Не служил бы я на флоте...

Бойко Владимир Николаевич

комплексе, жутко не повезло. Во-первых, все очень секретно (со

всеми вытекающими из этого последствиями). Во-вторых, с лите-

ратурой и конспектами можно было работать только в секретной

части. В-третьих, никакой «побочной» литературы просто не до-

стать. Hеотвратимо приближается пора сессии. В секретную часть

просто не протолкнуться, да и с литературой не очень хорошо – на

всех страждущих не хватает. И вот одному курсанту его отец, слу-

живший

в Германии, привозит подшивку немецких, журналов, да

еще изданных на русском, где рассказывалось о новом «вундер

вафе», которое появилось у русских.

Хочется отметить, что написано все было добротно, с немецкой

точностью и лаконичностью. Плюс к тому же были даны структур-

ные схемы (совершенно секретные у нас) и прочие необходимые

рисунки. Скажу сразу, что журналы были куплены в обычной не-

мецкой книжной лавке, то есть у них они продавались совершен-

но открыто. Hадо сказать, что эти журналы стали пользоваться у

342

курсантов большой популярностью, так как со-

держали много полезной информации, плюс к

тому же не надо ломиться в секретную часть,

журналы всегда под рукой. А сам счастливый

владелец журналов решил себе изготовить на

экзамен «шпоры» по материалам журналов,

дабы не утруждать себя лишней зубрежкой.

Во время очередного «шмона» у него эти

самые шпоры обнаруживает начальство. По-

скольку в них содержалась совершенно се-

кретная информация, курсанта сразу берут в

оборот особисты. От них-то он и узнает, что ему в лучшем случае

светит полгода дисбата, а в худшем... Офонарев от такой перспек-

тивы, наш герой рвет на себе рубаху и бьет себя пяткой в грудь,

доказывая, что он эти шпоры писал не из совершенно секретной

литературы, а из немецкого журнала и даже готов эти самые жур-

налы предъявить «органам» для сличения.

После предъявления журналов «органам», реакция послед-

них была следующая: журналы прошить, опечатать и сдать в се-

кретную библиотеку!

ОТЛИЧНИК

На офицерских классах в Ленинграде проходят подготовку

офицеры ВМФ, которым предстоит занять должность командира

подводной лодки. Чему там учат – военная тайна. Заканчивается

процесс обучения, как и везде, выпускными экзаменами. Как пра-

вило, на экзамены приезжает с проверкой комиссия из главного

штаба ВМФ в составе большого количества адмиралов и офицеров

рангом чуть пониже. Начальство этих самых офицерских классов

старается

не ударить в грязь лицом перед главным штабом, ввиду

чего экзамены превращаются в профанацию, которая заключается

в том, что выпускникам до экзаменов распределяются номера би-

летов, которые им предстоит учить, чтобы впоследствии вытащить

и успешно сдать. Также доводится до сведения экзаменуемых и

точное месторасположение нужного билета на экзаменационном

столе, поскольку билеты раскладываются по – военному четко –

рядами, отдельно друг от друга.

В день экзаменов комиссия задержалась, начали без нее.

Один из экзаменуемых – капитан – лейтенант Сидоров, в свою

343

очередь подходит к столу и вытягивает билет. Как и случается в

таких ситуациях – не свой. Однако, Сидоров, пока не глядя в со-

держание билета, ничего не заподозрил и пошел к доске отвечать

(отвечать там положено практически без подготовки). Сидоров на-

писал свою фамилию на доске, расчертил доску пополам, как и

положено, и углубился в изучение текста билета. Причем лицо его

несколько изменилось по прочтении текста. А до начальства уже

дошло, что он взял не свой билет.

В это самое время открывается дверь, звучит команда: «Класс!

Смирно!», и входит комиссия во главе с замом Главкома ВМФ.

Председатель экзаменационной комиссии рапортует адмиралу,

мол, так и так, экзаменуемся. Адмирал говорит: «Продолжайте» и

комиссия рассаживается на свободные места. Сидоров, находив-

шийся в критическом положении, неожиданно засиял. После этого

взял тряпку, стер свою фамилию с доски и бодро доложил: «Ка-

питан–лейтенант Сидоров ответ по билету такому-то закончил».

Председатель комиссии от такой дерзости слегка поперхнулся. Но,

ничего вслух не высказал, и как требует Устав, обратился к адми-

ралу: «У вас есть вопросы к капитану–лейтенанту?». Адмирал: «Да

нет, я ведь не успел услышать его ответ. Пускай присаживается».

Далее экзамен шел по плану. Оценки принято объявлять всем

одновременно, на построении после экзамена. Сидоров в ожида-

нии построения выкурил больше пачки сигарет – весь на нервах –

сойдет ли ему с рук отчаянная выходка. Думает – плакала карьера

бравого подводника, даже еслис флота и не выгонят. После экза-

менов московская комиссия удалилась, и состоялось построение.

Объявляются оценки по алфавитному списку. Доходит до Сидо-

рова. Звучит: «Капитан – лейтенант Сидоров!». – «Я!». – «Выйти

из строя!». – «Есть!». – «Класс! Смирно! За неописуемую и ни с