Не рискуй
Шрифт:
Беспокоилась обо всем.
И вот теперь я была на месте.
Черт.
Я видела его фермерский дом, как Грей вышел из двери. Направился через крыльцо еще до того, как я подъехала ближе. К тому времени, как я остановила машину, он уже спустился по ступенькам и ждал меня.
Нет, в нем ничего не изменилось, хотя прошло всего три с половиной недели. Выцветшие джинсы, обтягивающая темно-синяя футболка, — красота с головы до ног.
Боже, я надеялась, что не разочарую его.
Я припарковалась сразу за крыльцом, чтобы не блокировать
Я отстегнула ремень безопасности, повернулась к нему, вскинув голову, и нервно улыбнулась.
Да, ничего не изменилось. Абсолютная красота, даже сквозь солнцезащитные очки.
— Привет, — прошептала я.
Потом взвизгнула.
Потому что Грей перегнулся через дверцу и вытащил меня из кабриолета. Затем я снова взвизгнула, когда он перебросил меня через плечо. Длинными, быстрыми шагами он обогнул мою машину и направился к крыльцу.
Я вцепилась в его талию и закричала:
— Грей!
Он продолжал быстро подниматься по ступенькам крыльца, пересекая его.
— Грей! Отпусти меня! — рявкнула я.
Он не отпустил. Продолжал идти по дому, к лестнице, бормоча:
— Господи, с открытым верхом, ты, наверное, получила ожоги третьей степени.
— Грей, я прожила в Вегасе семь лет, — заявила я его пояснице, свисая вниз головой. — У меня есть солнцезащитный крем.
Он проигнорировал мои слова и продолжал бормотать:
— У моей девочки фиолетовая машина.
— Это тирианский серый, — заявила я, хотя это было официальное название цвета, он все равно был фиолетовым.
— Плевать, — все бормотал он, поднимаясь по лестнице.
Поднимаясь по лестнице.
А значит, наверх.
В его комнату.
У меня пересохло во рту.
Поднявшись наверх, мы проследовали по коридору в его комнату, пересекли ее, и я полетела по воздуху, приземлившись на спину на его кровать.
Я приподнялась на локтях, уже тяжело дыша от возбуждения. Подняла руку и сняла солнечные очки. Уставилась на него, стоящего у кровати и разглядывающего меня.
Грей скользнул глазами вниз по моему телу (симпатичный, обтягивающий черный сарафан с завязками на шее застегивался спереди на пуговицы и потрясающие черные босоножки на высоких каблуках).
Затем его взгляд метнулся к моему лицу, и он прошептал:
— Моя девочка дома.
У меня перехватило дыхание, а сердце пропустило удар.
Грей потянулся к своей футболке, стянул ее через голову, обнажив невероятно изумительную (по-прежнему) грудь.
Вот тогда-то я и начала задыхаться.
Встав на колени, подползла к краю кровати и столкнулась с телом Грея. Он склонился, я откинула голову назад, его руки обхватили меня, мои руки обвились вокруг него, и наши губы соединились.
Грей проник языком мне в рот.
Я захныкала в его объятиях.
Его ладонь
— Сними эту штуковину, милая.
Он отпустил меня, и, все еще не сводя с него глаз, я мгновенно потянулась к пуговицам. Его руки направились к поясу джинсов. Это потребовало усилий, мои пальцы дрожали, но я расстегнула пуговицы, как и Грей. Он избавился от ботинок и носков. Затем от джинсов, и, отпустив последнюю пуговицу посередине бедра, мои руки замерли.
О да, я скучала по нему. Всему ему.
Не мешкая, Грей бросился на меня.
Я легла на спину, он приземлился сверху, завладев моими губами, одновременно распахивая сарафан, словно открывал подарок. Он опустился на меня, и я почувствовала его кожу, его тепло, его мышцы и выгнулась к нему.
Он прервал поцелуй, опустился на колени, оседлав меня, и подхватил подмышки. Подтянул меня на кровати, избавив меня от трусиков. Широко раздвинул мне ноги, опустился между ними и тут его рот оказался на мне.
Согнув ноги в коленях, я приподняла бедра, вонзаясь пятками в матрас, а пальцами погружаясь в его густые волосы.
О, Боже, да.
О, Боже, да.
— Грей, — выдохнула я.
Мне нравилось, когда он так делал. Нравилось семь лет назад, как и три с половиной недели назад.
Он скользнул рукой между моих ног, нежно раскрывая меня пальцами, хлестнул языком по моей трепещущей плоти, а затем глубоко всосал.
— Грей, — всхлипнула я, звук вышел глубоким, гортанным, главным образом потому, что через полсекунды после того, как я произнесла его имя, он заставил меня кончить.
Все еще купаясь на волнах оргазма, я ошеломленно открыла глаза, почувствовав, как его рот покинул меня, как меня подхватили под колени, а затем его руки оказались на моих бедрах, притягивая на себя.
Затем Грей оказался глубоко внутри меня, пульсируя.
Все еще витая высоко, но уже спускаясь, я смотрела на его красивое, возбужденное лицо, как его пылающий взгляд наблюдал за мной, когда он входил в меня с такой силой, что с каждым толчком мое тело дергалось, его пальцы впивались мне в бедра, притягивая к себе, когда он совершал выпады.
Мои тело двигалось, напрягаясь, приподнимаясь. Я хотела приблизиться к нему, прикоснуться, прижаться, поцеловать, но он погрузился глубоко, сделал круговое движение бедрами и прорычал приказ:
— Лежи спокойно, Айви. Я хочу видеть твои волосы, рассыпавшиеся по моей кровати, тебя в моей постели и себя в тебе.
Я инстинктивно напрягла ноги в его хватке, когда при его словах меня пронзила еще одна волна жара и прошептала: «Хорошо», — и расслабилась в ответ.
Потом я смотрела, как мой мужчина трахает меня.