Не смотри в глаза пророку
Шрифт:
Горин, который подозвал к себе щенка и приласкал его, огляделся.
– Мне кажется, вон в том направлении.
– Идемте, – приказал Вадим.
Группа двинулась к лощине, беря вправо от нее.
Щенок увязался было за людьми, но ему тяжело было бежать по бурелому, да еще в гору. Егор, недолго думая, взял его на руки, удостоившись при этом раздраженного взгляда Вадима.
– Доброе у вас сердце, – не преминул прокомментировать поступок Егора Берг.
– Он погибнет, если его бросить, – сказал Горин, неся на груди теплый, благодарный комочек.
– Ну,
Они пробирались через лес и горные осыпи минут тридцать, но потом Егор встал и озадаченно посмотрел на дальние вершины.
– Кажется, мы идем не туда, – объявил он.
– Что значит – не туда? – спросил Вадим, меряя его злобным взглядом.
Ему было идти тяжелее всех. Субтильный, чисто кабинетного телосложения, он путался в резиновых сапогах и просторных брюках, вымокших к тому же от дождя, и едва ли не на каждом шагу спотыкался о скользкие корни и сучья. Он тяжело дышал, но шел вперед, полагая, что скоро они выйдут на нужное место. И вдруг оказалось, что все это время он мучился напрасно.
– Я ошибся, – виновато сказал Егор.
– Ну, так исправьтесь, – посоветовал Берг, промокший и раздраженный не меньше Вадима. – Время еще есть.
– Отсюда мне трудно понять, куда идти.
– И что вы предлагаете? – спросил Вадим, с ненавистью глядя на щенка, который на руках Егора чувствовал себя прекрасно.
– Надо вернуться к поселку, – сказал Егор. – Оттуда я сумею определить направление.
– Черт! – вырвалось у Вадима.
– Вы это нарочно? – осведомился Берг с нескрываемой злобой в голосе.
Филин и Витя тоже смотрели свирепо.
Егор возмутился.
– Думаете, мне это доставляет удовольствие? Я говорил вам, что вовсе не горю желанием лететь в тайгу. Но вы потащили меня сами. А теперь я виноват? Ну, не вижу я этой чертовой горы! Из поселка видел, а сейчас не вижу. Что я могу сделать?
Он поочередно посмотрел на своих спутников.
Вадим облизал губы и глянул на часы.
– Возвращаемся, – сказал он. – Еще успеем.
Группа двинулась назад, оглашая шелестящий от дождя лес треском сучьев и чертыханиями Вадима.
Назад шли дольше и к поселку выбрались усталыми и промокшими до нитки.
– Осталось десять минут, – сказал Вадим, тяжело дыша.
– Плевать, – отозвался Берг. – Нам важно, чтобы мы первыми успели найти самолет. А поскольку конкурентов нет, то и опасаться нечего.
– Может, подождем здесь? – предложил Филин. – Увидим, куда упал самолет, тогда и пойдем к нему.
– Я согласен, – сказал Берг.
Вадим, усевшись на лавку под одним из домов, вопросительно посмотрел на Егора.
– Что скажете?
– Вообще-то, можно…
У Вадима подозрительно прищурились глаза. Казалось, ему внезапно открылся тайный замысел Егора.
– Не советую вам шутить с нами.
– Да я и не думал…
– Мы пойдем к месту крушения, – отчеканил Вадим. – И вы нам скажете, куда идти.
– Хорошо… Сейчас.
Егор принялся обводить взглядом вершины, делая вид, что ищет нужное направление. Надо
Щенок, сидевший у него на руках, жалобно заскулил, и Егор склонился к нему, шепча успокоительные слова.
– Да бросьте вы эту псину! – заорал Вадим. – Займитесь делом!
Егор послушно спустил щенка на землю.
Тот, испугавшись крика, поспешно заковылял прочь. Его куцый хвостик потешно мотался сзади.
«Погибнет, дурачок», – с острой жалостью подумал Егор.
Он побежал вслед за щенком, посвистывая ему вслед.
– Иди сюда! Фить, фить. Ко мне, малыш…
– Связались с идиотом, – проворчал Вадим. – Филин, присмотри за ним. Как бы он не рванул в тайгу.
– Да его там все равно медведи съедят, – ухмыльнулся Филин.
– Сначала его должны съесть мы, – отрезал Вадим.
Берг захохотал, по достоинству оценив его шутку. Егор обернулся на смех Берга и увидел насмешливый взгляд, устремленный на него.
Его обдало волной ненависти.
И здесь эти негодяи чувствуют себя как дома! Ну, ничего, недолго осталось. Только бы не ошибиться в расчетах!
Послышалось громкое поскуливание щенка. Он внезапно остановился, присел на задние лапы и, весь дрожа, беспокойно тыкался тупоносой мордочкой во все стороны, словно что-то почуяв.
Егор понял, что он почуял, и невольно повел взглядом по близлежащим склонам.
До этой минуты Горин действовал на каком-то отстраненном вдохновении, не думая о себе, о том, что его ждет, а лишь с нетерпением ожидая часа расплаты. Но сейчас он вдруг понял, что и ему не суждено выжить в этой обреченной лощине, и внезапная боль пронзила его и заставила вспомнить о себе.
Похоже, это конец. Жаль, но так вышло, и он ничего не в силах изменить. Его жизненный круг завершен, хочет он того или нет. Он прожил нелегкую, но и счастливую жизнь. Того, что он достиг, хватило бы на утоление самолюбия самого амбициозного человека. Он стал признанным творцом, он вошел в мир посвященных, он прикоснулся к бессмертию. Да, теперь он мог бы сделать больше. С его удивительным даром перед ним открывались новые горизонты. Он подарил бы людям великие откровения, которые, возможно, спасли бы их от уничтожения самих себя и вернули им веру в счастье. Но он уходит. Уходит на самом подъеме. И это – лучшее, что он может подарить людям.
Вдруг послышался далекий, точно из-под земли вырастающий гул.
Егор повел взглядом по неровный цепи вершин, окружавших поселок, и увидел, что одна из них, та, в которую упиралась лощина, стала плоской, и от нее вниз стремительно катится бурая клокочущая масса.
Началось!
Замерев на месте, Егор смотрел, как поток селя, набирая силу и скорость, докатился до подножия горы и двинулся на лощину, устремляясь по ней, как по речному руслу, к поселку. Ломая и подминая под себя лес, поток грязи, воды и камней неудержимо накатывался на оставленные дома, и не было сомнений, что через минуту от поселка ничего не останется.