(не) случайный папа
Шрифт:
Я бы так могла провести, наверное, полжизни. При условии хорошей погоды, конечно. Хотя, нет. Заскучала бы. Я уже с интересом поглядываю в сторону Бори и его отца, занятых каким-то ремонтом. Но пойти им помочь или хотя бы узнать конкретно, что они делают, мне слишком лениво.
Солнце расслабляет, а ветерок гонит мысли прочь.
Мы возвращаемся поздно вечером. Загорелые, счастливые и уставшие. Я чувствую небывалый подъем на душе. Все прекрасно, кроме одного, но я никак не пойму чего. И оно тревожит.
–
Вот! Точно! Именно она является моим раздражителем, с которым нужно что-то решать.
– Ужин? – удивляется Борис. – В смысле в доставке заказала?
– Нет, сынок! Сама приготовила! Не только твоя невеста способна на это! – возмущается Нинель.
Я морщусь, но молчу. Кажется, у нее тоже все внутри назрело для разговора.
Едим практически в молчании, каждый в своих мыслях.
– Очень вкусно, дорогая, даже не знал, что ты умеешь так готовить, - хвалит Николай Петрович.
– Спасибо, милый, я старалась, - отвечает радостная Нинель Ивановна.
– Да, мам, просто супер! – добавляет Борис.
Я ничего не говорю. На ужин рыба, а я ненавижу рыбу. Да и разговор с Нинель нам нужен другой.
Дожидаюсь, пока все доедают, и мужчины выходят из кухни. Мать Бориса начинает убирать со стола и с беспокойством погладывает в мою сторону. Все потому, что я так и сижу, буравлю ее спину напряженным взглядом.
Она звонко ставит чашку, и я как будто пробуждаюсь от этого звука. Встаю из-за стола, беру оставшиеся тарелки и подаю ей.
– Вам не кажется, что нам нужно поговорить? – делаю, наконец, этот шаг.
48
Она вздрагивает, но ничего не отвечает.
– Так и будем жить в режиме холодной войны и затаенных обид? – сегодня я сорву этот пластырь.
– Я не веду ни с кем войну! – отвечает Нинель.
Отлично. Пошла на контакт.
– То есть обида все же есть? – продолжаю строить из себя занудного психолога.
Нужно заканчивать с этим, никому не нравится такое.
– Жанночка, детка, тебе не пора проверить, как там Арина? – Нинель Ивановна упорно не желает выходить на искренние эмоции, уходит от разговора.
– Нет, она с Борей и вашим мужем, - легко отмахиваюсь. – А вы не хотите к ним присоединиться?
– Там никто не хочет меня видеть, - лицо женщины каменеет.
– Бросьте, ваш супруг и сын давно простили тот дикий поступок, - парирую я.
– А ты? Ты простила меня? – поднимает она глаза.
– Вам разве нужно мое прощение? Я не слышала, чтобы вы о чем-то сожалели, - выдерживаю ее взгляд и отвечаю.
Сейчас я себе кажусь жуткой стервой. И да, если не знать предысторию, то я такая и есть. Хотя, для некоторых я буду не правой и зная о поступке
Но мои эмоции продиктованы непониманием ее мотива, а также злостью на то, что она так и не признала себя неправой. По крайней мере, мне она ничего на этот счет не говорила.
– А то ты сама не догадываешься! – Нинель сощуривает зло глаза. – Я уже имела тяжелый разговор с Николаем и Боренькой!
– Но не со мной. Со мной вы так и не поговорили откровенно. Нам уезжать послезавтра, больничный заканчивается. Разве вы хотите попрощаться на такой ноте?
– Какая разница! Ты все равно не поймешь!
– А вы попробуйте объяснить! Вы ведь не говорите со мной! – пытаюсь воззвать к голосу разума.
– Зачем мне с тобой разговаривать?! Ты все равно будешь считать меня неправой!
– Да. Но больше всего я не люблю находиться в конфликте с кем-то. Это разъедает изнутри, отравляет. А я беременна вашим вторым внуком и не хочу, чтобы он родился со злобой в сердце, - с козырей иду.
Она некоторое время молча смотрит. Вода льется, посуда ждет своего часа, а мы так и стоим.
– Я не знаю, зачем это сделала, - наконец, произносит Нинель. – Это было эмоциональным порывом, помешательством. Впервые приехав в гости к Борису, я поняла, что больше не нужна сыну. Мое место заняла ты.
Открываю рот, чтобы возразить, но Нинель Ивановна останавливает меня.
– Нет! Подожди, я знаю, что ты хочешь сказать. Что Борис давно вырос и стал самостоятельным мужчиной задолго до тебя. Это верно. Но единственной важной женщиной в его жизни была лишь я. Пусть мы виделись раз в год, практически не разговаривали по душам, но я чувствовала! Чувствовала свою нужность!
– Вы и сейчас ему нужны, - говорю тихо.
– Да, возможно. Но с пьедестала меня сместили. Теперь там ты и Арина, - грустно улыбается женщина. – А эгоистке вроде меня очень трудно это принять. Если у тебя родится мальчик, ты поймешь.
Пожалуйста! Хоть бы в моем животе находилась еще одна девочка! Мне страшно подтверждать теорию Нинели. Если все свекрови становятся такими, как она, когда на пороге маячит невестка, то лучше я буду только тещей.
– Ладно, но что дальше? Так и будете обижаться за украденный пьедестал?
Прямых извинений я не услышала, но мотив раскрылся. И мое сердце жаждет окончательно замять конфликт.
– Нет, - Нинель качает головой, - я научусь жить без него. Просто дай мне немного времени, хорошо?
Внимательно смотрю на женщину. Не такой исход разговора был у меня в голове, но тоже неплохо.
– Конечно, - киваю и улыбаюсь одними уголками губ. – Может быть, завтра пойдете со мной и Ариной в торговый центр? Я устала от мужских развлечений.
– С удовольствием!
Странно. Очень странно. Крайне, я бы сказала.