(Не) Приличный путь героя. Том 2
Шрифт:
— Спасибо, — прошептала сущность, оставляя на моих губах почти невесомый поцелуй. — Пока есть время, послушай мое предсказание:
В дороге той, что ты идешь,
конец есть очень скверный.
В конце её ты не найдешь,
Ни путь, ни выбор верный.
Плохая, черная душа,
наполнит грязью мир.
И ты спасения ища,
возьмешься за аир.
И больше не сумеешь ты,
мечты свои вернуть,
топча кровавые цветы,
придется утонуть.
Оставь желание пустое,
забудь за лживый приз.
Ты растворись в беспечном рое,
не верь в печальный бриз…
Поморгав, я хотел сказать, что ничего не понял, но тьма
— Поздно, — буквально выдохнула Берри, пытаясь открыть окно, чтобы сбежать. — Прости, Лев, они нашли тебя. Но помни, что я сказала, помни!
Да я помнил, только понять не мог, что значат эти стишки. Какой, блин, бриз? Морской? Что за бред? Но сильно обдумать слова темной сущности мне не дали. Дверь отлетела к стене, а внутрь ворвались четверо ангелесс. Они осматривали комнату, пытались найти свою пленницу и, найдя, немного успокоились. Одна из них подошла ко мне, тут же бесстыдно оглаживая мою грудь. Что за херня? Я что тут, чисто пенис на ножках? Благо, сущности все же удалось открыть окно. Я не позволил ангелессам сразу пройти к ней, перегораживая путь.
И когда они поняли, что их пленница едва не сбежала, то уставились на меня. Но совсем не злыми глазами.
— Сладкий мальчик, — протянула рыжеволосая, облизывая губки. — Ты же чуть не позволил ей сбежать, глупенькая заблудшая душа. За это нам придется тебя наказать. Правда ведь здорово?
10. Очень много нимфоманок
— Сладкий мальчик, — протянула рыжеволосая, облизывая губки. — Ты позволил ей сбежать, глупенькая заблудшая душа. За это нам придется тебя наказать. Правда ведь здорово?
Что в этом здорового, я не понимал. Меня облепили ангелессы, уводя из комнаты. Я взглянул на испуганную темную сущность, но та просто смотрела куда-то в пол, словно ничего до этого не произошло. И она-то осталась в своей темной комнате, а вот меня под руки вели дальше. Не было уже никакого лабиринта и дверей, только коридор, ведущий в самые разные комнаты.
Я быстро понял, что сейчас будет, чувствуя, что ничего хорошего при этом меня не ждет. Девушки втолкнули меня в храмовый зал, где я, споткнувшись, завалился на алтарь. Десятки рук сдирали мою одежду, тонкими пальчиками трогая и пощипывая меня. Ну, изнасилование разбойницей я как-то пережил, но это что за хреня, блин?! Мне на лицо приземлилась задница, влажной киской накрывая мои губы. Черт, а дышать для слабаков, я так понимаю?!
На член тоже уже заскочили, я не видел кто, но чувствовал, как по ниму скользил чья-то киска. Пока просто сидя верхом, он не встал, но собирался. Ангелессы над этим работали, они скинули наездницу, в шесть рук жмякая и потирая. Кто-то даже лизнул его, пока я боролся с той, кто прыгал у меня на лице. Сложность заключалась в том, что мои руки уже были заняты. Пальцами я чувствовал то соски, то влажные дырки, кто-то даже брал их в рот.
Мне не было больно или как-то особенно неприятно. Я может бы и сам не прочь трахнуть такое количество цыпочек. Но вот напор, совершенное равнодушие к моим желаниям и пизда на лице — немного мешали понять этих дам. По поему телу терлись десятки сисек. Кто-то язычком пролез ко мне в подмышку, и я заорал прямо в киску сидящей на мне ангелессы. Это. Что. За. Хуйня. Происходит?! Это от этого меня пытался Саня уберечь?!
Наконец с меня стащили верхнюю, я схватил воздух, чувствуя, как смазка стекает по губам и подбородку. Но следом ещё одна заскочила, правда, она не садилась, просто нависла раскрытой
— Агх! А! — закричала та, что полностью села на член. Она слегка отклонялась назад, видимо, надеясь на то, что головка будет изнутри оттопыривать ей живот. Ой, дура, это в задницу надо! — Как хорошо! Как же хорошо!
Её подружка сжалась, а из её киски закапало на меня. Рыкнув, я подался к ней лицом, ртом ловя клитор. Нужно оторваться, раз такое дело! Тем более, нижняя сама справлялась, я уж мог потрахать и другую. Правда, только языком. руки-то заняты. Но я и не против уже был шевелить пальцами. Дырки были не растянутые, все такие голодные, сходящие с ума от каждого касания.
Трахающуюся с моим членом ангелессу скинули, а я ведь почти кончил! Но на меня следом же заскочила другая, буквально прыгая на него. Она кричала, мяла свои сиськи и безумно раскачивалась на члене.
Мне на секунду показалось, что ангелесса его просто оторвет, но она бурно кончила. Конвульсивно дергаясь, она залила мои бедра жидкостью, тяжело дыша и рыча. Её же подружки стащили её вниз, и место заняла следующая.
Она подставила смазанную головку к заднему проходу. Член входил тяжело, но она не сдавалась, проталкивая её все глубже, все больше веса перенося на него. Он вошел полностью, а ангелесса дала себе лишь мгновение, чтобы привыкнуть, и то потратив его на то, чтобы сунуть в себя пальцы.
Причем три сразу. Её тугое колечко так сжимало меня, что когда она стала на мне скакать, я почти сразу кончил. Перед глазами все побелело, я больше не мог сдерживаться.
Член начинал обмякать, а моя наездница едва не плача залепетала:
— Нет, нет, нет! Пожалуйста, ещё, ещё!
Она стала перебирать мои яички, надеясь продолжить акт, но её тоже безжалостно стащили с меня. Я почувствовал, как на моей руке кончили, начиная вставать и думая, что это все. Но нет, все только начиналось. Шли часы, сменялись девушки, а я… просто кончал раз за разом, понимая, что обслужить сегодня придется их всех.
Сил больше не было.
Я даже устал считать, сколько девушек кончило на мне, да и сколько раз кончил я сам. Все мое тело было липким, смазка ангелесс подсыхала, стягивая кожу, но ей на смену приходила новая. Я пытался вырываться, драться, сопротивляться. Им было все равно на мои потуги. За каждое неправильно движение, меня наказывали. Их крылья могли быть не только прекрасно нежными, но и острыми. Перья превращались в стальные лезвия, раня мою кожу. Девушки опускали мое здоровье практически до ноля, издеваясь надо мной. А потом, когда моей выносливости хватало лишь на дыхание, продолжали свою пытку.