Не так страшен черт
Шрифт:
– Найти человека, зная только его кодовое имя в Интернете, – я скептически поджал губы и с сомнением покачал головой, – задача практически невыполнимая.
– А ты напрягись, Каштаков. – Широкие губы Симона расплылись в язвительной усмешке. – Пошевели мозгами, пошуруй по городу. Я слышал, что у тебя полно осведомителей.
– Осведомители у НКГБ, – ответил я, не скрывая своей неприязни. – А я работаю один.
Виталик лениво засунул руку в карман пиджака, выудил оттуда маленькую золоченую коробочку, вытряхнул из нее на ладонь длинную деревянную палочку зубочистки и сунул ее в угол рта.
– Как хочешь, Каштаков, – процедил
– Я не работаю на «семью», – напомнил я Виталику.
– Ты будешь работать не на «семью», а на меня, – ответил Симон. – Если хоть кто-нибудь узнает о Красном Воробье…
– Оставь Красного Воробья себе, – не дал я ему закончить фразу. – Я не берусь за это дело.
Виталик перекинул зубочистку в другой угол рта и презрительно усмехнулся.
– Можно подумать, тебя кто-нибудь спрашивает.
Я положил обе руки на стол и подался вперед.
– Слушай, Симон, – произнес я, чуть понизив голос, чтобы тем самым дать понять, что эти слова предназначены только для Виталика, – ты можешь раздавать приказания своим мордоворотам. Мне же твои слова все равно что журчание воды в унитазе.
– Серьезно? – зло осклабился Симон.
– Я никогда еще не был так серьезен, – ответил я.
– Значит, им я приказывать могу? – отставленным большим пальцем Виталик указал на стоявших у него за спиной громил.
– Сколько душе угодно, – ласково улыбнулся я.
Когда я понял, что совершил ошибку, было уже слишком поздно. Виталик щелкнул пальцами, и оба его телохранителя одновременно бросились на меня.
Откинувшись на спинку кресла, я схватил со стола почти пустую бутылку Смирновской и наотмашь ударил ею по лбу громилу, набросившегося на меня слева. Бутылка разлетелась вдребезги, но, что удивительно, на квадратном лице громилы не появилось ни единого пореза. Однако удар заставил его отшатнуться назад и удивленно вскинуть руки. Проведя ладонями по мокрому лицу, громила понюхал их, после чего возмущенно заорал:
– У него там была вода, Симон! Вода, а не водка!
– Что ж ты, гадина, меня водой угощал? – Симон прикусил зубочистку передними зубами.
– Не обессудь, Виталик, но только пить с тобой я все равно не стал бы, – ответил я и одновременно с этим с силой толкнул ногой дверцу стола.
Отлетев в сторону, тяжелая деревянная дверца – сейчас таких уже не делают, – ударила по коленям другого громилу, того самого, которому было знакомо слово «Интернет». Выругавшись, громила наклонился вперед и тут же получил кулаком по зубам. Наверное, при этом ударе сильнее пострадала моя рука, нежели челюсть Виталикова мордоворота. Однако неожиданный отпор вызвал у здоровяка что-то похожее на удивление и заставил на время остановиться, чтобы заново оценить ситуацию. Я готов был поклясться, что увидел в этот момент проблеск разума в его прячущихся под надбровными дугами глазках!
Мне не хватило всего пары секунд для того, чтобы подняться на ноги. Виталиков холуй, о рожу которого я расколол бутылку, успел ухватить меня за воротник и снова кинуть в кресло. Затем, схватив меня за волосы, он дважды ткнул меня лицом в стол. Ожидая чего-то подобного, я успел прижать подбородок к груди, и основная сила обоих ударов пришлась на лоб, а не на нос, как рассчитывал мой мучитель. Нос остался цел, хотя после второго удара на зеленой фланели стола появилось несколько кровавых пятен. Зато во время второго
Получив рифленой рукояткой пистолета по лбу, громила выпустил мои волосы. Вскочив на ноги, я с разворота ударил его рукояткой по скуле. Голова громилы мотнулась из стороны в сторону, а на щеке его появился кровавый след. Трудно было понять, насколько сильное воздействие произвел на Виталикова телохранителя удар, поскольку взгляд у него от природы был мутным. На всякий случай я еще раз врезал ему рукояткой пистолета по другой скуле. Громила отшатнулся к окну, ткнулся головой в жалюзи и, потянув их за собой, сел на пол.
Развернувшись, я направил ствол пистолета в грудь другому громиле. Тот улыбнулся мне почти по-дружески и чуть приподнял руки, давая понять, что не собирается продолжать драку при таком явном перевесе сил на стороне противника. Пожалуй, он был наиболее сообразительным из всей троицы, завалившейся в мою контору.
На шум драки в кабинет заглянула Светик.
– Все в порядке, – улыбнулся я ей, шмыгнув носом, из которого все еще сочилась кровь. – Завари чаю.
Ничего не ответив, Светик закрыла дверь. Не могу сказать, что подобные методы переговоров с клиентами были обычными в моей практике, однако, работая в офисе частного детектива уже не первый год, Светик повидала здесь всякое, и не было еще случая, чтобы выдержка и самообладание изменили ей.
– Ну, так что теперь? – быстро глянул я на Симона.
– Дурак ты, Каштаков, – спокойно произнес Виталик и, выплюнув на пол зубочистку, прокомментировал свое не особенно лестное для меня замечание следующим образом: – Ты думаешь, у меня нет других способов достать тебя?
Симон коротко взмахнул рукой, и громила, которого я держал под прицелом, снова занял место у него за спиной.
– И что ты предлагаешь? – спросил я, опуская руку с пистолетом на стол.
Враг вроде Виталика Симонова, неумный, но коварный и злобный, мне был совершенно ни к чему. Я не тешил себя иллюзиями и прекрасно понимал, что любое перемирие с Симоном может быть только временным, до тех пор, пока я ему нужен. После сегодняшнего Симон затаит на меня злобу, и, как только я перестану представлять для него интерес, он найдет способ избавиться от меня без лишнего шума. Следовательно, я должен был заинтересовать его своим участием в поисках Красного Воробья, а к моменту окончания дела мне нужно было найти способ приструнить Виталика. Не исключено, что сама по себе информация о взаимоотношениях между Симоном и тем, кто называет себя Красным Воробьем, станет тем материалом, который, если разумно им распорядиться, позволит мне жить спокойно, не высматривая в каждом встречном киллера, подосланного неугомонно злопамятным Виталиком, мнящим себя крутым мафиози, для которого месть превыше всего.
– Штуку зеленых, если отыщешь мне Красного Воробья в трехдневный срок, – не произнес, а выдавил из себя Виталик.
Предложение было более чем щедрым, из чего можно было сделать заключение, что Симон был уверен в том, что платить означенную сумму ему не придется. Но у меня-то на сей счет имелось иное мнение. Прежде чем ответить что-либо на предложение Виталика, я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер кровь с лица.
– А что, если за три дня мне удастся только выйти на след Красного Воробья? – поинтересовался я.