Не стреляйте в каскадера!
Шрифт:
– Мы даем актерам сценарий, но при этом исполнитель роли знает, что если по сценарию он должен выпить кубок с отравленным вином, то ему действительно предстоит это сделать, – объяснял Эрику Слейт. – Естественно, после окончания съемок ему будет оказана необходимая медицинская помощь. Но на съемочной площадке будет присутствовать не игра, а подлинные чувства!
– А если по сценарию герой должен умереть? – спросил, отхлебнув пива, Тротт.
– Для этого и нужны каскадеры, – ответил ему Слейт. – Каскадеры на один трюк.
– То есть человек, который по-настоящему
– Именно, – кивнул Слейд. – За это им выплачивается солидное вознаграждение, которым они вольны распорядиться по собственному усмотрению.
– При этом, когда я подписывал свой контракт, меня никто не предупредил, какой именно трюк мне предстоит исполнить, – заметил Чейт. – Мне, например, даже в голову не могло бы прийти, что за эти деньги мне придется в буквальном смысле умереть…
Дальнейшую историю излагал сам Чейт А. Слейт только время от времени вставлял свои короткие замечания.
Пасти осторожно раздвинул ветви руками и выглянул из укрытия. Рядом с ним выглянул Морин.
Угол двухэтажной постройки на невысоких сваях, собранной из стандартных строительных блоков, закрывал от них половину площади, на которой разворачивалось некое странное действо, но и то, что было видно, позволяло в полной мере оценить всю драматичность происходящего.
Посреди площади стоял, широко расставив ноги, здоровяк, вооруженный огромным боевым топором. Вполне возможно, что тот самый, на которого при наблюдении с орбиты обратил внимание Ку Ши. Чуть в стороне от него находилась группа гражданских, человек семь, среди которых были три женщины. По виду людей можно было сказать, что они испуганы и растеряны. Зато здоровяк вел себя вполне уверенно, хотя и несколько нервно. Время от времени он широко взмахивал своим топором и что-то громко выкрикивал на непонятном языке. Обращался он при этом не к стоявшим перед ним людям, а к кому-то, кого скрывал от патрульных угол здания.
– Что он там кричит? – шепотом спросил Морин у подползшего к нему Ку Ши.
– Насколько я могу судить, какие-то проклятия, – повозившись недолго с автоматическим переводчиком, ответил Ку Ши.
– А поконкретнее? – Морин привычным движением откинул в сторону плотоядную лиану, которой приглянулась его голая голень.
– Конкретнее ничего сказать не могу, – ответил Ку Ши. – Как я и предполагал, этот парень тах. И кричит он на тахском языке. А что он кричит, могут понять только другие тахи. Структура тахского языка настолько сложна, что автопереводчик выдает лишь отдельные слова, да и то в трех-четырех значениях.
– Да тут и думать нечего – этот парень бандит! – горячо зашептал Кромов.
– Маньяк, – добавил Пасти. – Какой идиот в наши дни пойдет на дело, вооружившись топором?
– Ты был прав, командир, вызов в космопорт ложный.
– Только непонятно, что можно взять с киношников.
– Но ты же сам сказал, что этот парень псих. А с психа какой спрос?
– Сдается мне, что этот тах орудует здесь не в одиночку, – заметил Ку Ши.
– Совершенно верно, – ответил ему незнакомый
Морин обернулся на голос и в ужасе отшатнулся в сторону. Рука патрульного автоматически ухватилась за рукоятку трассера.
Из кустов на него смотрели желтые глаза с вертикальными разрезами зрачков. Глаза принадлежали голове, покрытой безобразными костяными наростами, с удлиненными, на манер крокодильих, челюстями и с двумя рядами кривых, как крючья, зубов. Но самым невероятным было то, что хищную голову украшала красная бейсбольная кепка.
– Кажется, в меня снова собираются стрелять, – заметив движение Морина, с откровенным неодобрением произнесла голова.
– Не делай глупостей, Петр, – сдавленным полушепотом произнес за спиной у Морина Ку Ши. – Перед тобой разумное существо.
– Разумное? – недоверчиво переспросил Морин.
– Именно так, – подтвердила голова. – Я обитатель планеты Грон. Меня зовут Архенбах.
– Очень приятно, – с облегчением выдохнул Морин. – Вы прибыли на Тренину в составе съемочной группы?
– Да, – ответил Архенбах. – И теперь весьма сожалею об этом. Но поскольку вы здесь…
– Вы сказали, что в вас стреляли, – перебил Архенбаха Ку Ши.
– Именно так, – подтвердил тот. – И не только стреляли. Посмотрите-ка.
Архенбах втащил в кусты свое большое тело, покрытое плоским, как у черепахи, панцирем, и, опустившись на брюхо, обернул вокруг себя толстый, немного уплощенный хвост. Несмотря на свои внушительные размеры, двигался Архенбах очень аккуратно, можно даже сказать, изящно, почти не производя шума.
– Видите, на панцире свежая щербина?.. Нет, чуть левее… Да, именно там, где вы смотрите… Это след от меча.
– На вас напали? – участливо осведомился Кромов.
– Пытались напасть, – оскалился Архенбах. – Но, к счастью, я могу за себя постоять.
– В таком случае вам, наверное, знаком этот тип? – спросил, указав на здоровяка с топором, Морин.
– Еще бы, – утвердительно кивнул Архенбах. – Его имя Гог. А где-то поблизости должен находиться и его приятель Муг – тот, что набросился на меня с мечом.
– Их только двое?
– Если вы имеете в виду громил, то да. Но с ними вместе работает постановщик трюков Стах Орин. Вы его сразу же узнаете, как только увидите. На редкость неприятный тип с абсолютно голой кожей на черепе.
– Значит, трое?
– В съемочной группе есть еще пара-тройка неприятных личностей, но прямой угрозы, в отличие от этой троицы, они не представляют.
– Какова их цель?
– Они маньяки…
– Командир, – решительно прервал разговор Морина с Архенбахом Ку Ши. – По-моему, тах с топором собирается прикончить заложников.
Забыв на время об Архенбахе, патрульные вновь сосредоточили все свое внимание на том, что происходило в поселке.
Тах, которого, по словам Архенбаха, звали Гогом, направлялся к группе людей, поигрывая зажатым в руке топором. Странным казалось то, что обреченные, вместо того чтобы кинуться врассыпную, продолжали стоять на месте, только причитания их сделались громче и пронзительнее.