Не стань лишним. Дилогия
Шрифт:
Это могло стать проблемой для сидящих в укрытии и не решающихся лишний раз высунуться из дома невольных пленников этого "заповедника".
То, что Михаил и Виктор не подавали о себе никаких сигналов, заставляло думать о необратимом. Гибель двух товарищей, так всем ставшими родными, казалась невозможной, но вполне вероятной. Никто вслух этого не говорил, но думали о таком возможном варианте все.
И когда они появились к концу дня, целые и невредимые, возле камней, сообщив об этом своим товарищам по радиостанции, радости ни кто не скрывал. А когда они еще и проинформировали, что все сидящие в засадах и постах войска сняты и вернулись в Москву, то все вздохнули с невольным облегчением.
Теперь вопрос стоял, как заставить змей освободить дорогу и сделать ее
– Ну, у нас еще не вся вонючка израсходована, придется применить еще раз. Только теперь мы поступим таким образом - Бил опять что-то придумал и торопился это высказать - организуем группу в пять человек. Один из этой группы с оружием и густым запахом этого бесценного эликсира как бы будет находиться в охране, одновременно отпугивая змей запахом, а все остальные убирают камни с дороги. Потом на машинах ездить можно будет без опаски. Змеи не любят запаха бензина и солярки, поэтому их мало возле машин обычно бывает. Я это в полной мере использовал в своем гараже, специально проливая периодически то солярку то бензин. И помогало, знаете ли, змеи не посещали мой гараж. Хотя я никогда в машину не садился, прежде чем не проверял ее на наличие там змей. Пит, всегда помогал мне в этом, на змей у него, что-то типа аллергии.
Так и поступили. Сработало и в этот раз. Даже смогли подойти к погибшим людям, вернее к тому, что от них осталось. Мясо будь оно хоть и человеческим все равно мясо, и лежать ему без дела никто здесь не позволит. Но оружие, боеприпасы и бронежилеты удалось собрать. Все очень торопились, так как ночь уже была на пороге.
После того как прибывшие на Багги Михаил и Виктор поели и слегка отдохнули, все потребовали рассказа о том, как они остались целыми и невредимыми.
– Давай Виктор рассказывай, ты мастак рассказывать. Только не приукрашай свое геройство, все знают, ты это любишь, а вы все не перебивайте и не галдите так, а то наши больные могут испугаться, подумав, что тут их враги.
Виктор покосился на Михаила осуждающе, но не сказав тому ничего, приступил к рассказу.
– Значит так. Проехав до родника, мы связались с вами и затем поехали к предполагаемому месту нахождения противника. Ехать пришлось часа три, мы же не знали, где они могут быть. И то, что мы встретили только их патруль на двух Багги, было хоть и ожидаемо нами, но все равно как-то неожиданно. Естественно мы дали им возможность увидеть нас, не знаем только, узнали ли они машину, на которой были их товарищи или нет, но когда мы рванули от них в сторону, то они стали преследовать. По рации, которую мы перенастроили на волну противника, мы услышали, что они доложили о неизвестных, которых преследуют и попросили выставить заслон впереди. Мы это приняли к сведению и свернули с дороги в саванну. Мчаться здесь, не смотря под колеса невозможно, поэтому слегка снизили скорость, они, используя возможность ехать по нашим следам, наоборот, увеличили скорость, и вскоре стали нас нагонять. Мы искали хоть какое то укрытие, чтобы сделать засаду, но степь она и есть степь, ровная и открытая всем ветрам и глазам тоже. Я стал стрелять короткими очередями, но при такой тряске попасть в движущеюся цель даже мне, "великому стрелку", было невозможно. Они тоже стали стрелять, и это нас здорово нервировало. Мы старались использовать все холмики и ложбинки, увеличили скорость, хоть это и было опасно, но они не отставали. Что делать?
Действительно, Виктор был мастак говорить, слушатели полностью включились в происходившее с их товарищами и с замиранием ожидали, что же дальше. Что предпримут эти отважные парни.
– Я ничего кроме целей не видел. Петр же увидел стадо рогачей и рядом со стадом нескольких местных львов, как видно только начавших охоту на быков. На всей возможной скорости Петр проскочил буквально под носом у этих опешивших от такой наглости зверей. Озверевшие звери решили наказать зарвавшихся двуногих и набросились на продолжавших преследование по нашим следам двух машин с людьми. От испуга водитель одной из машин резко слишком повернул, и машина закувыркалась по степи. Дай бог, чтобы люди, находившиеся в ней, были уже мертвы, ибо они
Другая машина успела погасить скорость и тоже свернула в сторону, но оказалась не в лучшем положении. Стадо рогачей восприняло это как атаку и посягательство на их жизнь и приняло машину буквально на рога. Им не позавидуешь. Мы не стали наблюдать за этой трагедией и помчались со всех ног, вернее колес, подальше от этого места. Не знаю, успели они хоть что-то передать по радиостанции или нет, но больше нас никто не преследовал.
Мы же, все-таки найдя небольшую возвышенность, остановились, чтобы отдышаться и осмотреть машину. Обзор с возвышенности был отменный, а так как в машине был бинокль - восьмикратник, то и стали вести наблюдение. Попытка выйти на связь с лагерем не получилась по простой причине. Рация была повреждена выстрелом.
– Виктор придержал свой рассказ, а затем с долей патетики воскликнул: - Я ей поставлю памятник! Она спасла мне жизнь!
Понаблюдав как разочарованные охотой на рогачей, но вполне сытые звери, удалились на отдых, мы решили посмотреть, что там осталось и есть ли возможность немного помародерить. Тем более что у нас крякнула радиостанция. Поэтому мы и приняли такое решение.
Потихоньку, сторожась от зверья, мы стали подъезжать к месту развернувшейся трагедии. Рогачи уже ушли на достаточно большое расстояние и лишь эти чертовы птички, а их иначе не назовешь, уж больно страшные на вид, да и эта их особенность не обращать ни на что, и ни на кого внимания спокойно продолжали доедать то, что осталось после львов. Стараясь не ссориться с птеродактилями, мы осмотрели разбитую машину, от нее мы смогли взять только разбросанные вещи в виде двух канистр с бензином и одну с водой. Из оружия нашли один целый автомат и один смятый, боеприпасы хоть и раскиданные, мы постарались подобрать все. Рация была разбита, также как и пулемет РПК. Зато на второй машине и пулемет и рация были целыми, также одна канистра была полной, а вторая пустой. Здесь же нашли медикаменты из аптечки, тоже пришлось собирать разбросанные по округе, также как и боеприпасы. На останки погибших здесь четверых человек мы старались не смотреть, да собственно говоря уже и не на что было смотреть, пищевая цепочка не прерывалась в саванне даже не смотря на то что появилось новое звено в виде человека.
Собрав все, что можно было, мы решили выехать к месту предполагаемого расположения противника и попытаться пронаблюдать их действия и если от них будет выслана группа в сторону мыса, то попытаться отвлечь их от такой бездумной миссии. Но, как поняли, мы опоздали, и лишь стали свидетелями того, как вернулись, несолоно хлебавши эти горе вояки. Я вообще-то не удивлен, при всей насыщенной экипировки, эти бойцы за некоторым исключением, совершенно не подготовлены к боевым действиям. Я не такой уж знаток и опыта у меня боевого нет, но и то мы намного лучше выглядим, чем эти вояки.
– Не говори гоп, салага - послышался слабый голос очнувшегося полковника - бравада в таком деле неуместна и весьма опасна. Ты недооценил противника - и можно считать ты труп.
– Все обрадовано отвлеклись на очнувшегося полковника.
Даша же отвлекшись на рассказчика, тоже пропустила момент, когда очнулся полковник, поэтому и стала возмущенно одергивать тех, кто пытался коснуться своего товарища и командира.
– Тихо, тихо все, а вам дядя Петя надо молчать, вы еще очень ослаблены. Ребята отойдите, пожалуйста, не надо лишать его свежего воздуха.
Никто, конечно, не обращал внимания на нее, и продолжали стоять рядом, смотря влюбленными глазами на человека от которого так много зависело в судьбе каждого из них. Многие из стоящих, только тогда когда смерть полковника могла случиться в любую минуту, смогли оценить по достоинству, как много брал на себя этот уже не молодой человек, стараясь оградить их от опасностей этого мира. Своим постоянным неуемным примером жизненной силы он и их заставлял делать все возможное и не возможное, смотря на этого человека, каждый из них понимал, как много могли они потерять вместе с его смертью. Поэтому и была их радость столь безмерна и откровенна.