Не смей меня целовать
Шрифт:
— Её ведёт мой Гидеон. Сядем поближе?
— Твой суженый?
Мари горячо закивала.
Класс. Буду третьей лишней на этом празднике жизни вместе с остальными первертышами.
— Мари, а с чего ты взяла что моя, ну… половинка не в академии.
— Ваша связь натянута до предела. Твой возлюбленный очень далеко. Возможно, на границе миров, или в другом мире.
Или во сне…
— И ты это чувствуешь?
— Да, это несложно. Ты научишься. Тебе нужно найти хорошего ментальника, он объяснит азы.
Ага только
Гидеон оказался приятным мужчиной с такими же ласковыми глазами, как у Мари. Волнистые, рыжеватые волосы, слегка оттопыренные уши и россыпь веснушек на переносице. Про эти веснушки девушка мне лепетала до самых дверей кабинета. Ну, точно стукнутые любовью.
Впереди сидели только мы с моей новой и единственной подружкой, а вся остальная группа теперь расположилась сзади. Интересно, а если я пальцем кого из них ткну, они разбегутся с визгом?
— Сегодня мы будем изучать механизмы трансформации в простейших водных. Пусть рыбы, кажутся вам простыми, но это не так. Они имеют органы, которых у человека нет, и их функции вы должны усвоить. Начнём с пузыря. Кто мне скажет, зачем нужен плавательный пузырь?
— Чтобы плавать, — раздалось ржание с последней парты.
— Чтобы тело на одной глубине сохранять, — пробормотала себе под нос.
— Адепт Кошкина права. Пузырь имеет гидростатическую функцию и служит…
— А ты умная — с благоговением выдохнула, Мари, не сводя глаз с Гидеона.
Они прикалываются? Это ещё в младших классах объясняют.
За время занятия всплыла ещё одна интересная особенность. Оказывается, превратиться в животное просто так по желанию нельзя. Нужно хорошо его изучить. Именно поэтому долгое время волки были основным образом для оборота. Сильные, опасные и детально изученные. Но…
— А может перевёртыш стать существом, которое не знает? — спросила преподавателя.
Не припомню, чтобы увлекалась скунсами и электрическими угрями. Я, конечно, просмотрела сотни документалок о диких животных, но всё же?
— Это маловероятно. Даже если знать внешние особенности рыбы, плавать не оборотник не сможет, как и летать, обернувшись птицей. Но у запечатлённых иногда проявляются способности их партнёров. Скажем, если твоя пара когда-то превращалась в редкое создание, то и ты сможешь. О каком животном речь?
— Электрический угорь. Я точно не знаю принципа работы электрических органов, но смогла ударить своего… куратора током.
— Скорее всего твой партнёр прекрасно разбирается в данных особях. Спроси у него.
Ага. Конечно. У кого? У мотылька из сна?
Перед третьим занятием у меня основательно затряслись поджилки. Нам предстоял урок на озере. Плавание. Многие не скрывали радости от целой пары, проведённой на пляже в компании сексапильного инструктора Милестии Битс. Многие — это парни. Девушки как-то разом ссутулились и скрестили
*прим. Pervert (англ. Извращенец)
Глава 10
— Ты почему на занятие не пошла? — над головой раздался знакомый гадкий голосок. Только в этот раз он не издевался, не отчитывал и вообще не ждал от меня ответа, всё было слишком очевидно.
— А ты как думаешь? — шмыгнула носом и упёрлась в колени.
Ещё один слишком долгий день с кучей открытий. После тщетных попыток превратиться в чёрную псину, кота и фриза, я сдалась и просто уселась на поляне. Дракона даже пробоваться не стала. Оставался ещё мотылёк, но я не рискнула, вдруг меня сожрёт какая птица.
— На меня обиделась? — догадалась морда и села рядом, слишком близко. Тепло его чувствую, лихорадящее, обжигающее, родное…
Нет.
— Да! Ты как нашёл меня.
Смеётся.
— По мыслям твоим невесёлым. И когда успел провиниться? Я в комнате был всё это время и спал, или во сне что-то гадкое сделал?
Меня словно прострелило. Во сне ко мне только один парень является, и я совершенно не помню, как он выглядит, стоит лишь открыть глаза. Помню, что волосы у него седые…
В волосах моих зола.
— Мари сказала, я запечатлена с кем-то. Говорит, такое сложно скрыть, и все вокруг это видят, как если бы у меня на лице метка красовалась.
— Ага. Большое такое клеймо, — продолжает смеяться Тео, и я чувствую как он тычет мне в лоб пальцем.
Ловлю его руку и зло смотрю в непроницаемые чёрные глаза.
— Не смешно, Тео!
Ищу в нём хоть какой-то отголосок, хоть какую-то реакцию на новость, но для него это и не новость. Он знал!
Спаси того, кого по-настоящему любишь… Вот как?
— Да, и я не смеюсь, Аня, — выдержал взгляд и руку мою быстро перехватил, и принялся гладить тыльную сторону ладони большим пальцем, а у меня по телу неконтролируемые мурашки от этого разбежались, и сердце болезненно заныло. Лучше смейся, Тео. Не смотри так серьёзно. Мне страшно.
— А как же твои слова?
— Какие? — переспрашивает мягко, не выпуская моей руки.
— Что поубивать всех, кто меня без одежды видел, хочешь?
— Ты про наше утреннее плавание? Малолеток надо было раскидать? — ухмыляется мерзавец. — Кровожадная ты девушка. Но ты права мне неприятно, когда на тебя пялятся. Я потому и пришёл. Купальник принёс, а ты с занятия сбежала. Тебе прогул поставят.