(не) случайный наследник для босса
Шрифт:
Выплеснув свою обиду, я как-то резко обмякаю. Силы внезапно заканчиваются, и я, отшагнув назад, опираюсь на кухонный гарнитур.
– Если бы я знал о ребенке, возможно, моего брака вообще не было бы, – цедит Александр.
Слышать это больно. Потому что в этот самый миг я осознаю всю горечь упущенных возможностей. Неужели жизнь действительно сложилась бы иначе, если бы я своевременно сказала Вавилову о беременности?
– Я… Я не могла об этом знать, – пытаюсь оправдаться.
– Ты забеременела раньше, чем я женился,
– Да, и я даже собиралась сказать тебе об этом. Но в тот момент у меня не было твоего американского номера, а сам ты не объявлялся… В общем, я пошла к Мадлене Георгиевне, хотела спросить у нее твой контакт.
– Ты разговаривала с Мади? – Вавилов выглядит поистине пораженным. – Она знала о твоей беременности?
– Да. Мне пришлось сообщить ей правду. Я всего лишь хотела узнать твой номер… – я прерываюсь, потому что от горьких воспоминаний к горлу подступают слезы.
– А она что? – видимо, от волнения Александр тяжело дышит. – Как она отреагировала?
– Мадлена сказала, что ты скоро женишься на Юлии. А еще, что она твоя любовница, – тихо всхлипываю. – И что я просто дура, если думаю, будто моя беременность изменит твое ко мне отношение.
Вавилов молчит. Его глаза широко распахнуты, а грудная клетка высоко вздымается. Кажется, услышанное стало для него настоящим шоком. По крайней мере, я никогда не видела Александра настолько обескураженным.
– Господи, – выдыхает он, затем зарывается пятерней в волосы. – И ты ей поверила? Поверила, да?
– А что мне оставалось делать? – развожу руками. – Ты уехал. Не писал и не звонил. Я решила, что не нужна тебе.
– Ты была нужна мне, однако обстоятельства в какой-то момент оказались сильнее, – Вавилов сокрушенно качает головой. – Но, черт возьми, Ангелина, если бы я знал о ребенке, это бы все изменило. Абсолютно все, слышишь?
– Ты бы не женился? – спрашиваю робко.
– Нет, – отвечает твердо. – Не женился бы. И не уехал.
– Но как же Юлия?
Александр испускает который по счету вздох и отходит к окну.
– Тут все очень сложно, Ангелина. Сложнее, чем ты можешь себе представить, – он выглядит печальным и изможденным. – До свадьбы мы с Юлей были помолвлены десять лет. Наши семьи давно решили, что мы станем парой, но ни я, ни она не горели желанием вступать в этот брак.
– Вы… Вы не любили друг друга? – догадываюсь.
– О любви речи не шло, – горько усмехается Александр. – Но мы хорошо ладили, и это казалось неплохой базой для союза. Потом случился крупный проект в Америке и тянуть со свадьбой дальше было уже невозможно. Мы расписались. И даже пробовали жить как настоящая семья, но быстро поняли, что ничего не выйдет.
– Но, если все так, как ты говоришь, разве моя новость что-то бы изменила? – спрашиваю с отчаянием. – Ты поступил так, как должен был. У тебя не было выбора.
– На самом деле выбор есть всегда, – задумчиво отзывается
Глава 41
Я сглатываю. Осознание того, что все это время Александр, как и я, был несчастлив в любви, обрушивается на меня подобно камнепаду. Ах, если бы я знала… Если бы могла предугадать!
Но все сложилось так, как сложилось. Времени назад не отмотать, а прошлого не изменить. Наверное, то, что мы встретились после стольких лет и смогли все открыто обсудить, уже можно считать большой удачей. Ведь при другом стечении обстоятельств наши жизненные пути могли бы вообще никогда не пересечься.
Александр по-прежнему стоит у окна и буравит тяжелым взглядом ночную улицу. Подхожу поближе, и наши плечи едва ощутимо соприкасаются.
– Прости меня, Саш, – говорю негромко. – За то, что струсила. За то, что скрыла правду.
Я испытываю искреннее сожаление, и просто хочу, чтоб он об этом знал.
– И ты меня прости, – отвечает он. – Я корю себя за то, что оказался недостаточно проницательным.
– Брось… Ты не мог знать.
– А должен был. Должен, понимаешь? – он поворачивается, и его взгляд ложится на мое лицо. – Ведь это наш ребенок.
Наш ребенок. Это звучит как-то очень тепло и по-доброму. Словно хмурое небо общих трудностей пронзил маленький лучик света.
Я тоже поворачиваюсь к Александру, и дыхание вдруг резко обрывается. Потому что его взгляд с томной поволокой наталкивает меня на порочные и даже постыдные мысли.
Боже, он такой красивый! Просто идеальный мужчина. Породистый, харизматичный, статный. Должно быть, именно поэтому при виде его мои колени безвольно подкашиваются, а сердце трепещет пойманным мотыльком.
Александр невообразимо хорош. Мало того, что мечта любой женщины, так еще и отец моего ребенка. Ребенка, которому, судя по всему, он очень рад. А иначе, как объяснить тягу Вавилова к нам с Даней?
– Пожалуйста, Саш, – шепчу я, стремительно теряя рассудок. – Не давай мне ложных надежд. Во второй раз я не справлюсь.
Мужчина притягивает меня к себе за талию и осторожно проводит рукой по моей щеке.
– Никаких ложных надежд, Ангелина. Я люблю тебя.
Если до этих слов я еще хоть как-то цеплялась за остатки рациональности, то, услышав их, напрочь теряю связь с трезвой реальностью. Голова кружится, земля уходит из-под ног, а в душе распускаются подснежники.
– И я тебя люблю.
Обвиваю шею Вавилова руками и, привстав на носочки, тянусь к его губам. Они у него горячие, немного жесткие и невыносимо вкусные. Александр отвечает на поцелуй мгновенно, а через секунду и вовсе перехватывает инициативу в свои руки: дразнит, сводит с ума, подчиняет.