(Не) спящий
Шрифт:
Лес кончился довольно быстро, и я снова оказался в поле. "Десять миль". А рядом с указателем светилась неоновыми огнями и мигающими диодами вывеска о ближайшем мотеле. "Пять миль". Действительно близко.
Я продолжил свой путь, когда снова заметил приближающиеся огни. Надежды, что меня подвезут, не было, но я всё же снова поднял руку, чтобы привлечь внимание. "Хм, этого не достаточно", - я вышел на середину дороги и начал махать рукой.
Я пригляделся - скорая помощь. Я не знал, с каких пор моё зрение стало таким идеальным, но когда машина приблизилась, я снова увидел тот
В ушах звенело, по затылку сочилась жидкость, перед глазами плясали пятна, но я всё так же не чувствовал боли. Только желание. Как и всегда.
Я осторожно потрогал затылок, а потом покачал головой и встал, стеная от шума в голове. Гул постепенно начал нарастать, пока не превратился в какофонию звуков, и мне начало казаться, что нет ничего ужаснее этого.
Спустя мгновение, всё прекратилось.
Я стоял посреди дороги. В двадцати футах от меня горела машина, характерно потрескивая, жужжала неоновая вывеска, осыпая землю искрами, где-то в поле стрекотали цикады и пели квакши. Было трудно привыкнуть к тому факту, что я снова могу слышать. Но время шло, невидимые лески больно впивались в кожу, пытаясь сдвинуть меня с места. Пора идти.
Мой путь длился ещё несколько часов, прежде чем кончилось поле и начали вырастать первые дома - гетто.
Старые здания, покрытые трещинами, были исписаны причудливыми рисунками и фразами, везде валялся мусор и стояли баки, в которых догорал мусор. Я свернул в небольшой переулок, скрывшись от испуганных бродяг, которые с ужасом попрятались, едва заметив меня.
Да что такое происходит со всеми ними? "Неужели я так плохо выгляжу?", - пронеслась у меня в голове мысль прежде, чем исчезла под напором желания, и я снова продолжил идти, петляя между скверами и кварталами.
С каждым кварталом и блоком я чувствовал, как связь усиливается, как те лески становятся стальными тросами. Я не знал, куда идти. Разум знал и тянул меня в неизвестном направлении.
– Я сейчас полицию вызову!
– раздался старческий голос из окна дома, мимо которого я шёл. Я поднял свой взгляд, а из горла сорвался рык.
– Я уже звоню в полицию, урод!
– гаркнула морщинистая старуха, поправив свои седые засаленные волосы, но я лишь продолжил идти.
Я пересёк ещё пару кварталов, когда взошло солнце, а я оказался одном из спальных районов у дома, который... перед глазами пронеслись воспоминания.
В одном из них я выхожу из дома в дорогом костюме и сажусь в чёрный внедорожник, целуя на прощание свою белокурую красавицу в её по-детски вздёрнутый носик. В другом - плаваем в бассейне на заднем дворе, а затем сливаемся в жарком поцелуе.
– Дженни, - хрип сорвался с моих губ и я подошёл к воротам. Пальцы сами вспомнили код, и узорчатые ворота распахнулись. "Вот я и дома" Улыбнувшись, я прошёл к двери, когда неожиданно передо мной
– Привет, маленькая, - я наклонился, чтобы погладить её, когда она, дрожа от возбуждения, оскалила свои маленькие зубки и вцепилась в мою руку. Я вздохнул и, изловчившись, схватил её за шею и шмякнул об землю, сдерживая яростный крик. Затихла собачка сразу же, закатив вытаращенные глазёнки и испустив дух, а я отряхнул руки и, пригладив свои волосы, приблизился к двери и постучал.
Ответа не было.
Я поступал ещё раз.
И снова нет ответа.
Я приготовился постучать ещё раз, когда дверь открылась; стальные тросы не выдержали и лопнули, и я почувствовал долгожданную свободу, и всё стало снова так, как и было до... Перед глазами пронеслось поле, лес, река и снова лес... Я сфокусировал свой взгляд и увидел её.
Дженни стояла предо мной в бежевом шёлковом халатике и непонимающе смотрела на меня.
– Джен, - я улыбнулся девушке,- я вернулся.
Дверь захлопнулась спустя секунды полторы. Я покачал головой.
– Ничего не понимаю. Джен, это я, Майк, открой дверь!
– я сжал руки в кулаки и забарабанил по белой деревянной двери.
Нет ответа.
– Джен, это ведь наш общий дом. Открой дверь!
– мой голос сорвался на крик.
Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась Дженни, держа в руках ружьё. Её лицо исказила гримаса отвращения и страха.
– Пошёл отсюда, мерзкий ублюдок!
– проговорила она сквозь зубы.
– Майка уже как полгода нет в живых!
Я непонимающе покачал головой.
– О чём ты вообще говоришь, Джен? Вот он я, стою перед тобой живой и невредимый.
– Это какая-то шутка?
– она покачала головой, направив на меня ружьё.
– Мы женаты уже четыре года, - я поднял руки.
– Джен, это я, Майк, твой муж. Ты... ты помнишь меня?
На её лице заиграли желваки, а затем она перезарядила ружьё.
– Это розыгрыш, да?
– Джен усмехнулась.
– Хорошая шутка, а теперь убирайтесь отсюда со своими приколами, иначе я вызову полицию или пристрелю на месте!
– Ты забыла, - я печально вздохнул, и в горле заклокотало.
– Ты забыла, как мы проводили наш медовый месяц на берегу маленького безлюдного острова в маленькой хижине? Как я делал тебе чай из трав по утрам, ты это тоже забыла?
У Джен округлились глаза, а затем её пробила мелкая дрожь.
– Майк..., но как?..
– она покачала головой.
– Этого просто не может быть. Как ты попал сюда?
Я пожал плечами, нахмурившись.
– Я помню, что очнулся в каком-то овраге. Должно быть, мои конкуренты пытались меня устранить. Но я выжил, и пришёл сюда. Меня спасла любовь к тебе.
Джен сжала ружьё; её руки тряслись, а по щекам катились слёзы.
– Какого чёрта?
– Джен, - я посмотрел на неё и улыбнулся.
– Может впустишь? Я безумно устал и проголодался, любима...
Я не успел договорить, как меня вывернуло. А потом ещё раз. И ещё один.
– Вот чёрт!
– я вытер рот рукой; на земле блестела однородная гниющая жижа, в которой шевелились белые пузатые червячки.