(Не) примерное поведение
Шрифт:
Так продолжалось несколько месяцев. Я не знаю, почему я? Может удобно на меня было давить, потому что я слабая? Или просто попала не в то время и не в то место? Но он не отпускал. Каждый раз, на утро я была избита и сломлена. И пачка денег лежала на прикроватной тумбочке. Я чувствовала себя шлюхой, хотя такой и была, конечно. Не могла себя защитить, за мной следили, каждый мой шаг контролировали. Мои тренировки тоже были недостаточными, чтобы дать отпор крепкому, рослому детине, с замашками извращенца. Но смешно не было. Было страшно и с каждым днём все страшнее.
Мои слёзы, просьбы
Я сломалась. Да, после ещё пары налетов на квартиру, затаскивание меня в машину и постоянных телефонных проверок, желание изменить ситуацию затерялось среди слез и нервных срывов. Ещё один раз, было так, что меня просто забрали в обезьянник, не объясняя причин. Роман был там, ждал. Заставил просидеть несколько часов, прежде чем забрать. А звонить не разрешали. Да и Олега я бы больше не подставила. Кому звонить? Матери, которой я и так была не нужна? Диане? Которая сразу попросит объяснений, которые я не могу озвучить. Иначе, в следущий раз, что-то случится с бабулей. Или со мной. Или с Олегом.
Настроила себя, что не виновата, что когда-нибудь все закончится и я буду свободна, а потом все раскрылось. Диана все узнала. Чтобы оправдать себя, хотя оправданий здесь нет, я наговорила ей всякой ерунды, разорвала отношения. Сказала, что завидую её деньгам, положению, такое несла. Мне было очень сложно смотреть ей с глаза. Я не хотела ее жалости, ничьей жалости. Мне было больно и стыдно.
Мы поругались, больше я с ней не говорила. Она не знает, думает, что все ради денег… Потому что так, я ей и сказала.
Диана, как-то смогла избавиться от своего жениха. Дальше я не знаю, что было. Одно только знаю!?! Когда этот урод пропал из города, а наблюдение за мной ослабло, я сбежала. Воспользовалась шансом и не прогадала. Собрала все деньги, которые он швырял и уехала в Москву.
Тогда я уже знала, что беременна, но была не готова убить своего ребёнка. Кира не в чем не виновата. Я люблю её. И ни секунды не жалею, что родила. Ради неё живу. Поэтому из поломанной куклы, стала мамой. Какой умею, но она для меня все.
Слова лились из меня, одним сплошным потоком, как и слезы. Я не могла даже поднять голову. Постоянно смотрела на руки, которые крепко сжимали мои.
Воспоминания причиняли боль, будто я снова проживала всё. Лицо этого урода, что бил меня, издевался, насиловал, заставлял громко кричать, оно стояло перед глазами. Что мучал и угрожал, держал в страхе. И утолял свои извращенские потребности. Но стало легче. Горечь осталась, но по крайней мере, я хотела оставить все в прошлом и идти дальше. Да, самое время переступить и двигаться вперёд.
Я несмело подняла глаза на Натана. Его лицо было напряжено, а взгляд отсутствовал. Губы превратились в тонкую прямую линию, а желваки напряженно двигались.
О чем он думал? Как теперь поведёт себя? Может быть я не права, может не стоило все рассказывать?
—
Он встал со стула и подошёл к окну. Долго смотрел на белый, кружащий за окном первый снег. Вот и зима пришла. Холод, как и у меня в душе. Он отпустил руку всего лишь, а я уже погрузилась в сугроб отчаяния. Неужели все? По телу разлилась тоска, а к глазам снова подступили слезы, только на миг прекратившие свою мокроту. Глубоко вздохнула и обняла себя руками.
Хочу, чтобы меня пожалели, обняли, сказали, что все в прошлом. Прижали крепко крепко и просто любили, не оглядываясь назад. Кто же этого не хочет. Но выбор за ним. За Натаном. Я не могу навязать чувства и не могу диктовать действия, остаётся ждать и наблюдать.
Но его реакция поразила, не заставив себя ждать.
Глава 20 Натан
Тот момент, когда ты слышишь ужасные истории, о несправедливости жизни, алчности и издевательствах над другими. Те эмоции, когда смотришь телевизор и в новостях сталкиваешься с жестокостью нынешнего мира. Все вместе и ты вроде переживаешь, сочувствуешь, проявляешь жалость, но переключая канал или избегая мыслей об этом, твоя жалость ничто, она исчезает, растворяется в буднях и делах. А всё потому, что весь этот негатив, не затрагивает лично тебя.
Ирина- эта хрупкая, безумно красивая и невероятно сильная девушка. Сколько боли и грязи свалилось на её маленькие плечи.
С каждым последующим словом мои внутренние струны натягивались, казалось ещё фраза и я взорвусь. А она все говорила и говорила, рассказывала, делилась. Я видел, как тяжело ей давалось каждое слово. Пульс зашкаливал, а в горле стоял горький вкус беспомощности. Я ничего не могу изменить… И никто не может.
Кровь циркулировала в организме, казалось, в два раза быстрее, сердце сжималось все чаще, в голову с каждым ее признанием словно гвозди вбивали. За что? Какой урод тот, кто посмел так издеваться над беззащитной девушкой. Мне хотелось убить ублюдка.
Но я просто слушал и бурлил внутри, не имел право перебивать. Понимание того, что она доверилась мне, как бы ей не было тяжело, заставляло сидеть на месте и даже не шевелиться, в некоторых моментах, ловил себя на том, что в даже не дышал. Сложно, очень сложно. В мыслях, я уже несколькими вариантами отработал убийство этого подонка, колебался и не знал, какой вариант будет приемлемее. Больно, очень больно от осознания, что это лишь мысли. А в реале, лишь мечты, скрытые желания и мои пустые идеи.
Не выдержал. Вскочил. Отвернулся к окну, чтобы справиться с гневом и яростью, бушующей во мне и рвущейся наружу. Нет!?! Не стоит. Позже, но не с ней. Она не виновата… Ей нужно совсем другое, ей нужен я и моя поддержка, а не истеричка- переросток, каковым я себя сейчас и ощущал.
Понял, что не прав, это не та реакция. Посмотрел на Иру, мою Иру. Она будто стала ещё меньше. Обняла себя руками и мне стало так паршиво. Что за ублюдок…
Я осадил зверя внутри меня, рвущегося все ломать и крушить, позже… Я дам ему такую возможность, а сейчас…