Не смейся, ведь я люблю
Шрифт:
знает, как заставить ее почувствовать себя особенной. Он любит ее, и это взаимно.
Раулю понадобится много времени, чтобы восстановить доверие Вал, но в этот момент в душе
девушки царит нечто такое огромное, что позволяет ей сделать свой выбор – вернуться к Раулю и
постараться начать все заново. Снова быть вместе, и снова поверить в это самое “навсегда”, потому
что безмерное чувство, растущее и крепнущее внутри нее, называется любовью.
– Я тебя холю, – в смятении читает Валерия
после последнего прочитанного улыбается сквозь беспорядочно текущие по щекам слезы, о чем
просит ее в послании Рауль.
Через двадцать секунд, не давая времени даже вытереть слезы, звонит мобильник. Пришло
сообщение. Оно от него. Сердце Валерии учащенно бьется, она глубоко вздыхает и открывает
сообщение.
“Не смейся, ведь я люблю”.
Когда девушка снова поднимает взгляд, то видит, что Рауль уже идет к ней. Если до этого она
думала, что любила Рауля так сильно, что сильнее уже некуда, то она ошибалась. Сейчас она это
понимает.
Валерия не дает парню подойти к ней. Она сама бежит ему навстречу и виснет на шее. Рауль
крепко обнимает ее, держа на весу. Не говоря ни слова, они молча целуются. Целуются, как
влюбленные, которые поняли, что, несмотря на все напасти, они не могут жить друг без друга.
162
Эпилог
Он еще раз перечитывает сообщение, которое Альба послала ему пару часов назад. В послании
говорится, что она должна сказать ему одну очень важную вещь и хочет встретиться с ним завтра в
пять часов в торговом центре “Сан Мигель”. Бруно соглашается на встречу, недоумевая, почему бы
ей не сказать это прямо сейчас. Судя по объяснению в следующем сообщении, это не телефонный
разговор, и она должна сказать ему эту самую вещь лично.
Парень не хочет думать ничего такого, но не скажет ли она ему, что он ей нравится? Да нет, этого
не может быть! Хотя… после вчерашнего поцелуя и сегодняшнего замечательного поцелуя…
Бруно пребывает в нервном напряжении. Весь вечер он провел за монтажом своего собственного
фильма. До этих выходных Альба была всего лишь его подругой, которая ему очень нравится. Он
находил ее симпатичной, и больше ничего. Если не брать в расчет ненавистный цвет ее волос!
Но, почему из головы у него не выходит то, что было на “Кальдероне”? Если Альба просит его о
встрече, значит, она дает ему шанс, так что ли? У них не было возможности побыть вдвоем. Они
встретили Ченчо и весь второй тайм встречи провели вместе с ним и скучной компанией его
отдыхающих приятелей. Вдобавок ко всему, домой они возвращались в машине
пресловутого друга его сестры и не могли перемолвиться даже парой слов на эту тему.
А, будь, что будет! То, что скажет ему Альба, должно будет прояснить, был ли ее поцелуй просто
ставкой в их споре, или она действительно хотела поцеловать его.
Черт, как же тяжело быть подростком!
Бруно смотрит на часы, спрашивая себя, когда же мать намеревается готовить ужин. То, что Эстер
так и не смогла прийти, в конечном счете, сильно расстроило ее.
Парень встает, чтобы пойти на кухню. Когда Бруно выходит из своей комнаты, раздается звонок
домофона, и он отвечает:
– Кто это?
– Привет, Бруно… Это я… Эстер.
Эстер? Что она здесь делает? К тому же она кажется запыхавшейся, будто долго бежала.
– Сейчас я тебе открою.
– Нет-нет, не надо. Спустись, пожалуйста.
Парень просит подождать его и говорит матери, что к нему пришел Рауль, и он спустится вниз на
минутку.
– Спроси его, не хочет ли он поужинать с нами.
– Ты просто помешана на приглашении людей к нам в дом, мама, как будто нас самих мало!
– Какой же ты, порой, противный…
Бруно с улыбкой качает головой и выходит из дома. Спускаясь вниз, он задает себе вопрос, почему его подруга пришла сюда? Насколько он понял, они уже окончательно помирились, разве
нет? Уж не пришла ли она к нему, чтобы поговорить о Сэме или Родриго? Этого ему совсем не
хотелось бы, но в любом случае он не желает опережать события.
– Салют, Бруно, – приветствует друга Эстер, как только он открывает дверь подъезда. Ребята
обмениваются двумя поцелуями.
– Привет, что ты здесь делаешь?
– Я…ну…
Эстер кажется крайне взволнованной. Бруно не помнит, чтобы когда-нибудь видел ее такой. Она
даже не смотрит в глаза.
– У тебя все хорошо?
– Не очень. Дело в том… Есть кое-что, что я не… Я весь вечер крутилась, вертелась… Знаешь… я
должна была бы, понимаю, что не должна была бы…
Эстер не заканчивает ни одной фразы, и Бруно в растерянности смотрит на нее.
– Послушай, я ничего не понимаю из того, что ты говоришь.
– Это нормально, – отвечает девушка, смущенно улыбаясь, – я и сама себя не понимаю.
– Рассказывай.
Эстер поднимает голову и, наконец, смотрит в глаза парня долгим взглядом. Глаза Бруно не такие
красивые и выразительные, чтобы приковывать к себе взгляд. Заурядные карие глаза, обычные, как у
большинства людей, но, взглянув на Эстер, эти глаза выразили такую горячую любовь и нежность, которую не выражали ни одни другие в ее жизни. И тогда девушка улыбается, сморщив, как обычно, нос, и задает вопрос: