(Не) спортивная история
Шрифт:
Наша первая встреча была… интересной. Я приняла его за преследователя и брызнула в него перцовым спреем, а затем ударила коленом в пах, прежде чем он успел крикнуть, что его нанял мой отец. Вечер закончился тем, что я отвезла своего телохранителя в отделение неотложной помощи, чтобы проверить его зрение. По дороге он попросил меня не говорить отцу об этом инциденте и делать вид, что я его не знаю. Я сказал ему, чтобы он перестал меня пугать и позволил мне жить своей жизнью. Мы пришли к взаимопониманию.
Несколько дней назад Аарон – да, его зовут Аарон, как одного из моих любимых книжных персонажей – рассказал мне о парне, который сейчас
Я конечно могла бы отказаться и поехать домой, но, честно говоря, в моем особняке иногда было довольно одиноко. В некотором смысле, я использовала Хантера, чтобы почувствовать другую жизнь. Он был обычным парнем, а не каким-то богатеньким парнишкой в костюме. Его простота и дерзость были в некотором роде привлекательными.
Незнакомый рингтон заставил меня распахнуть глаза. Хантер выудил телефон из кармана и нахмурился, увидев номер вызывающего абонента. Он сбросил вызов, но тот зазвонил снова.
– Ты можешь ответить, – я указала пальцем на его телефон, – Я не собираюсь кричать или что-то в этом роде, если это девушка.
Хантер взглянул на меня, и его губы изогнулись в этой чертовой кривой улыбке с ямочкой.
– Уже ревнуешь? – передразнил он.
Я закатила глаза и отвернулась. Этот мужчина был ходячей машиной для флирта. Его телефон зазвонил в третий раз.
– Чего ты хочешь, Хлоя? Я занят, – проворчал он в трубку.
Хлоя. Я знала, что она была одной из его сестер, работала бухгалтером в их автомастерской.
– На папу упал двигатель, когда он был в яме под машиной, – раздался дрожащий голос из динамика, и я резко обернулась. Машина слегка вильнула. Я схватилась за руль, чтобы удержать нас на, к счастью, пустынной дороге. – Мы в больнице. Они осматривают его… но… черт, там торчала кость…кровь…
– Проклятье, – выругался Хантер, вцепившись в руль. – Напиши мне адрес. Я сейчас приеду. Не плачь, все будет хорошо. Где мама?
Она снова всхлипнула.
– Мы все здесь. Харпер сказала, что я должна тебе позвонить. Брайан и Дилан тоже едут.
– Я скоро буду.
Он закончил разговор и повернулся ко мне, намереваясь что-то сказать, но я прервала его.
– Поезжай в больницу и даже не думай возвращаться за своим грузовиком. Мой автомобиль будет сейчас быстрее, и полезнее, чем то, на чем ты приехал ко мне.
Я видела, как крутятся шестеренки в его голове. Понимаю, я была просто девушкой, с которой он хотел переспать и забыть, и он определенно не планировал знакомить меня со своей семьей. И я, конечно, тоже не хотела с ними встречаться. Но я была человеком, а когда с людьми случается что-то плохое, я не теряю времени даром. Не имело значения, был ли это кто-то из моих близких или незнакомец, которого я никогда не встречала. Я бы помогла.
Хантер тяжело вздохнул и кивнул. Он не сказал ни слова, просто повернул руль и направился в сторону Санта-Моники. Я достала телефон из кармана толстовки, нашла номер Аарона и отправила ему сообщение, чтобы он был поблизости. Я вкратце описала ситуацию. Он прислал короткий ответ: "Понял". Да, я не ожидала, что мой день так закончится. К счастью, у меня были выходные без тренировок, и я могла быть полезна, вместо того чтобы просто валяться дома и есть еду навынос.
Если бы я не знала, что это происходит в реальной жизни, я бы подумала, что я героиня какого-то любовного романа, где в начале
Глава 6
Я захлопнул дверцу машины, адреналин бежал по моим венам, когда я мчался к дверям больницы. Обеспокоенное лицо Селены было размытым пятном в моей памяти. Я мог думать только об отце. Папа – это все, что сейчас имело значение. Голос Хлои по телефону вывел меня из себя, и я едва довез нас с Селеной сюда целыми и невредимыми. Семья была для меня всем, и ничто не могло меня остановить.
– Виктор Сото, – потребовал я, перегнувшись через стойку администратора. – Мне сказали, что его привезли сюда.
Девушка за стойкой только кивнула, совершенно невозмутимая. Ее холодная атмосфера начинала выводить меня из себя.
– Травматологическое отделение, третий этаж. Дежурный врач введет вас в курс дела, – сказала она, даже не поднимая глаз.
Сука.
Мне хотелось наброситься на нее, хорошенько встряхнуть, но я сдержался. Зарычав, я натянул халат и поспешил к лифтам, каждая секунда казалась мне вечностью. Я нажал пальцем на кнопку лифта, костяшки пальцев побелели от того как сильно я сжал поручни. Я высунул язык, чтобы поиграть с металлической штангой своего пирсинга – нервная привычка, которая всегда меня успокаивала. Но прямо сейчас ничто не могло ослабить узел страха у меня в животе.
Хлоя ждала меня, когда двери лифта открылись, ее лицо было опухшим и покрасневшим. Она упала в мои объятия, рыдая, и я прижал ее к себе, гладя по волосам. Она была папиной любимицей, его маленькой принцессой. Это разрывало ее на части.
Мы присоединились к группе наших близких, сидевших в тяжелом и напряженном молчании, на пластиковых креслах в зале ожидания. Мама выглядела такой же разбитой, как и Хлоя.
– Какие новости? – спросил я ее охрипшим голосом. – С ним все будет в порядке?
Мама прижала пальцы к вискам.
– Блок двигателя сорвался и раздавил ему большую часть грудной клетки. Его нога тоже была придавлена. Врачи говорят, что он потерял много крови, и сейчас его оперируют. Они проверяют, нет ли повреждений внутренних органов.
Блядь. Это было плохо, действительно плохо.
Я чувствовал себя животным в клетке. Запертым в этой стерильной белой комнате, бессильным что-либо изменить. Семья была моим якорем, смыслом моего существования. Мысль о том, что я могу потерять их, была невыносима. Воспоминания всей моей жизни промелькнули перед моими глазами, и каждое из них было болезненным напоминанием о том, что я принимал их как должное. Я был безрассудным, эгоцентричным ребенком, всегда нарушавшим границы дозволенного, всегда доставляющим неприятности. Сейчас я отдал бы все, чтобы вернуть те дни и все исправить. Черт, я бы сейчас отдал все, что угодно, лишь бы отец просто вышел из этой чертовой больницы. Пусть он орет, пусть ругает меня, черт возьми, он мог бы даже ударить меня. Лишь бы он был жив.