Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен

Эксбрайа Шарль

— А вас ждет виселица!

— Повторяетесь, дорогая! Ведите себя тихо, и я, как приказано, выпущу вас отсюда вечерком, ближе к ночи.

— Чтобы ваш шеф успел унести ноги, не так ли?

— Для вашего здоровья полезнее не соваться куда не след… Слово Джимми!

В конце концов, может, парень не так уж прогнил, как ей показалось? Иможен решила испробовать другую тактику.

— Джимми… я могла бы быть вашей старшей сестрой!

— И даже матерью!

Мисс Мак–Картри сочла подобное предположение не слишком уместным. Но какого такта можно ожидать от подобных людей?

— …Поэтому–то я и не хочу причинять вам зло. Обещайте только сидеть смирно, и мы расстанемся вечером в самых дружеских

отношениях. Согласны?

Немного поколебавшись, Иможен решила, что обещание, данное врагу, который к тому же подло напал на нее сзади, ни к чему не обязывает.

— Согласна!

— О'кей! А в доказательство, что я совсем неплохой малый, приготовлю–ка я вам закусон! Как насчет яичницы с беконом, а?

— Прекрасная мысль!

— Ну, крошка, сейчас вы увидите, почему Джимми называют королем яичницы с беконом!

Парень притащил полную миску яиц и громадный кусок бекона.

— Есть над чем потрудиться! — воскликнул он, с удовольствием взвесив кусок на руке. — Не поскупился для нас патрон, а?

Он расставил все на столе, достал горшок топленого свиного сала, потом взял сковородку, размеры которой несколько удивили Иможен — на такой можно запросто зажарить сразу дюжину яиц. Джимми бросил на сковороду огромный кусок сала и поставил на огонь.

— Слишком торопитесь! — невольно заметила мисс Мак–Картри.

— Спокойно!

Парень бросал в кипящий жир огромные ломти бекона, отрезая их здоровенными ножом мясника.

— Слишком толстые куски!

— Отвяжись, шотландка!

Бекон начал подгорать, и комнату заполнил едкий дым. Иможен скорчила выразительную гримасу.

— Если все англичане готовят, как вы, ясно, почему у них нет никакого вкуса!

Джимми принялся бить яйца, но Иможен довела его до такого состояния, что парень испортил один желток и выругался. Насмешливое хихиканье мисс Мак–Картри окончательно вывело тюремщика из себя.

— Это вы виноваты! Не приставали бы все время…

— Тот, кто ничего не умеет, всегда сваливает вину на других!

Кипя от злости, Джимми распахнул окно и, вышвырнув все содержимое сковородки на улицу, снова поставил ее на плиту.

— Валяйте сами, раз вы такая умница!

— Я бы не прочь, но меня не учили готовить яичницу со связанными ногами и в наручниках!

Немного подумав, парень решился.

— Ладно, сейчас я вас отвяжу, — проговорил он, беря кухонный нож. — Но предупреждаю: эта игрушка останется у меня в руке и при первом же подозрительном движении я всажу ее вам в спину!

— Прелестная перспектива!

Джимми разрезал ремни и снял наручники, и шотландка принялась массировать затекшие ноги и руки. Как только она встала, парень отступил на шаг, с угрожающим видом сжимая рукоять тесака. Для начала мисс Мак–Картри убавила огонь.

— Сковородку нельзя нагревать слишком сильно, иначе все подгорит… А теперь растопим немного сала…

Джимми следил за каждым ее движением, но Иможен как будто не обращала на него внимания.

— Я попрошу вас нарезать бекон как можно тоньше.

Парень приказал шотландке сесть, чтобы в случае чего он успел пресечь попытку бегства. Мисс Мак–Картри побросала ломтики бекона в теплое сало и, как только они подрумянились, осторожно разбила четыре яйца. Джимми, как зачарованный, наблюдал за готовкой.

— Ловко у вас получается, ничего не скажешь!

Иможен решила, что сейчас самое время попробовать изменить ситуацию в свою пользу и, призвав на помощь тени всех паладинов–горцев, схватила ручку здоровенной сковороды, а потом чуть–чуть отступила.

— Теперь — самое трудное, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Джимми подошел ближе, с любопытством наблюдая за неизвестным ему шотландским способом приготовления яичницы. И тут Иможен

с размаху швырнула кипящее содержимое сковороды парню в лицо. Тот взвыл от нестерпимой боли и, выронив нож, поднес руки к залитой раскаленной жижей физиономии. Не теряя времени даром, мисс Мак–Картри подняла сковороду и что было сил опустила на голову Джимми. Парень без единого стона спикировал носом в землю — так дерево падает под ударом дровосека. Иможен ошарашенно поглядела на распростертое у ее ног тело, потом, стряхнув оцепенение, без особой надежды обыскала труп (она не сомневалась, что отправила своего тюремщика к праотцам), но знаменитого пакета, конечно, не нашла. У Джимми вообще не оказалось никаких бумаг. Шотландка выпрямилась и машинально посмотрела в окно. При виде подлого валлийца Герберта Флутипола, с револьвером в руке крадущегося вдоль стены к ее комнате, мисс Мак–Картри едва не вскрикнула от ужаса, но, будучи женщиной мужественной, опять ухватила сковороду и в тот момент, когда ручка двери уже шевелилась, скользнула к стене с твердым намерением отчаянно защищаться. Глаза Иможен горели, губы были плотно сжаты. Со сковородой наготове она ждала… Сейчас Иможен чувствовала себя не машинисткой–стенографисткой Адмиралтейства мисс Мак–Картри, а настоящей дочерью Гор, готовой до последней капли крови сражаться за родной клан с клаймором [12] в одной руке и дирком [13] — в другой. Впоследствии, когда Герберта Флутипола расспрашивали о происшествии, он признавался, что вообразил, будто ему на голову рухнул потолок, причем не один раз, а дважды. Узнав, что первый удар, нахлобучивший ему шляпу до самого подбородка, нанесла Иможен, Герберт почувствовал себя глубоко уязвленным. Вторым же ударом, от которого он распростерся на земле без сознания, Флутипол был обязан лишь аккуратности мисс Мак–Картри, привыкшей всегда доводить начатое дело до конца. И пока поверженный валлиец блуждал в глубоком сумраке, сломленная страхом и усталостью Иможен с ужасом разглядывала лежащих у ее ног противников, а потом, бросив сковороду, галопом бросилась прочь, словно испуганная лань.

12

Старинный палаш, древнее орудие шотландских горцев. — Примеч. перев.

13

Кинжал. — Примеч. перев.

Когда служба требовала его присутствия в участке, где, естественно, было совершенно нечего делать, в хорошую погоду Тайлер выносил стул на тротуар и, усевшись верхом, мирно покуривал трубку, наблюдая за прохожими. Само собой, это не слишком соответствовало правилам дисциплины, и какой–нибудь служака–инспектор сказал бы, что Сэмюель создает недостойное впечатление о бдительности полиции Ее всемилостивейшего Величества, но Каллендер — это Каллендер, и живет он по своим собственным законам. Кроме того, наблюдательный пост на улице позволял Тайлеру болтать с друзьями (а таковыми считали себя чуть ли не все жители городка) и, не двигаясь с места, узнавать обо всех новостях и происшествиях.

На сей раз блаженное созерцание констебля грубо нарушила Иможен. Тайлер полагал, что его уже ничем не удивить, однако при виде растрепанной мисс Мак–Картри с перепачканным грязью лицом, в измятом платье и разорванных чулках прославленная невозмутимость оставила Сэмюеля, выпавшая у него из рук трубка разбилась об асфальт, а сам констебль замер, парализованный удивлением. Но прежде чем к нему вернулось хладнокровие, Иможен вбежала в участок. Опрокинув стул и чуть не растянувшись во весь рост, Тайлер бросился следом.