Не смотри
Шрифт:
— Это последнее, чего я ожидал, вернувшись в Пайк, — сказал он Линн, стаскивая с нее сапоги.
Дрожащая улыбка тронула ее губы.
— Да, я тоже этого не ожидала.
Не сводя с нее взгляда, он потянулся к поясу ее брюк. С мастерской легкостью он расстегнул молнию и осторожно стянул их с ее ног.
— Когда увидел тебя на похоронах, я почувствовал облегчение, — сказал он, позволяя себе провести пальцами по обнаженной коже ее бедер. Неудивительно, что они оказались подтянутыми. Ее работа ветеринаром означала, что
Линн задрожала, ее губы разошлись в бессознательном приглашении.
— Почему облегчение?
Он провел пальцами по ее бедрам, обводя низкую линию атласных трусиков.
— Ты напомнила мне, что, хотя отца больше нет, я не один. — Он подцепил большими пальцами резинку и сдвинул трусики вниз, чтобы отбросить их в сторону. В его груди раздался благодарный рык, когда он впитывал вид ее тела цвета слоновой кости, контрастирующего с темным покрывалом под ней. Ему нравилось открывать ее красоту, кусочек за кусочком. Вернее, слой за слоем. Словно собирать чувственную головоломку. — Вот почему я так хотел увидеть тебя снова.
Шумное дыхание вырвалось сквозь ее зубы.
— Чтобы не оставаться одному?
Кивнув, он опустил голову, чтобы прижаться мягким поцелуем к ее губам. В то же время он схватил нижнюю часть ее свитера.
— И чтобы узнать, была ли искра, которая зажглась во мне, настоящей или плодом моего горя.
— И что ты решил?
Он стянул с нее свитер, и его тело сжалось от яростного голода, когда он увидел лифчик с оборками. Она вела себя так разумно, столь рассудительно и приземленно. Вид этого соблазнительного кружева стал для него захватывающим сюрпризом. Как будто Линн открыла потаенную часть себя… часть, которой она никогда ни с кем не делилась.
И он отчаянно надеялся, что больше никогда и ни с кем, кроме него, не поделится.
Опасная мысль пронеслась у него в голове, когда он расстегнул бюстгальтер и позволил ему исчезнуть. Затем, странно дрожащими руками, он стянул с себя остатки одежды. Кир старался не торопиться. Он хотел насладиться каждой секундой, проведенной с Линн. Но его тело отвердело и болело от настойчивого желания обладать ею.
— Ты скажи мне, настоящая искра или нет, — прохрипел он, доставая из бумажника презерватив и кладя его на тумбочку.
Застигнув его врасплох, Линн потянулась, чтобы обхватить пальцами его напряженный член. Кир сдержал ругательство, наслаждаясь взрывом удовольствия. Ее прикосновения были нерешительными и медленными. Болезненно, восхитительно медленными, пока она тянулась пальцами к кончику его члена.
— Выглядит как настоящее, — поддразнила она.
Кир выгнул спину, наслаждаясь движениями ее пальцев, пока в глубине его тела не возникло знакомое давление. Он вот-вот опозорится. Мягко отстранив ее руку, Кир опустился на матрас
— Я надеюсь, что у тебя есть несколько собственных искр, — пробормотал он, прижавшись к ней. Трение создало бархатное тепло, которое вибрировало между ними, когда Кир запутался пальцами в ее волосах и поцеловал с откровенным голодом. Он застонал, ощутив ее вкус на своем языке. Сладкий, женственный соблазн. Вызывающий опьянение.
Время текло мимо, медленно и лениво, как падающий снег, пока Кир исследовал стройное тело Линн. Сначала пальцами, а затем губами. Он обнаружил, что поцелуй свода стопы заставляет ее хихикать, а на внутренней стороне бедра есть нежное местечко, которое приводит к вздохам удовольствия. Он впитывал аромат мыла, сохранившийся на ее коже, и мягкость ее грудей.
Наконец, подняв голову, он взглянул на ее раскрасневшееся от страсти лицо и припухшие от его поцелуев губы. Его сердце сжалось, сдавленное эмоциями, которые казались слишком сильными, чтобы поместиться в нем.
— Ты уже искришься?
Она обвила руками его шею, приподняла голову с подушки, чтобы прочертить дорожку поцелуев по его челюсти.
— Мне действительно нужно это говорить?
— Да, пожалуйста, — прохрипел он.
Линн обхватила его лицо руками, ее глаза казались темными и загадочными в мягком свете.
— Я не думала, что могу так пылать, когда на улице температура ниже нуля.
Он испытал острое удовольствие.
— Я хочу, чтобы ты сгорела в этом пламени еще до того, как закончится эта ночь.
Ее губы дрогнули.
— Кто-нибудь говорил тебе, что ты слишком честолюбив?
Перекатившись на нее, Кир вдавил Линн в матрас, переплетя их пальцы. Затем вытянул ее руки над головой и потянулся за презервативом. Быстро надев его на свой ноющий член, он устроился между ее раздвинутых ног.
— Как говорится, «чья бы корова мычала»?
Она тихо застонала, когда он вошел на дюйм в ее тело.
— Я не честолюбива, я страстно увлечена, — заявила она ему.
Он вошел еще на дюйм. Влажный жар ее тела обхватил его нежный кончик, ощущение стало невыносимо волнующим.
— Амбиции и страсть, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. Вести связный разговор становилось все труднее. — Пара, созданная в раю.
Она сжала его пальцы, откинув голову назад, когда Кир вышел и вошел еще на дюйм.
— Снова рай.
— Кажется, это слово ассоциируется у меня с тобой, — признался он. И это правда. Лежа на кровати в полумраке комнаты с мягкой и отзывчивой Линн под ним, он как никогда приблизился к раю. — Особенно когда ты в моих объятиях.
Она выгнула спину в безмолвной мольбе о большем.
— Забавно. Слово, которое приходит мне на ум, — это «опасность».
— Открывать себя другому человеку всегда рискованно, — с готовностью согласился он. — Готова ли ты рискнуть со мной?