Не русские идут
Шрифт:
– Да, Нос? – посмотрел «македонец» на Егора Лукаша.
Подрывник пожал плечами. Он-то как раз чаще отмалчивался, предпочитая давать советы лишь в тех случаях, когда решение проблемы зависело от его профессионализма.
– Взорвать можно кого угодно и где угодно.
– В Яневе есть удобный поворот направо к аэропорту, мимо которого кортеж не проедет, а главное, там очень симпатичный овраг, по которому можно легко уйти к дороге и сесть в тачку.
Тарасов посмотрел на Хана.
– Твоё мнение?
– Любой взрыв повлечёт за собой включение плана перехвата. Далеко мы не уйдём.
– А выстрел из снайперки лучше? – хмыкнул Хохол.
Оба посмотрели на Тарасова.
Он помолчал, разглядывая на экране ноутбука схему операции.
С оружием проблем не было, хотя с собой группа из России ничего не везла. Оружие свободно можно было купить здесь, на месте, почти любое. Не «винторез» – исключительно надёжный российский снайперский комплекс, но достаточно мощную винтовку западного производства. Однако Хан был прав, быстрый отход группы был практически невозможен. Оставался лишь вариант, при котором группа рассеивалась по местности, бойцы затаивались в схронах, в местных сёлах на какое-то время, а потом поодиночке переходили границу Хосова.
– Есть другое предложение, – сказал молчавший до сих пор Доктор.
– Да? – поднял голову Тарасов.
– Экзотика.
Хохол фыркнул.
– Давайте заглядим его до смерти. Тачим часто выступает перед соратниками. Чем не экзотика?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Хан.
– Я участвовал в операции «Укол» в Америке, – остался невозмутимым Кирилл. – В Нью-Йорке. Наших спортсменов стали принципиально отлавливать перед крупными международными соревнованиями в подозрении на допинг. Случаи употребления допинга действительно были, но чаще подозрения заканчивались невнятными извинениями допинг-комитета.
– Ну, насколько я знаю, эта бодяга началась ещё лет десять назад, – сказал Хан, – перед пекинской Олимпиадой.
– Продолжай, – переждал шум Тарасов.
– Надо было выйти на председателя антидопинговой комиссии США, с подачи которого всё это и делалось. Мы применили разработанный американцами же «нокаут» и заставили этого деятеля во всём признаться перед телекамерами и кучей журналистов.
– Помню, скандал получился изрядный, – кивнул Нос.
– «Нокаут» – это что-то психотронное? – уточнил Хан.
– Психотронный генератор, подавляет волю.
– У вас было больше времени на подготовку.
– Около двух месяцев.
– Что ты предлагаешь конкретно?
– Использовать экзотику: «ёрш» с парализующими иглами, инфран «хирург», воздействующий на внутренние органы. Через пару часов у клиента, к примеру, останавливается сердце. Вы разве не применяли такие игрушки?
– Почему не применяли? – сказал Хан. – Тазеры применяли с передачей электроимпульса по лазерному лучу, «крикун», «мыльный» газ, «смирительную рубашку». [5] Но все эти игрушки в основном хранятся в спецхранах ЦРУ и в Лос-Аламосе, где они разрабатываются. Вряд ли мы успеем раздобыть их к сроку.
5
Тазер – электрошокер, «ёрш» – пистолет-игломёт, «крикун» –
– Да, инфран нам не помешал бы, – кивнул Нос.
– Хорошая идея, – согласился Тарасов. – Но для того, чтобы инфран сработал стопроцентно, надо подобраться к объекту как можно ближе, метров на десять. Сможем?
Бойцы переглянулись.
– У нас есть инфран? – почесал усы Хохол.
Все посмотрели на Тарасова.
– Допустим, инфран у нас будет, – медленно сказал он, с некоторым удивлением разглядывая нового члена группы. – Как мы подберёмся к объекту?
– Кортеж надо остановить всего на несколько секунд. Я изучал местность на пути следования. Объект поедет в Урошевац по трассе Приштина – Скопье, через Янево и Липлян. Другой дороги просто нет. За Липляном дорога на протяжении километра идёт вдоль речушки…
– Всё равно надо что-то взорвать, – перебил Кирилла Хохол, – чтобы остановить колонну.
– Не надо ничего взрывать, там три моста, можно один разобрать наполовину, сузить дорогу до одной полосы, остальное – дело техники.
Бойцы группы снова дружно посмотрели на командира.
Тарасов помолчал, не спеша с ответом, то укрупняя схему операции на экране ноутбука, то уменьшая. Думал он о том, что у более молодых оперативников мышление креативнее и решения они находят быстрее.
– У нас же есть свои штатные колдуны, – заметил Хохол меланхолично. – Пусть колданут, отведут глаза охране…
– Колдовство необходимо там, где без него просто нельзя обойтись, – покачал головой Тарасов. – Мы и сами справимся, не с такими ситуациями справлялись. Или у тебя задрожала нижняя чакра?
– Обижаешь, командир.
– В таком случае, господа македонцы, албанцы, турки и цыгане, давайте обсосём предложенный вариант со всех сторон.
Бойцы придвинулись ближе к столу.
Тачим Хаши выехал в Урошевац двадцать девятого июня, в девять часов утра, на длинном, чёрном, бронированном «Хорьхе».
Его сопровождали четыре машины с охраной: мощные джипы «Esсalade» – и два сине-зелёных полицейских «БМВ» с белыми полосами и спецмигалками.
На всём протяжении трассы от Приштины до Урошеваца, где располагалась вторая по величине военная американская база, были расставлены посты автоинспекции республики, а в самом Урошеваце кортеж должен был встретить комиссар международных полицейских сил KFOR.
Полицейские посты распределялись по дороге почти равномерно, на расстоянии от двух до трёх километров друг от друга.
Под городком Липляном трасса делала три поворота, образуя латинскую букву «s», пересекала три моста и дальше шла почти прямо до самого Урошеваца. Посты здесь располагались на каждом мосту и не видели соседей из-за холмов и леса.
Полицейские заняли пост на втором мосту, переброшенном через неширокую речку Гниловаце, в начале девятого утра, осмотрелись и стали ждать проезда главного действующего лица.
Через двадцать минут со стороны Липляна показался старый пикапчик «Шкода», пыхтя, поднялся на мост и остановился, чихнув.