(Не)приятность для дракона
Шрифт:
– Иди. – Велела я ей и отправила в рот ещё один кусочек своего тортика.
Кенелим, вздрогнув, расширила глаза и взглянула на меня почти с ужасом, надеясь, что я скажу, что пошутила и ей не придётся никуда идти. Но я уверенно молчала, глядя ей в глаза и безмолвно приказывая делать так, как я сказала.
И она поднялась, чуть не уронив стул, выпрямила спину, сжала миниатюрные ручки в кулаки и посмотрела поверх моей головы с мрачной решимостью.
– Иди. – Повторила я, взмахом руки отправляя
Она и ушла, а мы остались сидеть в тишине. Остальные кухарки неотрывно смотрели на меня, а я… я ела торт. Вкусный торт. Такой, за поедание которого меня по головке точно не погладят.
– Бедный ребёнок, – со вздохом сожаления нарушила тишину обычно молчаливая Ирив.
Оставшиеся в темноте женщины согласно покивали, глядя на меня со смесью жалости и умиления.
– Такую маленькую, и украли! – Покачала головой Терренс, заправила за ухо выбившуюся из пучка прядь коротких тёмных волос, встала и отошла куда-то в сторону.
– Вообще-то, мне двадцать один. – Заметила я. – Не такая уж и маленькая.
И в ответ на свои слова я получила снисходительные улыбки. А ещё чашку чая, поставленную передо мной вернувшейся Терренс.
***
Кухню я покинула пятнадцать минут спустя. За это время мы успели перемыть пару десятков косточек дракону, который так и не сумел до сих пор наладить освещение, доесть мой торт и подумать над вопросом «Куда же Кенелим запропастилась?». Собственно, как раз из-за последнего вопроса я и ушла.
Отправленное с девушкой заклинание легко пульсировало, указывая мне направление, в котором нужно было идти. И я шла по незнакомым коридорам, за изучение которых сяду в самое ближайшее время, и чувствовала нарастающую тревогу.
Не мою тревогу.
Она колебала сгущающийся воздух вокруг, пропитывала его электрическими всполохами, заставляла мою кожу покрываться встревоженными мурашками. Здравый смысл и чувство самосохранения на пару шептали о том, что мне следует развернуться и пойти обратно. Но я нередко их игнорировала, проигнорировала и сейчас.
И не зря.
Всхлипы стали слышны с лестницы, ведущей в западное крыло второго этажа, по которой я и поднималась, освещая свой путь тремя порхающими голубыми бабочками.
Страх заинтересованно поднял голову, но был усыплён силой воли, привычно гасящей почти все эмоции внутри меня. Без эмоций жить проще. И ум соображает быстрее.
Наверно, именно по этой причине я не поспешила на раздающиеся всхлипы, обосновано опасаясь того, кто может их издавать. Вместо этого я, не дожидаясь того, как окончательно поднимусь, метнула вперёд одну из бабочек.
А когда мои ноги всё же коснулись пола второго этажа, взору моему предстали уже два родных заклинания. И сжавшаяся в комок
Демоны.
Нет-нет, они здесь были не причём, это всего лишь бедняжка Кени. Маленькая глупая девочка, которой только что, кажется, разбили её хрупкое сердечко.
– Эй, – мягко окликнула я её, подошла и присела рядом с ней, осторожно коснувшись плеча.
Кенелим вздрогнула всем телом, перепугано обернулась, расширив от ужаса глаза, но потом поняла, что это я, и её истерика пошла на новый уровень.
Так просто её не успокоишь.
– Ну-ка, давай, дорогая, поднимайся, – успокаивающе мягким голосом велела я ей, взяла за плечи и попыталась поднять.
Получилось у меня не с первого раза, но в итоге девушка всё же оказалась на своих ногах. Её колени подкашивались, все тело дрожало, по щекам текли непрерывные горячие слёзы и рыдания рвались наружу. Кенелим сдерживала их из последних сил.
– Пошли, – отдала я новое приказание и потащила её к своей комнате.
Повезло, что она была не очень далеко отсюда, всего тремя этажами выше, прямо в башенном ответвлении.
Когда мы вышли в моей тёмной гостиной, за нами закрылась дверь, а из моей правой ладони разлетелись по комнате пара десятков тускло светящихся бабочек, Кенелим потеряла над собой весь контроль.
– Почему я такая? – Доносилось от неё сквозь громкие рыдания.
Рыдания, что не стихали вот уже минут десять. Кени, сидя на диване, судорожно сжимала в руках одну из подушек, я успокаивающе поглаживала её по спине, ожидая, пока она сама успокоится. Потому что если в таком состоянии прервать её истерику, она потом накроет в два раза сильнее.
– Какая? – Мягко спросила я, с жалостью на неё глядя.
За прошедшее время это были наши первые слова.
– Я уродка! – Воскликнула девушка и завыла в голос. – Я страшная и глупая!
С глупой я бы согласилась, но вслух этого, понятное дело, не сказала, а вот насчёт страшной была категорически против, потому что искренне считала Кенелим красивой молодой девушкой.
– Я такая страшная! – Заревела она с новой силой, застилая слезами покрасневшее лицо. – Во мне всё не так, поэтому он ушёл от меня! Я так ненавижу себя!
– Это неправда, – уверено одёрнула я её.
–Правда. – Рыдания Кени резко стихли. Всхлипнув, она вытерла глаза ладонями и повернула голову, чтобы, глядя мне в глаза, уверенно произнести: – Я страшная. Глупая. Жалкая. Посмотри на меня. Посмотри! Я не удивлена, что он ушёл от меня. Я знала, что так будет. Знаешь, почему он не хотел свадьбы сейчас? Потому что он вовсе не хотел её. Он не собирался жениться на мне. Он хотел лишь подождать, а потом использовать моё тело и уйти. Ты оказалась права.