(не)приятность для дракона
Шрифт:
— Спасибо! — выдохнула я со всей искренностью, на которую была способна, снизу вверх глядя в его довольно мерцающие глаза.
А глумливая улыбка, гуляющая на его губах, и вовсе сводила меня с ума.
— Обращайся, — щедро разрешил он и, ухмыльнувшись широко, добавил, — у меня городов ещё много.
Я рассмеялась в ответ на его шутку, а Киан рассмеялся в ответ на мою реакцию. И в этот момент он выглядел таким бесконечно счастливым, что я невольно удивилась: и как можно было хотеть сбежать от этого чуда? Я бы умерла без его улыбки.
А потом Киан, сославшись на какие-то дела, ушёл, оставив
— Мой, представляете? Мой! — щебетала всё время по дороге, с трудом сдерживая внутреннюю восторженную дрожь.
Целый город — и мой! Киан, я тебя обожаю! Вот попадись мне на глаза и я тебя с радостью расцелую, честное слово!
— А, может, нам свадьбу тут устроить, а? — всё никак не могла успокоиться моя возбужденно-восторженная душа, прыгая по красивым чистым улочкам на ужас не готовых к такому жителей и на потеху идущих за мной… да нянек, как ни крути. А то, что один вроде как телохранитель, а второй секретарь — всего лишь прикрытие.
— Боюсь, — кашлянул, пряча улыбку в кулак, Эрих, многозначительно косясь на торопливо сбегающих от нас подальше горожан, — местное население подобного удара не выдержит.
— Не соглашусь, — не давая мне ответить, заметил Прайархо и под вопросительным взглядом Эриха снисходительно пояснил, — свадьба через полгода, у населения будет время привыкнуть.
Я в ответ только лишь хмыкнула, не увидев спиной реакцию своего телохранителя. Слова секретаря комментировать никак не стала, с улыбкой понимая, что он абсолютно и полностью прав. Ну и пусть!
На меня снизошло небывалое вдохновение, верно перетекшее в неудержимое желание творить… ну, или вытворять, это уж как получится. И творить я собиралась со вкусом и щедрым размахом.
В самом хорошем настроении завалилась в местную мэрию и… сходу решила её переделать. Слишком уж вызывающе и выбивающеся на фоне остального города выглядело высокое бело-голубое здание с массивными колоннами и узкими окнами. Хотя бы потому, что во всём городе ни одного другого голубого здания я так и не увидела.
После двухчасовой прогулки по городу ещё час я потратила на знакомство со всеми обитателями мэрии, выяснение их рода деятельности, месячной заработной платы и их предложений по вопросу благоустройства города.
Рабочие мне достались понятливые и сообразительные. Обменялись взглядами и ответственно обещались предоставить список в ближайшее обозримое будущее. У меня было хорошее настроение, я с чистой совестью позволила им размышлять до вечера, а сама же пока… Засела за бумаги.
Отчёты, отчёты, отчётики… Собственное приподнятое настроение начало слегка раздражать, когда я сама себе под нос начала напевать что-то бессовестно весёлое. Напряглась, да. Замерла, бумажки в сторону отложила. Посидела, подумала, ещё подумала, посидев… И решила махнуть на всё рукой. В конце концов, у меня столь отличное настроение нечасто бывает, раз в месяц и можно себе подобное позволить!
И я с головой нырнула в работу, едва сдерживая желание алчно потереть лапки. А вот широкую радостную улыбку сдержать не получилось, поэтому, когда ко мне по
Таким вот нехитрым способом я выяснила, что уже вечер. Прайархо бессовестно дрых на небольшом диванчике в углу моего нового, совершенно мне не нравящегося кабинета. Эрих развлекал себя тем, что периодически накладывал на секретаря безобидные легко снимаемые заклинания вроде «Чесотки», «Икоты», «Зевоты» и тому подобных. На заявившихся лордов большого городского совета в количестве двадцати штук Эрих смотрел так, что половина из них, те, что быстрее всех бегали, решили переждать товарищей за дверью. Остальным было страшно.
Я с интересом приняла листок из заметно дрожащих рук лорда, внимательно всё прочитала… и ещё почти с час мы разбирали в подробностях каждый пункт. Ради такого дела пришлось разбудить Прайархо, как больше всего в интересующих нас вопросах понимающе, и топать в самый большой зал переговоров. Туда же Эрих любезно перенёс для нас большой стол и стулья на каждого члена совета. Ну, и для меня, себя и Прайархо тоже. И вот тогда-то затянулось бурное обсуждение.
Мне эти ребята очень понравились. Особенно Рик — тот самый парень, что чуть не упал в моём новом кабинете. Он втянулся в общение со мной быстрее всех, почти мгновенно перестал бояться и не скрываясь высказывал собственное мнение как по поводу моих предложений, так и, не сдержавшись, по поводу моих умственных способностей. Было такое всего раз и тут же на корню подрубилось Эрихом, который молча, но очень выразительно с глухим стуком положил на стол перед собой меч.
Совет испугался, совет проникся, совет отныне тщательно подбирал слова для изъяснения собственной позиции.
На мой укоризненный взгляд и даже замечания не реагировал Эрих, а на заверения «да всё нормально будет, он вас не тронет» уже вверенные в моё пользование работники.
Так вот, про Рика. Он, как и остальные, оказался полностью со мной согласен, что здание мэрии не вписывается в общий антураж города, к тому же является ужасно неудобным — кабинеты и даже залы маленькие, коридоры узкие, лестницы крутые и вообще им тут всё не нравилось. И моё предложение перестроить здание тоже охотно поддержал вместе с остальными. А вот проект не одобрил.
— Маленький, — говорит он, отодвигая от себя мою магическую модель задуманного сооружения.
Трёхэтажную, почти в половину больше по размерам, чем нынешняя, с хранилищем на подвальном уровне, просторными кабинетами на каждого члена совета и аж тремя залами для переговоров! А ему — мало!
Ох, как мы ругались! Как знатно мы ругались! До хрипоты, до болезненных ударов руками по столешнице, до нервно посыпавшейся с потолка штукатурки, молча переглядывающихся членов совета, нервно что-то глотающего из фляги Прайархо и оторопело почёсывающего нос Эриха. Я ему сразу сказала, ткнув в него пальцем, когда мы с Риком только начали раздувать наш спор, что если он вмешается, я его с превеликим удовольствием задушу. Понял и остался безучастен, но, кажется, нисколько не испугался.