(Не) Приличный путь героя. Том 6

Kimiko

Я барахтался, пытался сопротивляться, но Ёкай спускалась с поцелуями всё ниже. Она уткнула меня спиной в дерево, постепенно спускаясь всё ниже. Спустила с меня штаны, доставая наружу поднявшегося и расправившего плечи дружка. Громкие чавканья наполнили лес, а я… ещё никогда не получал такие противоречивые чувства от минета! Вроде и хорошо, очень хорошо, но страшно! Телу, правда, до моего страха дела не было, так что я… насладился процессом в полной мере, дрожа не то от холода, не то от

удовольствия.

А потом Юки поднялась, утирая порозовевшие губы, и усмехнулась:

— Наивный глупый путник! Я забрала у тебя всю жизненную силу! Теперь ты замёрзнешь здесь, как и тысячи других до тебя!

Глава 5

Китцуне

Не знаю, чего там добивалась Юки-онна, но я, только поняв, что она не просто так со мной пересеклась, тут же перешёл от размышлений к действию. Вытащить клинок было довольно трудно, благо, пока у Ёкая был занят рот, я кое-как поддел своё оружие, хватаясь за ручку и сжимая свой шанс на спасение. Ноги уже начинали потихоньку терять чувствительность, но руки-то работали. Так что убежать я, может, и не мог, но вот убить эту сучку…

Лезвие вошло ей точно в горло, пробивая насквозь. Ёкай смотрела на меня удивлённо, словно не понимая, почему я во время такого классного минета вообще сопротивлялся и хватался за крохи контроля над телом. Другие, очевидно, только женские ручки касались их нежной плоти, теряли остатки самообладания и растворялись в ощущениях. Как удобно быть красивой девушкой! Едва ли какой мужчина-Ёкай мог рассчитывать на подобный исход событий!

Я, правда, испугался, что убить Ёкая будет не так просто. Нужно особенное оружие или более высокая скрытность. Но, по итогу, хороший смертельный удар клинком ниндзя — и несчастный призрак вспыхнула, словно хлопушка, превратившись в серые хлопья пепла. Их сразу подхватил ветер, унося вдаль и смешивая со снегом.

Какая всё-таки суровая судьба бывает…

Но я тут же услышал плач ребёнка, вспоминая, что, вообще-то, нахожусь здесь за совсем другим Ёкаем. Я видел какие-то уведомления вверху, но решил, что нельзя терять время зря. Я сейчас переведу дух, а малец уже уведёт какую доверчивую девчушку в лес. Ну или исчезнет до следующей ночи. Всё равно нужно было его изловить, так что я рванул с другой стороны, пытаясь зайти с неожиданного угла.

Но, стоит признаться, даже у меня сердце ёкнуло, когда я увидел мальчишку. Он стоял около ворот, как живой, дрожа от холода и утирая лицо руками. Мужик может и подумает ещё десять раз, зачем ему помогать чужому ребёнку, а женщина же не думает, она верит и бежит на помощь. И вот как их винить в этом? Дуры. Но сердце-то и у самого сжимается, не знаешь то ли бить, то ли бежать. А голос предательский в голове нашёптывает, мол, это не Ёкай, посмотри, это соседский мальчишка.

Иди же, помоги, чего стоишь.

Тряхнув головой, я достал верёвку и рванул прямо к Ёкаю. Рывком схватил его, сзади обвязывая руки и не давая мальцу вырваться. Глазищи сразу стали тёмными вокруг, кожа мертвенно-бледной. И рот такой… чёрный-чёрный, что даже мне страшно смотреть.

Зубы его клацали, пытаясь отхватить мне чего, но я быстро затянул узел, остальной верёвкой обездвиживая ноги. Шею бы ему ещё зафиксировать как-то… а то ведь живьём сожрёт!

Повезло, что, пока я мучился, наступил рассвет. Вернее, первые лучи только-только коснулись снежной шапки, но деревня начала просыпаться. Ёкай этот угомонился, понимая, что не вырвется, но облик принял прежний — несчастного замёрзшего ребёнка. Вот же плут! Меня он точно обмануть

не мог, так что я за верёвки поволок его в деревню. Там привратникам сразу велел собрать мудреца нашего, старейших куноичи и всех, кто ещё помнил о Ёкаях, чтобы подтвердить их возвращение официально.

Но мелкий призрак стал взывать к собиравшейся толпе. Плакал, каждую женщину мамой называл, просил спасти из рук «плохого дяди». И по глазам я видел, что всё больше народу считали, мол, я свихнулся и ребёнка мучаю. Но, стоило ведающему Рю разок взглянуть на Ёкая, как он крикнул всем отойти подальше. В этот момент как раз прибежал сонный Такуя, что ошеломлённо замер, видя потрёпанного меня с не совсем подтянутыми штанами.

Да-а-а, дела.

Повезло, что первые лучи солнца, коснувшиеся Ёкая, подсветили на мгновение его чёрные глазищи и рот. Уже ни у кого не осталось сомнений, что перед ними не соседский мальчишка, а самое настоящее зло, водящееся за воротами.

— Избавиться от него нужно, — тут же прокряхтел ведающий Рю. — Это вовсе не ребенок, а дух, принявший облик невинной души. Ёкаи жестоки, кровожадны и плотоядны. Отныне мы знаем, что это они поджидают нас в лесу и ждут, когда мы оступимся, чтобы обглодать наши кости.

Я продолжал держать вырывающегося Ёкая, доставая тот самый клинок, которым убил Юки-онна.Послышались охи, всхлипы, но и у меня дрожала рука. Ёкай знал, что никто так не действует на души людей, как маленькие несчастные дети. И я смотрел на мальца, не веря, что смогу это сделать. Это не ребёнок, это оборотень, делающий вид, что он малыш. Чёрт, и с каких пор я такой нежный?

Резкий удар туда же клинком, и ещё одна горка пепла осела на снег, правда, так и оставаясь там лежать. На меня смотрели десятки пар глаз, но совсем разными взглядами. Кто-то с уважением, кто-то — не веря, что я это сделал. Но были и осуждающие взгляды, в основном женские. Ну уж извините, что спас всех вас от верной смерти! Раскаиваюсь — сил нет как!

Тогда я пнул носком мотаного ботинка снег, разворачиваясь и направляясь домой. Сэцуко была из тех, кто вышел из домов поглазеть, так что она направилась за мной следом. Я ничего ей не объяснял, а она не задавала сама вопросов, покорно делая завтрак и подогревая ванну. Я поел, отдохнул немного и только тогда, велев Сэцуко оставить меня одного, принялся раздеваться, чтобы забраться в ванну и оценить награды. Если они вообще есть.

И, только сняв бесчисленные бинты, я заметил на запястье правой руки небольшую царапину. По спине мурашки поползли от осознания, что это же меня мог и мальчишка цапнуть, и та снежная женщина Юки-онна. Кто из них успел меня оцарапать — не суть важно. Я просто боялся, что царапина окажется не совсем обычной, подарив мне какую-нибудь японскую призрачную чуму. Так что, ошалев от своих догадок, я громко позвал Сэцуко по имени.

Она вошла, на ходу спуская юкату и покрываясь румянцем.

— О, господин, я думала, вы меня уже не позовёте! Мы раньше так часто делили вечера, а теперь вы совсем обо мне позабыли.

— Эм, извини за это, — почти равнодушно бросил я, не тепля в этой игре особых чувств к нпс. — Но ты мне нужна за другим. Взгляни на это. Кажется, меня оцарапал тот мальчишка Ёкай.

— Это плохо, — Сэцуко, не одевшись обратно, подлетела ко мне, хватая за кисть и разглядывая маленькую воспалённую чёрточку. — Если Ёкай вложил проклятие сюда, вы тоже через какое-то время станете демоном. Я не очень разбираюсь, это нужно уточнить у ведающего Рю, но руку лучше отрубить. Если в кровь попадёт проклятие — смерть, причём долгая, мучительная и от рук своих же товарищей.