Не смей меня касаться. Книга 2
Шрифт:
– Знаете что! – слегка торжественно объявила Мила. – К Тане поеду я, уж кого-кого, а беременную женщину она не сможет выставить вон, ну и, надеюсь, не станет со мной драться.
– Нет, Мила, что за глупости! – тряхнул раздражённо головой. – Не дело мужику прятаться за бабскими юбками, кроме того, тебе рожать скоро, это опасно, трястись, ехать в другой город. Спасибо за поддержку, но я сам разберусь со своими сердечными проблемами.
– Саш, беременная не значит больная, да на мне пахать можно! И со мной муж поедет… Правда ведь?!
– Конечно, – покладисто согласился Глеб.
– Нет, Мила, даже не думай!
– Саш, поверь, так будет лучше, девочки друг друга быстрее смогут
– А, по-моему, Мила правильно говорит, – вставил дружок детства. – Не факт, что Таня позволит тебе хоть слово сказать, а Милку, несмотря на злость, совесть не позволит выпроводить.
– Нет, Мила, – после недолгих размышлений заговорил я, – спасибо большое за участие, но это плохая идея. Ты для нее чужой человек, кроме того, немногие поймут такие дружеские отношения бывших супругов, тем более, Тане может не понравиться, что я разболтал эту нелицеприятную историю другим людям. Как бы не усугубить ситуацию. А самое главное, если честно, мне очень хочется с ней увидеться. Прямо нестерпимо, – голос невольно дрогнул, – лучше я сам попробую с ней поговорить.
Присутствующие за столом понимающе переглянулись.
Глава 4
Конечно, я ожидала положительного ДНК теста, однако новость, рассказанная мамой, все равно вызвала непонятные реакции в моей душе. Таня, будь честна перед собой, реакции вполне объяснимы, ты расстроилась, потому что где-то глубоко внутри все-таки теплилась крохотная, малюсенькая, как песчинка, надежда, что Юля все придумала, сочинила, выдала за правду свои эротические фантазии. Такая большая, а в сказки веришь, точнее верила. Надежда умирает последней, и вот сейчас, кажется, она испустила последний дух. Ты же видела фото, где Шувалов голый на своей кровати, как их могла сделать Юля, не побывав в его квартире, да и Алекс в целом признал факт сексуальной связи с моей сестрой. Или ты рассматривала возможность простить неправильного принца, если вдруг этот ребенок окажется не от него?! Конечно, нет! А вдруг он смог бы вымолить у меня прощение?! Бред, предательству нет прощения! Я запуталась, я соскучилась, а в теле поселилась такая беспросветная тоска, хоть головой о стену бейся. Как же хочется увидеть его, хоть краешком глаза, хотя бы голос его услышать. Конечно, я удалила номер телефона Шувалова, однако моя природная хорошая память на числа, постоянно простреливала мозг цифрами его мобильного, они словно светились в голове яркой табличкой напоминания, или предупреждения.
Эти размышления прервал настойчивый звонок в дверь.
– Кого принесла нелегкая? – ворчала Люда, направляясь к двери.
Ее недовольство можно было понять, ведь сегодня воскресенье и только девять часов утра. Мы даже позавтракать еще не успели.
– Танюш, это к тебе? – раздался через минутку, обескураженный голос подружки.
Ко мне?! Но ведь о том, что я в Питере, знают только родители. От лица отхлынула кровь, а сердце заметалось внутри маленькой испуганной пичужкой. Шувалов, это может быть только он. Наверняка служба безопасности компании «Стройнвест» в состоянии найти, если надо, то из-под земли достать, скрывающегося от их начальника человека.
Возникло малодушное желание спрятаться… Точнее, два противоположных желания, одно – исчезнуть, раствориться в воздухе, поскольку я боялась смалодушничать при встрече с Шуваловым, а второе – бежать как можно быстрее в коридор, чтобы наконец-то взглянуть на своего неправильного принца. Он совсем не принц, Таня, ты перепутала… Алекс – чудовище, моральный урод, испохабивший такую красивую любовь между нами, обрюхативший твою младшую сестру. И тебе придётся с ним встретиться, поскольку спрятаться в однокомнатной
Негнущиеся ноги сделали несколько шагов в сторону коридора. Дыши, Таня, дыши. Это ведь так просто, вдох-выдох, вдох… жаркого горячего удушающего воздуха. Конечно, в коридоре стоял генеральный директор компании «Стройинвест» – Шувалов Александр Иванович собственной персоной, одетый в дорогой стильный костюм, с отутюженными стрелками на брюках. Натертые до блеска дорогие черные туфли сияли так, что можно было ослепнуть. Голубая мечта любой, даже временно безработной, офисной девы. Какой безумно привлекательный мужчина, красивый, чуть ли не до зрительного экстаза, даже несмотря на свой хмурый сосредоточенный вид. Блин, ну почему же Люда открыла дверь?! Она ведь знала, что я не хочу с ним встречаться.
Красивые глаза опалили, обволокли расплавленной сталью… Как же это сложно – вновь видеть Шувалова, особенно сейчас, когда обида, нет, не прошла, конечно, трансформировалась в вечную тупую боль в груди, а тоска по совместным счастливым дням отвоевала прочное место в моей душе.
– Здравствуй, Танюша, – слегка хрипло произнес Алекс.
Это простое ласковое приветствие обладало сокрушительной силой. Прислонилась спиной к коридорной стенке, потому что ноги не держали, и только сейчас сделала выдох. А потом опять жадный вдох горячей, насыщенной напряжением субстанции, в которую превратился воздух подружкиной квартиры.
На приветствие не ответила, не было сил. Боже, я всего лишь лужа, расплавленная лужа не пойми чего, в которой потрескивают оголенные провода былой любви. Вдох-выдох. Черт возьми, быстро взяла себя в руки, облапошенная влюбленная Золушка, он не должен понять твою слабость!
– Танюш, давай с тобой попробуем поговорить, как взрослые люди, без рукоприкладства и оскорблений.
– Александр Иванович, – голос звучал твердо, и то радость, – вы зря себя утруждали, разыскивали меня, тащились в Санкт-Петербург, поскольку я не намерена снова обсуждать сложившуюся ситуацию, она не требует дополнительного обсуждения.
В цель попала, серые глаза сердито вспыхнули.
– Тань, ну что ты, в самом деле, – встряла Люда, – человек столько ехал, идите в комнату да поговорите спокойно.
– Нам не о чем больше разговаривать, – категорично повторила я, а вот мои глаза вовсю рассматривали Сашку, стараясь вдоволь наесться, насытиться видом этого красивого мужчины. Может, потом мне не будет так тоскливо.
– Татьяна Николаевна! – серая сталь шуваловских очей снова блеснула мрачным блеском. – Даже суды, пытаясь разобраться в сути дела, выслушивают все стороны процесса и предоставляют последнее слово подсудимому. Так почему ты не даешь такого права мне?! Черт возьми, маньяков и убийц и то выслушивают!
– Александр Иванович, я не претендую на роль правосудия, я всего лишь заинтересованная сторона, точнее одна из жертв вашего большого сексуального либидо. Но если вам угодно, я могу уделить вам пять минут своего времени… Только большая просьба действительно обойтись без рукоприкладства, мне неприятно, когда посторонние люди нагло вклиниваются в мое личное пространство.
На красивом мужском лице теперь появилась свирепость. Не нравилось, ой не нравилось Шувалову быть посторонним.
Развернулась и решительно прошла в единственную жилую комнату подружкиной съёмной квартиры. Как меня еще ноги держат?! Удивительно. И хоть я не оборачивалась, но всей кожей чувствовала, что Алекс идет следом, а его взгляд с бесстыдной тоской от макушки до пяток пожирает мое тело.