Не так, как у людей
Шрифт:
Через несколько секунд где-то сбоку я услышала витиеватые ругательства. Голос явно был мне знаком и принадлежал Димке. Я нерешительно открыла глаза и для начала осмотрела себя. Оказывается, щит все-таки сработал как надо — ни ожогов на мне, ни дыр в одежде не было. Мой взгляд плавно скользнул на громкие звуки нецензурной речи и остановился на напарнике. С ним дела обстояли хуже. Низ футболки и левая штанина были порваны, в районе коленки зияла маленькая, но кровоточащая ранка. Зашивать ее было не обязательно, но края лучше стянуть пластырем. Из прохожих, похоже, никто не пострадал. То ли заклинание, произнесенное в подпространстве, не действует на предметы реального мира, то ли просто повезло.
— Я не хотела, —
— Знаю, — вздохнул Дима. — Кидаться фаерболом я тоже не планировал. Нам обоим лучше меньше махать руками и не ссориться друг с другом. Тем более что заклинания с каждым разом срабатывают все лучше. На этот раз твои колья летели еще быстрее, и я не успел увернуться. В следующий раз я таки превращусь в ситечко.
— А ты не пробовал ставить щит? Вдруг он сможет остановить колья? — на всякий случай поинтересовалась я. — У меня же получилось сейчас прикрыться щитом, хотя я и не мечтала, что он выдержит.
— Что-то не хотелось и не хочется пробовать. Времени хватало только на одно: или уворачиваться, или ставить щит. Но к первому варианту у меня доверия больше. Не верится, что мой щит может выдержать натиск таких «иголочек», падающих откуда-то с устрашающей высоты и с возрастающей скоростью. А тебе в этот раз просто повезло, что я выдохся на полигоне и фаербол получился слабенький: одна видимость и никакой реальной угрозы.
Димкино мнение пришлось учесть и согласиться, что нормальный огненный шар мой щит вряд ли остановит. Я пока абсолютно не доверяла энергетическим щитам, а потому пообещала себе следить за жестами. Моя злость на весь мир после происшествия незаметно растворилась, зато появилось какое-то раздраженное беспокойство, и оно требовало дойти все-таки до спортзала и выпустить пар. Но для начала придется зайти к Димке, чтобы он переоделся и обработал рану. Напарник был того же мнения. Он тоже по-прежнему хотел добраться до боксерской груши, но не в лохмотьях, оставшихся от его джинсов и футболки (надеюсь, не самых любимых).
Дима резво зашагал вперед. Похоже, он испытывал не меньшее раздражение, чем я, из-за неудачного дня.
— А вон и мой дом, — указал напарничек на стройную девятиэтажку в окружении таких же зданий. — Сейчас только повернем за угол этой вот пятиэтажки, и можно будет увидеть подъезд. Его номер я почему-то хронически не помню.
Мы свернули за угол, и нашим глазам предстало страшное зрелище, от которого желудок подпрыгнул к подбородку, а сердце на мгновение остановилось в ошеломлении. Трава была щедро залита кровью. Я до сих пор не представляла, что ее столько может содержаться в человеке. Пять литров раньше для меня были просто абстрактной цифрой. Неподалеку лежало растерзанное тело мужчины. Он явно уже давно не подавал признаков жизни, и это было даже хорошо для него в данном случае. Над человеческим телом стоял оборотень, окруженный черным маревом. Его серая шерсть с серебристым отливом была кое-где заляпана ярко-красными каплями, не вызывающими сомнений в источнике их происхождения. До нашего появления оборотень медленно, но планомерно уничтожал тело зубами. Он повернул свою морду, оскалился и угрожающе зарычал. Опьяненный кровью зверь сделал несколько шагов в нашем направлении, намереваясь, по-видимому, присоединить нас к сегодняшнему меню. Он набрал скорость и понесся на напарника, посчитав, что тот опаснее меня, а может, его привлек запах свежей крови из Димкиной раны.
— Бей его! — закричал Димка и отскочил чуть в сторону, уворачиваясь от несущегося на него оборотня. Когда зверь с разгона почти пробежал мимо, напарник схватил его за хвост. Причем, зачем он это сделал, Димка позже так и не смог объяснить. Он просто схватился за этот пушистый предмет, который оказался рядом, и потянул на себя. Я тоже не бездействовала. Босоножка с длинной серебристой шпилькой была мгновенно
— Дай мне! — сердито крикнул напарник и выдернул из моей руки босоножку с посеребренным каблуком. Я, неуклюже хромая, отбежала чуть в сторону, чтобы не попасться в зубы зверю, и поспешно стянула с ноги вторую босоножку. Но она мне не понадобилась. Димке надоело изображать из себя продолжение хвоста, и он, не колеблясь и не мучаясь угрызениями совести, скачком приблизился к морде оборотня, всадил ему в глаз все девять сантиметров тонкой стали с серебряным покрытием и кувырком откатился от зверя, чудом избежав щелкнувших напоследок клыков. Оборотень издал злобное рычание, оборвавшееся на середине. Серебро подействовало почти мгновенно, и зверь медленно завалился в траву.
Я считала, что после смерти оборотень превратится в простой труп человека, но этого не произошло. Мы с напарником, зажав в руках по босоножке, стояли и настороженно ждали чего-нибудь необычного.
— Может, он еще не умер? — напряженно спросил у меня Димка. — Почему он не превращается обратно в человека?
— Наверное, так и положено, — предположила я. — В конце концов, откуда мы знаем, что это должно произойти? Только из фильмов. А режиссеры и сценаристы вряд ли когда-нибудь видели оборотня и присутствовали при его кончине.
— На всякий случай давай не будем пока к нему приближаться.
— Давай, — согласилась я. — И позвони, пожалуйста, Густаву. С телом оборотня и этого бедолаги, — указала я дрожащим пальцем на останки тела, — надо что-то делать, похоронить где-нибудь.
— Похоронить… — задумчиво повторил Димка. — А вдруг он через день оживет?
— Вот и звони Густаву. Спросим у него. С учителем, как всегда, связи нет.
— А почему ты не хочешь позвонить Ниоми? — поинтересовался Димка. — Она тоже должна знать, что в этой ситуации делать.
— Может, и знает, но объяснить вряд ли сможет. Вне Библиотеки я не понимаю ее японский, а она — мой русский. Но номер телефона мне известен. Так что, если ты сейчас скажешь, что в совершенстве владеешь японским языком, я с удовольствием позвоню Ниоми.
— И спросить уже ничего нельзя, — проворчал Димка и, достав мобильный телефон, начал резво тыкать пальцем в кнопки. — Я скоро разорюсь на междугородних разговорах, — пожаловался напарник.
Через минуту я услышала реплики:
— Алло, Густав. Привет. Это я… Ты не мог бы сейчас подойти к моему дому?.. Да случилось… Не телефонный разговор, лучше все объясню на месте. Хотя ты и сам все увидишь… Жду.
Мы с напарником не нашли, куда бы сесть, а потому до прихода Густава негласно решили ходить вдоль дорожки туда-сюда и не сводить глаз с обоих тел. Зрелище, конечно, было не очень привлекательное, но лучше терпеть его, чем фокусы собственного воображения. Каждый раз, когда я на секунду отворачивала голову, мне начинало казаться, что именно сейчас оборотень оживает у меня за спиной. У Димки были, похоже, такие же соображения. Отдавать мне обратно босоножку он наотрез пока отказался. Таким образом, мне пришлось ходить по прогретой солнцем дорожке голыми ногами и морщиться каждый раз, когда на пути попадался какой-нибудь камушек. Но на возвращении своего имущества я сильно не настаивала. Оставшаяся у меня босоножка сейчас тоже гораздо больше мне нравилась в качестве оружия, а не обуви.