Не-Русь
Шрифт:
— Юнец болтанул. В семье не без урода. Мы за него не вписывались.
Ромочка в этих делах не фигурирует и, едва Боголюбский из Залесья рявкнул — убрался быстренько в Смоленск. Второй Ростиславич — Святослав (Ропак) к этому моменту уже умер.
Вердикт Боголюбского — не семейная вражда, не кровная месть, не война смоленских князей против суздальских — чётко персонифицированное обвинение против конкретных лиц — организаторов убийства Глеба (Перепёлки). Других — не виноватят.
А вот Рюрик, Давид-Попрыгунчик и Мстислав Храбрый… Все ребята — безместные, безудельные. Их
Поход огромной армии, собранной Боголюбским, заканчивается очень странным разгромом под Вышгородом. Пятидесятитысячное (как говорят) войско, осаждавшее маленький Вышгородский гарнизон с Храбрым во главе, при приближении небольшого конного отряда, позаимствованного где-то Попрыгунчиком, вдруг охвачено паникой и бросается в реку. Где многие и утопли.
Весной 1174 года Андрей начинает собирать новую армию. Всем понятно — Андрей не может остановиться. Он законный, признанный государь. Никакие истеричные выкрики княжат:
— Ай-яй-яй! Он о нас подумал плохо! Мы Перепёлку не травили, а вот он… какой он нехороший! значения не имеют.
Андрей придёт, поймает, проведёт сыск. Суды и казни. Статья: измена государю. Вооружённый мятеж. Взыщет «по правде», не глядя на заслуги и лица. Его ничем остановить нельзя: он уверен в своей правоте, в праве на Киев, в Покрове Богородицы.
А на Волыни поднимают голову тамошние недобитые княжата. Жиздор уже умер, но сынок у него остался. Очень своеобразный псих с крепкими польскими связями.
Союз между Смоленском и Суздалем, который был нужен Смоленску против Волыни, который привёл Андрея в Киев. Союз, который княжата так неосмотрительно развалили, «пожадничав по-быстрому», может смениться союзом двух Владимиров — Клязьменского и Волынского. Тогда Ростиславичей зажмут с двух сторон.
Остановить Андрея нельзя ничем — ни разговорами, ни отступными, ни войсками.
Только смертью.
После Ростика его сыновьям осталось в наследство не только мощное, процветающее княжество, не только сбалансированная «Уставной Грамоткой» налоговая система, обустроенные торговые пути, церкви и крепости.
Ещё в наследстве: «княжие потьмушники».
«Славная когорта», сообщество людей, частью уже во втором-третьем поколениях, выученных, натасканных на достижение целей своих сюзеренов нестандартными, тайными, воровскими способами.
Понятно, что о деяниях этого сообщества летописцы не пишут. Но, созданное в начале тридцатых годов 12 века «гнездо Ростиково», унаследовав, в некоторой мере способы и методы своего предшественника — «гнезда Мономахова», всё-таки изредка проявляется. В странной, мирной, посреди воющей «Святой Руси», устойчивости самого Смоленского княжества, в удивительной скорости появления дружин Ростика в нужных местах, в серии чудесных спасений брата Ростика — Изи Блескучего, в истории транспортировки Ивана Берладника из Ростова в Галич, в успешном возвращении в Новгород сына Ростика — Святослава (Ропака), в чётком пресечении подрывной деятельности сына
Ростик, стремясь к мирному житью, а отнюдь не к бранным забавам, должен был создать инструмент, ослабляющий военную опасность без разорительных армейских походов. Почти тридцать лет он растил и оттачивал это сообщество.
Потом Ростик умер, а люди остались…
Военные, храбрые, энергичные люди.
Наследник Ростика — Ромочка Благочестник — их не устраивал. Да и они ему были… неудобны. А вот младшенький Мстислав, по своим личным качествам и происхождению, естественным образов становился их лидером.
Смерть Глеба (Перепёлки) — их рук дело? Мстислав Храбрый — «главный виновник злу»?
В эти же годы, после убийства Перепёлки, происходит ещё один… странный эпизод.
После официального заявления об изгнании из Киева смоленских княжичей, Андрей посылает в Киев брата Михаила. Тот, отговорившись делами, посылает самого младшего — Всеволода. Тот въезжает в Киев и княжит. И тут… уникальный случай — Киев захватывают тайком. Давид-Попрыгунчик со своим отрядом, при попустительстве городской стражи, проникает в город. В два: Ярославов и Владимиров, и среди ночи, в постели, захватывает Всеволода.
Попрыгунчик просидел Киевским князем 50 дней. Потом ему пришлось бежать. Он же — Попрыгунчик! Потом Всеволода будут долго вытаскивать из плена. Путём обмена. С участием Черниговских и Галицких князей.
Но сама операция: пройти две охраняемых крепостные стены, войти в великокняжеский терем и опочивальню… Без шума, звона и кровопролития… Кажется, повторить такое — никому на «Святой Руси» не удавалось. Высочайший уровень профессионализма.
В последних числах мая 1174 года, повторюсь, в монастыре умирает, принявшая по требованию мужа схиму, первая жена Боголюбского — Софья (Улита) Кучковна. Как и в случае Глеба, смерть выглядит естественно.
Ну… если не сильно задумываться. Ей чуть за сорок, нет проблем ни с пропитанием, ни с изнурительными работами, конец мая… Люди куда чаще умирают зимой или в межсезонье… Не буду утверждать, что ей помогли — нет данных.
Но обязательным элементом смерти православного человека является исповедь. Кто её принимал?
Исполнителем ритуалов, хоть бы и в женском монастыре, является священник. Именно такой священник помог Боголюбскому украсть икону Богоматери и меч святого Бориса из женского Вышгородского монастыря.
Кто выслушал последние слова Софьи? Передал ли он их кому-нибудь? И, главное: что она сказала?
Помните:
«- Я неверной женою была королю. Это первый и тягостный грех. Десять лет я любила и нынче люблю Лорда-маршала больше, чем всех! … — Родила я в замужестве двух сыновей, Старший принц и хорош и пригож, Ни лицом, ни умом, ни отвагой своей На урода отца не похож…».