Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!

Шаль Вероника

— Вижу, привело тебя ко мне дело, — устроившись поудобнее и дождавшись, пока мы устроимся напротив, прошамкал маг.

Массиус только кивнул в ответ.

— Рассказывай, мальчик мой, что стряслось.

— Студентка школы наемниц, очень одаренная, попала в пространственно-временную ловушку.

— Плохо, очень плохо! — желтая кожа на лбу старика, напоминающая истлевший от времени пергамент, собралась в складки.

Массиус молча продолжил смотреть на застывшего в одной позе мага.

— Дитя мое, сколько

времени ты провела там? — обратился он ко мне, и светло-голубые старческие глаза обдали ледяным холодом, никак не вяжущимся с мягким скрипучим голосом.

— И миг, и вечность, — растерянно произнесла я, пытаясь сообразить, какое почтительное обращение добавить при разговоре со старцем. Ничего так и не придумав, просто склонила голову.

— Ты тоже не знаешь? — обратился он к Массиусу.

— Не менее шести часов. Возможно, десять. Или двенадцать.

— Нехорошо. Очень нехорошо, — затряс головой старик. Мне на миг показалось, что, тряхни головой он чуть сильнее, та и рассыплется, как прах на ветру.

— Ты помнишь, что с тобой было, дитя мое? — снова выцветшие глаза смотрят мне прямо в душу.

— Не особо, — покачала я головой. — Сразу стало темно. А потом я уснула.

Я еще раз попыталась вспомнить, что же это было. Может, снилось что-то. Тщетно.

— Не переживай, дитя мое, — старик протянул ко мне трясущиеся руки и принялся водить ладонями перед лицом. От испещренных морщинами и залитых синевой ладоней летел запах полевых цветов. Мне вспомнились родные васильки и ромашки. Колокольчики и клевер. Я словно вернулась в детство, в деревню к бабушке.

Тряхнув головой, я разбила морок, напавший на меня, и представила лес, который растет рядом с хижиной друида.

— Очень интересно, очень интересно, — проскрипел старик. — А дар у тебя сильный был до попадания в ловушку?

— Наверное, — ответила я невнятно и плечами пожала.

— Сильный, — вмешался Массиус. — Очень сильный.

— Мне нужно время, — взгляд старика снова, казалось, царапнул мою душу. — И помощь Ивиса. — После этого я смогу точно ответить, навредила ловушка или обошлось.

Наш разговор утомил мага, и с каждой минутой он становился слабее и слабее. Мне показалось, что я даже вижу, как силы едва уловимым потоком покидают его тело.

Тело старика сотрясла дрожь.

— Мальчик мой, помоги мне дойти до кровати. Я отдохну, и завтра мы продолжим.

Массиус встал и, поддерживая старика под руку, довел его до постели, помог сесть, а после накрыл одеялом.

— До завтра, — просипел маг, и мы с Массиусом склонили головы, выражая почтение.

— Почему он называет тебя «мальчик мой»? — спросила я, едва мы оказались на улице.

— Ульбьернви син Лординьенн был лучшим другом моего отца. Я много времени провел в детстве среди этих гобеленов, — грустно улыбнулся друид.

В

комнату вернулась я одна. Клятвенно пообещав друиду никуда из нее не выходить до его возвращения.

Приключения, свалившиеся на меня, усталостью залили тело и затуманили голову. И пробудили зверский аппетит. Никогда я еще не была настолько голодна.

Эх… Поспешила с обещанием сидеть тихо. Сейчас бы в лавку сбегать, нервные клетки сладким поддержать.

Но данное слово нарушать не хотелось. И я направилась к шкафчику, из которого, помнила, кто-то из соседок доставал коробку с печеньем. Вдруг и сейчас там пара печенюшек завалялась.

Мне повезло: в глубине шкафчика, позади чайника и стопки блюдец нашлось два небольших кулька с печеньем. Пока чайник, нагреваясь на магическом нагревателе, — выбросить бы его, а то смотрительница найдет и неприятностей не оберемся — поскрипывал, я высыпала печенье в блюдце и подготовила чашку для чая.

— Зря ты на него засматриваешься. Не полюбит он тебя! — тоном бабки-гадалки сообщил фамильяр.

— Ни на кого я не засматриваюсь, — отмахнулась я от енота. Только путается под ногами и отвлекает. Чайник неожиданно засвистел, и я едва успела загасить магию. Еще миг, и из носика выплеснулась бы немалая часть кипятка.

— Замолчи! Из-за тебя чуть не обожглась.

— Не хочешь слушать, не слушай. А я молчать не могу. Не в того ты влюбилась!

— Федя, а давай поиграем в игру, — решила я не рубить сгоряча и попробовать договориться с фамильяром по-доброму.

Фамильяр повел усами и навострил уши.

— Я тебе даю два печенья из этой тарелки, а ты больше эту тему не поднимаешь.

— Два печенья слишком мало. Согласен только за половину.

— На, шантажист! Лопай! — проворчала я и, разделив печенье пополам, отдала одну часть фамильяру. — Только чтобы про любовь и прочие неприятности я от тебя ни слова не слышала. Понял?

— Понял, — хрумкая, подтвердил Федя. — Не дурак.

Я тоже поспешила съесть свою часть печенья. Чтобы не думать о том, что же имел в виду фамильяр своей странной репликой про любовь.

Но не думать не получалось. Мысли без конца крутились вокруг ужина с Аравеллом. А воображение без устали рисовало то одну, то другую сцену, которые могли бы произойти, не задай я тот бестактный вопрос про плащ.

Дверь хлопнула, и шаги Массиуса загромыхали за спиной. Я спешно допила чай и обернулась.

— Вот амулет. Пусть будет всегда с тобой.

Я взяла из ладони друида черный шнур с невзрачным камнем в виде подвески. Поднесла к глазам. Камень как камень, если бы не одно но. Ни одной своей гранью он не сверкнул даже на миг. Первый раз такое вижу! Я поднесла подвеску к окну и направила прямо в лучи Алтантеи, которые прорывались в комнату сквозь стекло.