Не провоцируй босса, опасно!

Светлова Маргарита

— Жалко пацанёнка, — отвечает её муж, и тут я слышу: — Но для него лучше приют, чем как он жил!

Приют? Не-е-ет! От этого слова больно, словно в живот ударили кулаком, дыхание перехватило. Но я вновь могу двигаться. Стараюсь не шуметь, выхожу из квартиры, бегу вниз по лестнице, хотел сразу в подвал, но там замечаю чью-то фигуру. Стараюсь незамеченным добраться до зарослей кустов — там меня искать не будут, рядом помойка. Нужно, немного подождать и спуститься в подвал за Угольком. Не могу его бросить, он тоже один в целом свете, как и я.

Не

знаю, сколько времени прошло, сидел и ждал, когда все уедут. Начался дождь, это, наверное, ангелы оплакивают мою не родившуюся сестру и маму. А я не могу, слёз нет, чувствую только боль в груди и страх. Боюсь дышать, меня трясёт, может, от холода или страха. Но я пытаюсь, не шуметь, закрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Не могу смотреть, и не могу думать о произошедшем, как только вспомню — меня начинает мутить. Слышу, как баба Клава зовёт, но не откликаюсь. Стыдно, что заставляю переживать. Но я не хочу в тюрьму, поэтому и молчу. Ноги онемели, рук уже не чувствую. Вижу, машина большая подъехала, наверное, это из приюта приехали за мной. Прикрыл рот ладонью, чтобы приглушить стон, что непроизвольно вырвался. Оттуда выходит мужчина и направляется к подъезду бабы Клавы. Только он скрылся, я решил — пора. Только встал и тут же упал — ноги не слушались. С третьей попытки мне удалось встать, весь испачкался в грязи, но это неважно. У меня в голове только одно слово звучит: бежать… бежать!

Не помню, как добрался до подвала, потом на ощупь до коробки, где спит Уголёк. По его жалобному писку понял, что разбудил его.

— Прости, друг... — Взял маленького на руки и прижал к груди. Он попытался вырваться. Тут я понял, что весь мокрый. — Извини, дождь был.

Беру тряпку и укутываю, а он жалобно пищит. Нужно его успокоить и уже потом выбираться. Сел на пол и стал его гладить.

— Тише, всё будет хорошо, я найду нам новый дом и никогда тебя не брошу. Только успокойся, прошу.

Не знаю, сколько времени прошло, меня опять начало трясти от холода. И тут я услышал шаги, и на стене появился луч света. Я замер и начал неистово молится, чтобы нас не нашли. Но луч света ударил мне по глазам. Нашли! Обречённо закрыл глаза. Всё кончено! Прости, Уголёк. Прости…

— Ромка! — раздался рядом голос мужчины. Тёплые руки коснулись моего плеча. — Ну ты нас и напугал. — Открываю глаза и вижу мужчину, который как-то подходил ко мне.

— Дя… дяденька, не вы… выдавайте меня, — чуть слышно шепчу онемевшими от страха губами. — Я не хочу в тюрьму. Я ничего плохого не сделал.

Тот нахмурился.

***

Женщина была права, я нашёл мальца в подвале, мокрого и всего в грязи. Беднягу трясло от холода, губы посинели, как бы воспаление лёгких ни схлопотал. Прикоснулся к нему, а у него в глазах плещется ужас из-за того, что его нашли. Но когда он сказал про тюрьму, я немного растерялся. Смотрю на него, силясь понять, с чего он про тюрьму говорит? Может, это он убил? Нет — выкинул эту бредовую идею, слишком маленький. А он прижимает грязно-бордовую тряпку к груди и с такой… мольбой

во взгляде смотрит.

— Тюрьму? — как идиот, переспрашиваю. Тот кивнул. Я снял пиджак, нужно хоть немного отогреть его. — Ром, детей в тюрьму не сажают. — Пытаюсь говорить как можно спокойнее. У него шок. — Если только в колонию, то ты и до неё не дорос. Вставай, сейчас пиджак наденем и поговорим. — И тут: мяу! — А это кто там у тебя?

— Уголёк, — чуть слышно отвечает и ещё сильнее прижимает котёнка. — Я его не брошу. Слышите! — Вжимается мальчонка в стену, пытаясь прикрыть руками пищащее чудо.

— И не нужно. Раз взял за него ответственность, то будь добр до конца и исполнить. Найдём мы ему новый дом. Вставай, а то заболеешь.

Тот с опаской на меня посмотрел, но встал.

— Я ему обещал никогда не расставаться…

— Ну, раз обещал… — Накрываю его пиджаком и беру на руки. — Значит, должен выполнить обещание. Мужчины слов на ветер не бросают.

— Я сам могу пойти… — попытался он высвободиться.

— Кто же спорит, можешь. Но так быстрее и безопаснее, можешь в пиджаке запутаться и упасть, сам разобьёшься и кота своего напугаешь.

И тут чуть слышно:

— Я грязный…

— Ничего страшного.

— Куда вы меня несёте? — спрашивает, а я чувствую, как у него сердце заколотилось, стоило ему задать этот вопрос.

— Сейчас ко мне поедем, отогреем тебя и уже потом будем решать, как быть. — Усаживаю Ромку за заднее сиденье и пока обхожу машину, набираю Соне — нужно предупредить, что вернусь не один. Она опять быстро берёт трубку. — Солнечная, — сходу начинаю, — тут не предвиденные обстоятельства, я скоро приеду, но не один.

— Ладно, — спокойно реагирует.

— Я с ребёнком приеду. — Решил хоть как-то её подготовить. Молчит. — Он промок и замёрз, и весь в грязи, наполни ванну и чай разогрей.

— Через сколько будете? — тут же перешла она на деловой тон.

— Примерно… через полчаса.

— Во что переодеть есть?

О! А об этом я как-то не подумал.

— Нет.

— Сколько ребёнку лет?

— Кажется, около четырёх, мальчик.

— Понятно…

— Сонь, ещё и котёнок…

— Котёнка я как-то переживу, а вот если бы удава… — рассмеялась она и тут же серьёзно: — Сильно не гони, с тобой малыши, и включи печку, пусть немного отогреются.

Весело ей, посмотрю на её реакцию, когда Ромку увидит. Сел в машину и повернулся к мальчику, чтобы хоть немного подбодрить. Присмотрелся, ведь и правда — он на меня очень похож.