Не родись красивой, или Точка опоры
Шрифт:
– Как это?!
– Он хочет все выяснить для себя, – оборвала я подругу. Помолчала и примирительно добавила:
– Такой уж он человек. Все ему надо знать.
Ирка минуту помолчала.
– Инка звонит каждый день.
– Как у нее дела? – спросила я.
– Нормально. Рвет и мечет.
Я рассмеялась.
– Собирается вернуться как можно раньше…
Я тут же прекратила смеяться.
– Скажи, чтоб не смела! – рявкнула я в трубку. – Скажи, чтоб сидела на своем конгрессе столько,
– Одну мы тебя не оставим, – отрезала Ирка.
– Я не одна, – ответила я.
Ирка поперхнулась.
– Как это? – спросила она растерянно. – Я здесь. Инка в Канаде…
Вот-вот! Типичный взгляд на вещи! Как это я не одна, если Инка в Канаде, а Ирка в Саратове?!
Самое смешное, что месяцем раньше я считала точно так же. Правда, к этому женскому списку добавлялось одно мужское имя. Димка. Теперь вместо него может добавиться другое.
А может и не добавиться.
– Потерпи немного, – посоветовала я. – Все узнаешь со временем. И ни о чем не беспокойся. Дело закрыто, вердикт единодушный: самоубийство. Так что все в порядке.
– Ну, смотри, – сказала Ирка.
– Все в порядке, – повторила я.
Минуту мы помолчали.
– Он сказал? – спросила Ирка, намекая на то, что интересовало нас больше всего.
– Нет, – ответила я сухо.
Она вздохнула.
– Падаль… Придется искать самим.
– Придется, – подтвердила я. – Ничего, справимся.
– Справимся, – эхом откликнулась Ирка. Подумала и спросила:
– Значит, все оставаться на своих местах?
– Вот именно, – ответила я.
– Ладно, подождем…
Мы помолчали.
– Ты уверена, что все в порядке? – с напором повторила Ирка.
– Уверена, – повторила я твердо.
– Он твою фотографию свистнул, – пожаловалась Ирка. – Из личного дела.
Я вскочила с дивана.
– Да ты что! – закричала я. – Там кошмарная фотография! Ты, что, не смогла ему дать что-то поприличней?!
– Я потом узнала, – виновато отбивалась Ирка. – После его ухода. Мне завкадрами сказал…
Я остыла и снова уселась на диван.
– Ну, и фиг с ней, с фотографией. У нас есть дела поважнее.
– Это точно, – согласилась Ирка. Посопела в трубку и спросила:
– Ну что? Пока?
– Пока, – ответила я.
Связь разъединилась.
А я осталась сидеть на диване, вглядываясь в догорающие угли. Интересно, как это понимать? Зачем ему понадобилась моя фотография?
Бред какой-то…
Придется спросить у него самого. Когда вернется.
Я почесала нос и подумала: «Скорее бы вернулся!»
Нарыв созрел.
Он вернулся через два дня.
О его приезде я узнала от Марийки. Марийка позвонила мне днем и коротко отрапортовала:
–
– Дай бог ему здоровья, – ответила я небрежно.
– Про тебя спрашивал, – наябедничала Марийка.
– Чего хотел?
– Да ничего. Просто спросил, тут ты или уже уехала.
– И что ты ответила?
– Что ты еще тут.
– Умница, – одобрила я и положила трубку.
Что ж, пора готовиться к последнему действию.
Хозяин дома…
Я тихо рассмеялась.
В детстве мы с бабушкой играли в такую игрушку. Она меня спрашивала:
– Хозяин дома?
– Дома, – отвечала я.
– Гармонь готова? – допытывалась бабушка.
– Готова, – отвечала я, холодея от предвкушения веселья.
– Можно поиграть?
Если я отвечу «можно», то бабушка немедленно примется щекотать меня по выпирающим ребрам, а я свалюсь на диван и начну извиваться от хохота.
Отвечать «можно» немного страшно, но столько счастья было в этом захлебывающемся хохоте, что мне никогда не приходило в голову ответить «нельзя».
Забавная логика у детей…
Я пошла к себе в комнату, открыла гардероб и принялась швырять на кровать вешалки с тряпьем.
Тряпок было множество, поэтому выбрать нужную оказалось не так просто.
От брюк я отказалась сразу.
Сегодняшний вечер не должен пахнуть запахом офиса и деловых бумаг.
Немного поразмыслив, я отказалась и от вечерних платьев.
– Не так откровенно, девочка моя, – шепнула мне интуиция.
И я с ней согласилась.
Поэтому немного помозговав, я достала черную трикотажную тунику от Трюффо. Вообще-то ее полагается носить с брюками, но почти никто ее так не носит.
Туника похожа на свободное платье с небольшим разрезом на боковом шве. Я вооружилась иголкой и ниткой и уничтожила этот кокетливый разрез.
Никаких вольностей.
Надела тунику и покрутилась перед зеркалом.
Она мне очень шла. Не облегая тело, как перчатка, туника, тем не менее, очень ясно намекала на то, что фигура у меня хорошая. Длина нормальная, до колена. Никаких разрезов-вырезов, очень целомудренный ворот, слегка открывающий ключицы.
Никаких украшений я надевать не стала.
Только собрала волосы в высокий хвост и слегка подкрасила глаза.
Посмотрела на свое отражение и сказала:
– Привет, доппельгангер.
Отражение помахало мне рукой. А может, я ему. Какая разница?
После этого я пошла в гостиную, роль которой в доме играл зимний сад. Придвинула журнальный столик ближе к камину, присела и поставила на него два красивых бокала.
Опустилась на колени перед камином и начала разжигать огонь. Но завершить декорации не успела.
– Привет, – сказал знакомый насмешливый голос за спиной.