Не проси отозваться в ночи
Шрифт:
Раульфан нашел взглядом Илавин, узнал по платью, в котором видел ее последний раз, создал собственное облако и ринулся к ней. Цепкая хватка Кальдена не смогла его удержать. Ран летел и понимал, что не успевает: острый нож был все ближе к сердцу любимой. Оставалось совсем немного, но холодная сталь пронзила нежную плоть. Алая пелена застила глаза мага техники. С рычанием он сбил культиста, посмевшего посягнуть на Илавин.
Глубокий капюшон отлетел в сторону и Ран, еще мгновение назад готовый стереть в порошок мерзкого человека, замер. Под ним лежала Тэмлаэ. С побледневшим от ужаса лицом, лихорадочно блестящими
– Дрянь! - со слезами выкрикнул он, хватая девушку за грудки. - Как ты могла?
Жрица не ответила, закусила губу и отвернулась.
– Отвечай, когда с тобой говорят! - рычал маг техники.
Сверху проносились заклинания, но для него они перестали существовать. Была только убитая Илавин и проклятая предательница, столько лет водившая его за нос! “Как я мог не распознать в ней культистку? Почему даже мысли такой не допускал? Именно из-за твоей беспечности ты потерял самое дорогое, Ран!”
Очередной снаряд упал на алтарь, каменная крошка брызнула в стороны смертоносным фонтаном. Длинный кусок камня впился Рану в плечо, он взвыл и выпустил из рук посох. Тэмлаэ тоже досталось: мелкие осколки пробили кожу, и из рассеченных губы и брови сочились тоненькие струйки крови.
– Илавин, - едва слышно прошептала жрица, пытаясь встать.
– Только попробуй! - прижал ее к земле маг техники. - Только дернись, сволочь. Я тебя прямо тут закопаю, не посмотрю, что под нами камни! И ведь знала же, знала, где ее держат. Но молчала!
Он резко поднялся, перерезал заклинанием веревки и стащил еще теплое тело любимой вниз, спрятавшись за алтарем. Он мельком увидел, как сражаются культисты и Орден, и от этой картины стало дурно. Он понял Кальдена, не желавшего его пускать в гущу боя. Чувствовать себя слепым щенком, у которого каким-то чудом вырос один клык, и он гордо пытается кусать матерого пса… Сложно придумать что-то более гадкое и унизительное, когда привык считать себя сильным, независимым, не снежинкой на горных вершинах, а тем, кто может изменить этот мир.
В сердце пусто. В легендах могущественные жрецы возвращали с Черного Сонтума ушедших раньше срока, но Ран знал, что чудес не бывает. И сейчас он опоздал. Совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы прежний мир перестал существовать. Маг техники не сводил глаз с Тэмлаэ, жрица лежала неподвижно и смотрела в небо. Раульфан даже поверил бы в то, что проклятая предательница скончалась, но грудь мерно вздымалась и опускалась, а мертвецы не дышат…
Произошедшее казалось несправедливым. Вероломная жрица только слегка ранена, простейшее заклинание, и от кровоподтеков не останется и следа! А дыру в его душе уже не заполнит ничто и никогда. Даже думать о том, что будет в призрачном “завтра”, не хотелось. Без Илавин мир терял то, что давало силы идти вперед, творить и создавать. Она ведь прожила совсем мало, он столько не успел сказать… Будь проклят тот день, когда волей культистов они вдруг стали врагами! Все должно быть не так!
Ран достал из-за пазухи цепочку с висящей на ней кольцом. Сверху с громким свистом пролетел огненный шар, вокруг кричали и стонали люди, но это неважно. Раульфан посмотрел на маленький голубой камушек. Сейчас кольцо могло в лучшем случае налезть на мизинец
Аккуратно уложив Илавин на холодные камни, Ран решительно встал.
– Только попробуй дернуться, - ухмыльнулся он, сковывая Тэмлаэ волшебными путами.
Не глядя на скривившуюся от боли жрицу, Раульфан ворвался в бой, чтобы отомстить за свою потерю.
К котлу сложно пробиться, его защищали еще лучше, чем девчонок-избранных. Но Эрания не собиралась сдаваться. В ход шли заклинания и волшебный клинок, разрезавший чужую плоть не хуже, чем раскаленный нож масло. Ее разум был чист, она не могла позволить себе испачкать его этой грязью и ужасом. Раз за разом Эрания вызывала в памяти образ Эльберо, прекрасного Сизого Сонтума, который должен вернуться в этот мир с минуты на минуту. Неожиданно сильным движением Эрания столкнула культиста со скамьи, выдохнула, решаясь, и шагнула в котел. На ее лице застыла счастливая улыбка, она вспоминала все то, что произошло в прошлом между ней и божеством.
Хвост тридцать восьмой. Все ради спасения
Глава 39
Выждав, когда приносящие в жертву окажутся связаны боем, Эльтиша сладко потянулась. Происходящее казалось ей забавной. Извернувшись, Темная Ночь освободилась от веревок. Накинув на голову красный капор, с удовольствием наблюдала за тем, как мимо проходят люди, совершенно ее не замечая.
Отчаянно хотелось ворваться, внести свой вклад в эту симфонию смерти, но Тиша сдержалась, с сожалением обводя взглядом сражение. Решись она начать действовать раньше, можно было бы подумать о том, чтобы вогнать кинжал кому-нибудь под ребра, но момент упущен. Похлопав себя по бедрам и убедившись в том, что оружие на месте, Эльтиша принялась красться в сторону котла.
“Все же прыгнула. Жаль, талантливая была”, - подумала Темная Ночь, глядя на то, как приносит свою жертву Эрания.
Варево в котле забурлило, начало сизой жижей перетекать через борта. Камень плавился и неприятно шипел там, куда падали едкие капли.
– Достаточно или нет? Нет, конечно же, недостаточно! Ты не для того столько времени тут проторчала, чтобы взять не лучшее, - разговаривала Тиша сама с собой, не сводя взгляда с кипящей жидкости.
Поднимавшийся парок начал складываться в фигуру рослого мужчины. Эльтиша позволила себе любоваться им: высокий, широкоплечий, с четко очерченными мышцами, говорящими о прекрасной форме их обладателя. Короткие черные волосы вздымаются колючими волнами.
– Повелитель! Они очистили его! Скорее! - окрик справа заставил Эльтишу пригнуться, положить ладони на рукояти клинков.
Короткий взгляд в сторону, и Темная Ночь увидела девушку, забирающую что-то у предводителя культистов.
– Не позволю! - рыкнула Тиша и ринулась культистке на перерез.
Резкий взмах кинжалом, и кисть с зажатым в ней предметом упала на землю. Девушка взвыла, опустилась на колени, баюкая культю.
– Не плачь, до свадьбы заживет, - хмыкнула Эльтиша, наклоняясь и поднимая отрезанную ладонь двумя пальцами. Забрав ее содержимое, она кинула обрубок девушке. - Лови, пригодится.