Не проскочи мимо! Два кусочечка колбаски… Стоянка поезда одна минута

Гринёва Ирма

От поездки Яна получила всё по максимуму. И краски купила, и бумагу, и карандаши. И даже то, на что не рассчитывала – мешки из дерюги, которые она сможет разрезать на холсты. Мольберт и подрамники покупать не стала – их ей дед Трофим влёгкую сделает, да и тяжесть лишняя, лучше побольше красок купить.

С родителями всласть наговорилась. Успокоила. Рассказала про чудесное место, в котором остановилась, про ещё более чудесных

людей, с которыми живёт.

Просмотрела почту. Писем было море. Больше всего, конечно, всевозможной рекламы. На втором месте оказались письма от подружек со всяким трёпом. И несколько писем с существенной информацией от своих бывших сокурсников, которые «любезно» сообщали ей о взлёте по карьерной лестнице Юрика, заключившего после конкурса контракт с Лондонским архитектурным бюро и собирающим документы для отчаливания заграницу. Сквозь строки приторного сочувствия ясно проступали злорадство и ехидство.

Информация о Юрике Яну не тронула. Флаг ему в руки. Пусть попробует проявить с е б я. Что-то Яне подсказывало, что заграницей быстро разберутся в его «таланте». Злопыхательство сокурсников – не задело. И, слава богу, что их ядовитые брызги слюней до неё не долетали.

Истинное наслаждение доставила ей чашка настоящего кофе. Вот это было блаженство! И это оказалось единственным, чего ей не хватало в Ал-Чууре. Но всё же легко исправить! И Яна купила целый килограмм молотого нерастворимого кофе и джезву впридачу.

Рюкзак и чемодан тяжёлыми получились страсть! Ну, ничего! До вокзала доехала на такси, в поезд её загрузил бравый военный, а на полустанке обещал встретить дед Трофим. Они сообща решили не докучать погранцам лишними просьбами, да и что там на лыжах по снежку 5 километров, когда Яна и так их ежедневно проходила в поисках мест для рисования с натуры? И тяжёлые вещи на санках уже не такими тяжёлыми будут.

Андрей про возвращение Яны в Ал-Чуур не знал. (Старики докладывали на погранзаставу о любых происшествиях, тем более, о новых людях, но Яна новенькой не была, просто уезжала на время, поэтому об её возвращении им не пришло в голову сообщать). Он пребывал в полной уверенности, что «туристочка» уехала навсегда, пока не получил сообщение по экстренной связи, что Яна пропала, и требуется помощь в её поисках.

Яна, как обычно, сразу после завтрака ушла на пленэр (бабушка Шуру, наконец, выучила это слово, хотя и говорила мягко «пленер», а не «пленэр», обозначающее – «написание картин на природе». Как объяснила

Яна, «для постижения натуры в её естественном освещении»).

Шуру целый день «крутило», как говорят в народе – места она себе не находила. Но что её беспокоило, не понимала, пока Яна не пришла к обеду. Бабушка сразу поняла, что с ней что-то случилось, и побежала к деду Трофиму. Дед Трофим встал на лыжи и пошёл к озеру. Яны там не было. Он вернулся в посёлок за остальными, поскольку протоптанная лыжня на полпути к озеру разветвлялась и неизвестно сколько ещё раз. Старики встали на лыжи и начали методично осматривать расходящиеся следы от лыж, договорившись встречаться в первой расходящейся точке. Кто к точке не вернётся, тот, значит, Яну нашёл, и тогда все остальные пойдут по его пути, чтобы оказать помощь.

За два месяца Яна, кажется, обошла всю округу. Следов было много, а Яны нигде не было. А тут, как на грех, началась позёмка. Снег в эту зиму валил 2 месяца – в ноябре и декабре. В январе упало так, несколько снежинок. За февраль снег слежался, уже можно было перемещаться на лыжах, а не снегоступах. В марте наст ещё больше укрепился, начались позёмки, лыжня была не глубокой и её быстро заметало. Старики поняли, что им самим не справиться и обратились за помощью к пограничникам.

Яна на этот раз ушла в лес. Давно к нему присматривалась. Далеко, всё-таки! Но лыжи скользили легко, и она решилась. В лесу нашла изумительное место – высокие кедры по кругу, за ними молодые ёлки и кустарник. Сквозь кроны кедров просвечивало солнце. Снег, которого ещё было много в лесу, был расчерчен в полоску – темная полоса, искристая от солнца, темная, искристая. Яна сняла лыжи и начала топтаться, выбирая самый интересный ракурс для установки мольберта (дед Трофим изготовил ей такой удобный складной мольберт, что просто загляденье!).

Топталась Яна, топталась и… провалилась. Только что стояла на снегу – вжик, и уже в яме. Хрустнули не только ветки кустарника, но и что-то в правой ноге Яны. Острая боль пронзила снизу вверх. Яна посидела на дне ямы, дожидаясь пока боль немного утихнет, встряхнулась от снега и попыталась встать. Ей это удалось, но стоять приходилось на одной ноге.

Яма оказалась глубокой, Яна едва доставала до её краёв, вытянув руки вверх. Подтянуться, чтобы выбраться, не получалось. Может, она бы смогла оттолкнуться от стенки ямы или подпрыгнуть, но для этого нужны были обе ноги, а в её распоряжении была только одна, и левая к тому же.

Конец ознакомительного фрагмента.