Не прости и не прощай
Шрифт:
– Не распыляйся, Лада. Квартиру не получится отжать, даже и не мечтай.
– А где нам с Викой жить?
– Где хотите. Поживите у твоих или в доме.
– В доме? Где ещё и крыши даже нет? – Чем дальше заходил этот разговор, тем более сильное отвращение начинала я испытывать к мужу, которого ещё день назад, была уверена, что любила. Я смотрела на него и не узнавала. Нет, внешне это был все тот же Костик, такой же сильный, красивый и притягательный. Когда-то эта его манера разговаривать с ленцой и чуть насмешливо меня
– Не хочешь жить у родителей, сними хату, значит, – пожал плечами Костя.
– А ты в курсе, что из-за твоей Снежаны меня сегодня уволили?
Он смерил меня презрительным взглядом.
– Нечего было оскорблять её. Снежана не терпит такого к себе отношения. Она мне рассказала, что ты её довела, а она, между прочим, на шестом месяце. Ей нельзя нервничать.
– Ей вообще лучше не рожать, в её то годы, – огрызнулась я.
– Сука ты, Лада, – прошипел он мне в лицо, и я, не удержавшись влепила ему пощечину. Потом еще одну и еще.
– Это я сука? Это я сука? – не унималась я.
Он перехватил меня поперек талии и с силой швырнул на кровать.
– Остынь, – с отвращением в голосе сказал он, – а то я за себя не ручаюсь.
Он потер покрасневшее от пощечин лицо и, выходя из спальни, бросил:
– Уходи отсюда. Вещи вывези сегодня, иначе завтра я все отнесу на помойку.
– Да уж, Костя, ниже падать, наверное, некуда, – прошептала я, но он вряд ли расслышал.
Хлопнула входная дверь. По моим щекам потекли горячие слезы. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой униженной.
Выплакавшись, я кое-как вытолкала из комнаты чемодан и пошла в детскую. Нужно было упаковываться. Я знала, что Костик не просто говорил голословно: он действительно выбросит все наши с Викой вещи на помойку. Как выбросил нас из своей жизни.
Во второй чемодан я собрала вещи дочки. В этой квартире я не могла остаться при всем желании. Костик прав: он приобрел её ещё до того, как мы поженились. Мы с Викой даже не были тут прописаны. Я неплохо зарабатывала дизайнером интерьеров, и в прошлом году мы купили небольшой участок земли недалеко от Москвы и даже начали строиться. Это стоило немалых денег. Правда, сейчас там был только фундамент да стены. Мы ждали весны, чтобы положить крышу. И вот в этом доме Костик только что предложил мне пожить с Викой.
А теперь я ещё осталась без работы. Конечно, у меня были деньги на счету. Нам на первое время хватит с дочкой, но о строительстве дома придётся забыть.
– Работу, нужно срочно искать новую работу, – вытирая слезы, приговаривала я.
Я механически собирала наши с Викой вещи, стараясь не думать о муже. Я не могла понять, как мы докатились до такого. Костя вёл себя так, будто ему на все наплевать. Ну, ладно я. Но ведь Вика его дочь? А выходит, ему было все равно, что с ней будет. Забирай вещи и Вику. Она что, вещь? Чертов козел! Мерзкий, гадкий
Мне понадобилось четыре раза спуститься с сумками к машине и подняться за новыми прежде, чем из квартиры полностью исчезли наши вещи. Завтра же подам на развод! А ведь ещё предстоит разговор с родителями!
Глава 7
– Не могу поверить, что я на это согласилась, – сказала я, когда мы с Машкой вышли из такси у дверей элитного ночного клуба.
– После всего, что ты пережила за последние недели, моя дорогая, ты заслужила не просто поход в клуб, а оторваться по полной.
Мы пристроились в конец небольшой очереди, столпившейся у дверей. Видимо, здесь был жёсткий фейсконтроль и внутрь не пускали кого попало.
– Ты только посмотри на них, – прошипела я, кивая на старелеток, стоящих перед нами. У всех ноги от ушей, платья крошечные, лица, сделанные у лучших косметологов или пластических хирургов столицы. – Я чувствую себя старой кошёлкой.
– Забей на них, – весело махнула рукой Машка. – Мы с тобой в самом лучшем и сочном возрасте.
– Да нас наверняка даже не пустят внутрь.
– Пустят, – самоуверенно заявила подруга.
На ней был короткий полушубок, едва прикрывавший поясницу, а под ним платьице, едва прикрывавшее пятую точку. Я оделась скромнее. Под легким не по сезону пальто скрывалось простое серебристое платье на тонких бретельках. Длинной оно было на ладонь выше колен, но при виде нарядов, в которых красовались девицы вокруг, моё оказалось до неприличия скромным.
– Пойдём, – вдруг схватила меня Машка за руку и потянула в начало очереди. – Мой любимый охранник пришёл! – и тут же пропела: – Привет, Андрей!
Вышибала под два метра ростом с, казалось бы, пуленепробиваемым лицом при виде Машки расплылся радостной улыбкой.
– Мари, вы снова нас порадовали своим визитом. – Он тут же распахнул перед нами двери, и мы оказались внутри.
Отдав верхнюю одежду в гардероб, Машка потащила меня к бару. И вот в моих руках молниеносно оказался один коктейль, за ним последовал второй, потом третий. И я поняла, что Машка права: нужно оторваться или я реально сойду с ума.
Потом мы танцевали. Я так не отплясывала лет с двадцати.
– Может, познакомишься с кем-нибудь и расслабишься так, что внукам будет стыдно рассказывать, – сказала мне Машка, перекрикивая музыку.
Устав, я снова отправилась к барной стойке и тут же нырнула на освободившееся место, неуклюже забравшись на высокий стул. В голове все уже приятно плыло, но я заказала ещё одну порцию коктейля.
– Любого, – небрежно махнула я рукой бармену. Было все равно, что пить, лишь бы пить. Это позволяло расслабиться и не думать о том, во что превратилась моя жизнь. Хорошая жизнь, как я думала еще пару недель назад. Совершенно никчемная, как оказалось теперь.