Не стану взрослой
Шрифт:
— Двадцать один? Да? Из какого города твой друг? Как его звали?
— Еще раз: он мне не друг. Как его звали — неважно. И город в данном случае никакого значения не играет. Если тут замешана серьезная секта, то у нее должны быть представительства во всех городах. Судя по всему, местный филиал процветает…
— То, что ты мне рассказал сейчас, про друга, — это правда?
— Ты журналист, суди сама. Ведь вам же главное, чтобы не правдиво, а правдоподобно. И интересно. Так?
—
— Договорились.
— Все, шагаем.
Выйдя из комнаты, Максим махнул на прощание Косте, проводившему их до двери цепким, завистливым взглядом.
— Чем ты занимаешься? — спросила Карина, когда вышли на лестницу.
— В компьютерные игрушки играю.
— А серьезно?
— Еще сплю, ем, в туалет хожу.
— А деньги у тебя откуда?
— С чего ты взяла, что они у меня вообще есть?
— Ну ты же на что-то купил Алене этот альбом…
— О, ты меня раскусила! — засмеялся Максим. — Да, у меня есть кое-какие денежки. Они у меня просто есть. Откуда — неважно.
— А сколько тебе лет? — спросила она, когда вышли на улицу.
— Сколько дашь?
— Девятнадцать… — неуверенно сказала Карина.
— Хе! Почти угадала: восемнадцать.
На пути им встретилось странное шествие: человек тридцать шагали по тротуару и заунывно пели какие-то псалмы.
— Что за укурки? — полюбопытствовал Максим.
— А ты как думаешь?
Шествие состояло из мужчин разного возраста. Некоторые несли иконы. Выглядели все довольно скромно, кроме одного молодого человека в обтягивающих джинсах и футболке-сеточке. Только благодаря ему Максим и догадался:
— Эти, что ль… православные геи?
— Да.
Участники процессии прошагали мимо, смиренно потупив взоры.
— Христос воскресе! — крикнул Максим просто для того, чтобы что-то крикнуть. — Хайл Сатан! Аллах акбар!
Никто из православных геев даже не повернулся в его сторону. Максим заметно огорчился.
— Может, это они, а? — вдруг сказал он.
— В смысле, они виноваты? Ты что, нет, конечно. У них только мужики… ну, если их можно назвать мужиками. И они никого не доводят до самоубийства, они же христиане, а это самый страшный грех.
— А разве не педерастия? — усмехнулся Максим.
Карина задумалась:
— Да, пожалуй… Но все равно, я не думаю, что они тут замешаны.
— Вообще, у меня есть одна мыслишка… Нет, оставим на потом.
— Какая мыслишка?
— Потом, все потом.
Девушка недовольно пожала плечами.
Открыла Катя.
— А, — сказала она безо всякой интонации. — Проходи.
— Так хорошо, что ты дома…
— Ничего умнее не могла сказать,
Карина понимающе кивала.
— Ну чего ты головой трясешь?! — закричала Катя. — Сочувствуешь, да? Ну давай, теперь ты начни: ой, бедная моя Катенька, да как же мне тебя жалко! Убила бы вас всех!
Она вдруг обняла подругу и уткнулась лицом ей в грудь. Зарыдала:
— Прости… Ну, почему… Почему она это сделала? Дура такая… У нее же все было…
— Перестань ныть, — вдруг произнесла Карина очень резко. — Ее этим не вернешь.
— Я знаю…
— Перестань!
— Да чего «перестань»! Пусть плачет, ей так будет легче, — вмешался Максим. — Вот у тебя бы сестра погибла — ты бы с каменным лицом ходила?
Катя посмотрела на него.
— Максим, — представился он. — Помнишь меня, наверное.
— А, да… ты Алене альбом подарил… Пришел его забрать?
— Да нет… зачем…
— Лучше забери. Вещь дорогая. А мне она не нужна… — Катя опять заплакала.
— Ладно, как скажешь. — Максим незаметно кивнул Карине: вот и шанс!
— Карина, ты тоже забери своего черта. Еще вчера хотела тебя попросить — забыла… Есть будете?
В этом вопросе было многое. Кате очень хотелось, чтобы ответили «да», — чтобы она смогла хотя бы ненадолго отвлечься от своего горя, пока возится на кухне. Максим сказал:
— Если можно, Катюш.
Обняв подругу, Карина проводила ее на кухню. Максим прошел в комнату Алены, на ходу бросив взгляд в сторону того самого окна, с видом на окраину. Конечно, он не мог тогда разгадать намерений девушки… эх, а если б только смог! Да, чего теперь…
В комнате Алены нашлось место и тренажеру — беговой дорожке, и книжному шкафу, и компьютеру. Подарки, два дня назад грудившиеся на маленьком столике, теперь были горкой свалены на диване. Максим не торопился взять свой альбом репродукций, он осматривал комнату. Особенно интересовали его книги и коробочки с DVD, стоявшие на полочках. Одна коробочка лежала, раскрытая, на столе, диска не было — видимо, остался в компьютере. Максим взял коробочку, посмотрел на название и присвистнул.
В комнату заглянула Карина:
— Нашел что-нибудь?
Максим протянул ей коробочку.
— И что?
— Это последний фильм, который она посмотрела. «Багси Мэлоун»!
— Ну и?
— Боже мой, какая ж ты темная. Ты не смотрела «Багси Мэлоуна»?
— Я не смотрю телевизор. Там одна ерунда, — строго сказала Карина.
— А я б тебе посоветовал как-нибудь сесть перед «ящиком» и целую неделю смотреть все подряд. Может, хоть чему-нибудь научишься.