Не судите, и… Не судимы будете?
Шрифт:
Белокурый, с лицом мальчика-интеллигента, он выглядел не старше восемнадцати. Только голубые, большие глаза, смотрели на нее с грустью и отчаянием.
– Мне все равно, – тихо ответил Игорь на ее вопрос.
– Да? А мне не все равно. У вас две минуты, чтобы убедить меня, что вы убийца.
Ровно на две минуты его лицо оживилось, глаза заблестели, но вновь потухли.
– Не хотите бороться за свое честное имя? Может, следствие оказывало на вас давление?
– Нет, у меня ни к кому претензий
Игорь опустил голову.
– А к себе?
Она посмотрела ему в глаза, но в них не возникло желания что-то менять.
Существуют законом установленные правила общения с подзащитным, но порой она позволяла себе их нарушать.
– Прошу всех встать, суд идет, – прозвучал голос секретаря судебного заседания.
Молодая блондинка с модельной внешностью в судейской мантии, прижимая к себе уголовное дело, вошла в зал, и всех попросили садиться.
Прошла общая процедура слушания дела.
Обвинитель сидел напротив Ренаты и внешне был похож на мажора, нежели на представителя обвинения. Только пиджак ярко-синего цвета с позолоченными пуговицами свидетельствовал о его статусе.
Полностью пройдясь по обвинительному заключению, прокурор попросил для Игоря Светлова десять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.
Адвокат потерпевшей стороны, пожилая, но молодящаяся дама с серьезным видом, попросила миллион рублей компенсации морального вреда в пользу матери убитого, ссылаясь лишь на то, что в американском суде это были бы миллионы долларов.
Подсудимый от последнего слова отказался, и Рената в угоду всем повторила заготовленную Вадимом речь.
Суд удалился для вынесения приговора. Все вышли в коридор.
Присутствующих в зале немного. Родители Игоря, парочка друзей. Мать убитого с молодой девушкой.
Виктор Валентинович подошел к Ренате.
– Десять лет? Вадим Николаевич говорил о восьми годах.
– Скорей всего так и будет. Обычно сторона обвинения просит больше, оставляя суду право посовещаться с собой, законом и честью. Подождем. А кто эти люди?
Виктор Валентинович пояснил: Денис и Вика – школьные друзья Игоря. Маргарита Анатольевна – бывшая жена и мать его сына. Даша – сестра убитого Петра, и их мать Надежда Ивановна.
– Петя был другом Игоря, как и Денис. Вику все считали подружкой Игоря. Они в одном классе учились и потом дружили.
– Жаль, что судья не удовлетворила мое ходатайство об отложении дела. Пятнадцать минут, чтобы ознакомиться с делом, пустая трата времени.
Из канцелярии вышел прокурор и проследовал в зал заседания. Высоко держа голову, он глянул на Ренату, и этим все было сказано.
Суд совещался недолго, ему было все ясно. Подсудимый сознался, слепая Фемида готова признать его виновным.
Судья
Публика молча расходилась, не обсуждая решение суда.
Вышли на улицу, Рената спросила у отца своего подзащитного:
– Будем обжаловать?
– А есть смысл?
– Смысл в праве подсудимого. Его никто не отменял.
Стуча каблучками по уличной плитке, к ним спешила Маргарита. Она была очень хороша, симпатична и привлекательна. Платье с ярким узором, и лишь черный пиджачок, наброшенный поверх, свидетельствовал о ее горе. Большие голубые глаза, как у Игоря, были наполнены слезами и смотрели на бывшего мужа с негодованием.
– Что это было? Ты сказал, лет семь, восемь. Девять – это много, очень много. Почему ты ему не помог? Ты всегда нас ненавидел, это твоя месть мне, а сын в чем перед тобой виноват? – кричала и плакала Маргарита.
В это время к ней подошел молодой мужчина, лет тридцати, обнял ее за плечи и попытался увести.
– Марго, здесь не место, успокойся.
Мужчина повел Марго к машине, она еще пару раз обернулась, чтобы высказать бывшему свое недовольство.
– Меньше собой нужно было заниматься, а больше сыном. Подбросила мальчишку старикам и забыла о нем, – недовольно проговорил Виктор и нервно глянул на отъезжавшую машину.
– У Игоря есть бабушка и дедушка? А они знают, что их внук в беде?
– Знают. Вот они не верят в его виновность, ни при каких обстоятельствах.
Косолапя и переваливаясь с боку на бок, к ним подошла адвокат потерпевшей стороны.
– Здравствуйте, коллега, – сказала она, глядя на Ренату и делая вид, что не замечает отца подсудимого. – Моя доверительница согласна на половину заявленной суммы, при условии, что родственники выплатят бабки прямо сейчас.
Ренате не понравился ни такой подход к делу, ни постановка вопроса, ни запах ее резких духов.
– Сожалею, но все будет в рамках закона и как решит суд. К счастью, мы не в Америке. Да и потом, мой подзащитный будет обжаловать приговор суда.
Артистично раскинув руки вширь, та игриво и несуразно воскликнула:
– Да что вы говорите! Неужели при таком раскладе вы решили нас чем-то удивить?
Ее сморщенные и круто накрашенные помадой губы растянулись в улыбке.
– Надеюсь, вы не забыли, что такое право установлено законом? И мы не на шоу «Суд идет».
Рената отказалась назвать даму коллегой, но учтиво поклонилась и пошла в сторону молодой пары. Виктор Валентинович последовал за ней.