Не спешите с харакири
Шрифт:
— Есть от чего. Я все расскажу тебе по дороге, нам нужно побыстрее сматывать отсюда удочки, приятель!
Он хватает складные носилки, и мы мчимся за нашим старичком. Но очутившись в комнате, Рульт застывает от удивления,
— Не может быть! — бормочет он.
— Что?
— Ты знаешь, кто это?
— Не имею понятия.
— Это Бяку-Хамури, глава одной из самых знатных семей японской империи, а заодно, и самых богатых. Этот господин стоит миллионы долларов!
— Ты уверен в этом?
— Еще бы! Я сто раз видел его во время официальных
Я почёсываю затылок.
— Ты ошеломил меня своим известием!
— А я из-за тебя рискую потерять свое место! Хорошо еще, если меня не упекут за решётку после всего этого!
— Никто об этом ничего не узнает.
— Ты думаешь, что здесь живут папуасы? Японская полиция не хуже нашей, сынок! Они откроют следствие и…
— Пошевели мозгами, у меня очень многое завязано на этом деле. Давай сначала определим папашу Бяку-Хамури, а я введу тебя в курс дела по дороге.
Мы уходим: Рульт, Берю, старая развалина и я. Прощайте, прелестные обитательницы райского уголка! У наших милашек на кончиках ресниц дрожат бусинки слёз. Они машут нам на прощанье веерами. У Берю слезы так сжимают горло, как пояс верности сжимает интимное место жены крестоносца.
Наконец, мы выкатываемся.
— Ты решил, куда мы отвезем папашу? — спрашиваю я у Рульта.
— К Барбаре.
— Ты с ума сошел! Как мы сможем незамеченными подняться на шестой этаж ее дома?
— Мы повезем его не в ее квартиру в Токио, а в загородный дом.
— Она не подумает, что мы злоупотребляем ее гостеприимством?
— Барбара?! Чем больше ей злоупотребляют, тем больше ей это нравится, — смеется Рульт.
Спустя три четверти часа наша карета подкатывает к поместью неутомимой мисс Ловикайфмен. Она поджидает нас в изумрудном бомбоно 38 , принимая солнечную ванну в тени бледноножника с отражающей листвой и пуленепробиваемой кроной, с бутылкой виски под своей прекрасной ручкой.
38
Термин «бикини» был запрещен в Японии после проведения ядерных испытаний американцами на территории страны восходящего солнца.
— Хелло! — приветствует нас она.
— Не стоит, я это не пью, — отвечает Берю, думая, что ему предложили сорт лимонада, в то время как в его поле зрения находится бутылка Black and White 39 .
Он лобызает ручку нашей хозяйке. Но эта невинная форма вежливости не удовлетворяет аппетит любвеобильной дамы, которая возвращает ему приветствие засосом пухлых губ. Толстяк, растративший весь свой любовный пыл и думающий лишь о том, как бы отдохнуть, пытается протестовать, но Барбара списывает это на его настроение.
39
Сорт
— Эй, — говорит она, — вы часом не импотент?
Тогда Громила гордо указывает на свою петлицу.
— Нельзя так говорить с мужчиной, носящим эту награду, — заявляет он.
Мы оставляем их выяснять отношения и несём папашу Бяку-Хамури в отведенную ему комнатуху. Уложив его на кровать, Рульт, который был санитаром у сантехников во время последней войны, осматривает пострадавшего.
— Ничего себе, — говорит он, — У него, по-моему, сломана челюсть.
— Да, он упал вниз головой с шестиметровой высоты в лодку.
— Черт возьми! Мне придется вызвать врача.
— Мы сильно рискуем!
— Нет. У меня есть знакомый бельгиец, который работает в местном университете и не откажется оказать мне услугу.
Он звонит по телефону, после чего я вкратце рассказываю ему о наших приключениях. Мой рассказ ошеломляет его.
— Клянусь, я ни черта не понимаю в этой истории! — восклицает Рульт.
— Что представляет из себя этот конверт? Сегодня утром я повесил объявление в холле своего агентства и ко мне пришел швейцарский профессор, специализирующийся в изучении восточных языков.
Я хмурю брови.
— Значит, ты кому-то показывал конверт?
— Да, но не волнуйся, я знал, что он собирается вскоре уезжать в Лондон. Поэтому у меня возникла мысль дать такое объявление: «Ищу специалиста-европейца для расшифровки документа».
Я усмехаюсь:
— Ты в самом деле чокнутый, Рульт, или прикидываешься?
— Что тут такого? Нам в любом случае нужен был результат!
— И ты его получил?
Он отрицательно качает головой.
— Нет. Тип, которому я показал конверт, не смог расшифровать текст, несмотря на то, что съел собаку на восточных языках.
— Больше никто не приходил?
— Никто.
— Срочно позвони секретарше и попроси ее снять объявление!
— Не стоит, я сам снял его перед тем, как уйти.
— Молодец!
Мы идем пропустить стаканчик в компании воркующих голубков. Берю уже вошел в форму и флиртует на газоне со своей кралей в бомбоно.
— Мне кажется, что я и вправду неотразим, — доверительно шепчет он мне. — Она сказала, что я мужчина ее мечты. Она любит полных и сильных мужчин со шрамами и грубыми манерами, короче говоря, таких как я.
Через секунду он встает и просит разрешения позвонить по телефону. Я выбиваю из него признание:
— Ты собираешься звонить Берте?
— Да, — признается он, краснея, — на этот раз моя песенка спета, Сан-А. Я думаю, что эта женщина создана для меня, ну а я как-нибудь привыкну к японскому образу жизни.
Я пытаюсь урезонить его, но Толстяк неумолим и не хочет ничего слышать.
— Начать с того, что ты не сможешь работать здесь по специальности, Берю!
— Ничего, я сменю её.