Не та девушка
Шрифт:
Закончив с Хродгейром, беру Гретту под локоток и вывожу на улицу, чтобы не мешать спящим. Сегодня полнолуние, туч нет, поэтому во дворе мы выделяемся так же отчетливо, как прыщи на носу.
Стоит кому-нибудь из прислуги выйти по нужде — и нас, подозрительных полуночниц, ославят на весь замок. Слухи дойдут до сира Фрёда. Тогда он объявит, что я дурно влияю на его дочь.
Эта перспектива меня порядком напрягает. Тем более, на заступничество мамы рассчитывать не приходится.
Мысль о маме еще больше бередит душу. Что с ней? Где она? Почему до сих пор не пришла повидаться
Если нездорова, то могла бы прислать служанку, позвать к себе. Что-то здесь не чисто. Обещаю себе додумать эту мысль потом, а пока возвращаюсь в реальность к своей взбалмошной сводной родственнице.
Ругаюсь тихонько, полушепотом:
— Ты с ума сошла? Шляться по ночам непонятно где?! Это опасно!
— Ну же, не будь занудой! — она хватает меня за руку и просительно заглядывает в глаза, — После сегодняшнего сватовства я без пяти минут замужем. Даже, если сир Крёз на мне не женится, тот факт, что мы вхожи в его дом, повысит мой статус невесты до небес. Совсем скоро мне придется сидеть в четырех стенах и изображать важную, замужнюю сиру, понимаешь? Я хочу насладиться свободой, пока могу! Хочу сходить в деревенский трактир, как свободная девушка. Хочу ловить восхищенные взгляды красивых мужчин, необузданных троллей. Может, странствующий эльф обратит на меня внимание! Я хочу ощутить власть над сильными мира сего…
— А я хочу спать! — перебиваю ее, с трудом подавляя зевоту. — И еще хочу, чтобы твой отец не убил меня за то, что потакаю твоим безумным желаниям! Неужели ты не понимаешь, что статус невесты скатится на самое дно, если кто-то прознает про твои ночные похождения!
— Никто не прознает. Мы нацепим карнавальные маски и представимся чужими именами. Даже говорить будем другими голосами. Смотри, — она откашливается, и тоненько продолжает, — Я все продумала. Ты будешь Клеей, моей служанкой. А я буду сирой Фавритой, незаконной дочерью короля. Ненадолго. К утру вернемся!
— В лесу опасно по ночам. Ты всю жизнь здесь живешь. Должна лучше меня это знать!
— Только пешим опасно, но мы не пешком пойдем! Тут до трактира всего-то минут за двадцать можно доскакать… Я как раз пару надежных лошадок привязала у ворот…
— Да простит мне ваше незаконнорожденное величество, но нет. Дерзну вам отказать!
— Ну Ханночка, ну миленькая… Ну пожалуйста! Хочешь, я тебе свои любимые жемчужные бусики подарю и платьице розовенькое, шелковое… Ну сходи со мной в трактирчик всего разо…
— Нет!
Разворачиваюсь и шагаю в сторону кухни, как вдруг Гретта жестко чеканит мне вдогонку:
— А я все равно пойду. Даже одна. И если со мной что-то случится… В моих вещах Рыська найдет записку. Там черным по белому написано, что это ты меня подговорила сходить в трактир!
Ох, подлая! Пряником соблазнить не удалось — так взялась за плеть?
Разворачиваюсь к ней и сминаю в пальцах подол платья. Руки чешутся — так охота сестру схватить за ухо и притащить к родимому батюшке. Пусть посадит ее под домашний арест на недельку — пресечение свободы этой занозе пойдет только на пользу!
А еще лучше пусть отправит ее чистить конюшню в назидание…
Но Гретта
— Если ты все расскажешь отцу, я поклянусь перед Храмом Великого, что ты среди ночи заманила меня на кухню, а твой полукровка попытался взять меня силой! Еле вырвалась! Как ты думаешь, что после этого сделают с ним сделают?
— Что ты несешь, сестра! Он на грани жизни и смерти, едва дышит! Неужели ты и впрямь думаешь, что твой отец тебе поверит?
— Не поверит, конечно! Но ведь ему уже давно хочется наказать дерзкого слугу, так что он не удержится от соблазна!
После такого коварства теряю дар речи. С трудом держу себя в руках.
Гнев переполняет грудь и проливается за ее пределы. Растекается в крови по всему телу. Теперь каждая частичка меня заряжена мощнейшей энергией. Яростью.
Внезапно чувствую знакомое покалывание в ладонях. Там совершенно неожиданно, против моей воли собирается магия. Очень надеюсь, что ее голубоватое свечение в полумраке не заметно.
Прежде, чем сработало сознание, подсознание уже считало мой эмоциональный импульс и отозвалось магическим всплеском. Сейчас мне до одури хочется парализовать сестру особым заклинанием. Три часа она не сможет шевелиться. А через три часа начнут просыпаться слуги и наведаться в тактир она по-любому не успеет…
Но сделать это — значит, предать Айрин, нашу дружбу и тайные уроки. Эльфам нельзя выдавать секреты своего волшебства людям. Если сородичи Айрин узнают о происшедшем, ей не сдобровать… Да и мне, наверно, тоже. Наверняка наложат печать забвения и заставят начинать жизнь с чистого листа.
Значит, обойдусь без магии.
Прячу руки за спину.
С позором капитулирую:
— Я пойду с тобой, но при одном условии.
— Каком?
— Если я скажу тебе кодовую фразу: «Мы идем домой», ты тут же отправишься со мной домой.
— А вдруг ты велишь мне отправляться домой, как только мы приблизимся к трактиру? С чего бы мне обещать? — кривится Гретта.
— С того, что я старше и ты должна меня слушаться. А еще… — тут я перехожу на абсолютно серьезный тон, — у меня интуиция лучше. Я чую опасность. А как иначе мы со Смули миновали ночью Грёнские леса, избежав нападения разбойников?
— Ладно, — ворчит сестра, — я согласна.
Глава 10
В трактире шумно и столько народу, что не продохнуть. Как будто вместо нечисти полнолуние выгнало из дома самых беспутных мужчин округи.
Помятые лица, грубый хохот, шелест игральных карт и звон бьющихся бутылок сводят меня с ума. Кажется, закрыв за собой дверь трактира, мы вошли в совершенно иной мир. Дикий, грязный и необузданный.
Десятки мутных мужских глаз устремляются на нас с Греттой и принимаются ощупывать похотливыми взглядами. Черная, кожаная маска облегает мои щеки и часть лба, как вторая кожа. Надеюсь, она хотя бы частично скрывает раскрасневшиеся от волнения щеки и панику в глазах. Дорожные плащи выдают наше сложение, и увиденное многих приводит в восторг.