Не такая, как все! Путь домой
Шрифт:
Сейчас бы парного мяса…
— Хорошо, — не стал он настаивать.
— К слову, сколько мы здесь уже тусим? — решила проверить свои внутренние часы я.
— А тусим мы здесь, — он открыл дверь и выглянул на улицу, — уже почти неделю, а если учесть вчерашний день, который я вообще не помню… — Он выскочил на песок, подошел к близко растущей пальме, пошарил по карманам и вернулся. — Где-то здесь был ножичек. — Миф стал внимательно осматривать пол кабины.
— Вот этот? — Я протянула ему свой складной нож.
— Да! Как он к тебе попал? — удивился друг.
— Да он здесь лежал, — указала я на место, где спал Миф.
—
— Ого! Сколько же мне понадобилось времени для восстановления магических запасов… — полушепотом пробормотала я себе под нос. — Много, очень много… А чтобы улететь, сколько еще надо?!.
— Для чего? Восстановления? — зацепился он за произвольно вылетевшую из моих уст фразу.
— Да для восстановления сил. Ну, заживления ран, — хитро улыбалась я.
— Ума не приложу, как ты смогла выжить с такой дырой в груди. — Он развел руками.
— Сама удивляюсь, — улыбнулась я.
— Ты реально в рубашке родилась.
— Да и тебе повезло не меньше, — указала на его ногу я.
— Что правда, то правда. В этом месте нас Бог не забыл.
А я оттопырила полотенце и заглянула под него. Дыра уже затянулась, но еще не заросла кожей. Эх, жаль, что на нашей планете так мало драгоценной магии. Стоит только представить, что бы было, если бы она была повсюду в огромных количествах. Скольким людям я бы успела помочь, я бы сто процентов устроилась на скорую помощь или организовала свою собственную благотворительность.
К вечеру мои ноги стали приходить в себя, и я, при поддержке Мифа, смогла встать и выйти на море. Как оно было прекрасно в свете чудного заката. Мы сидели на берегу моря у самой воды.
— Здесь каждый закат прекрасен, один краше другого, — говорил мой друг. — Ты не представляешь, как я перепугался, искал тебя под грудой мертвых тел и еще стонущих в последних муках, ждал твоего возвращения в себя. А потом вот, случилось это… — он указал на огромную яму позади нас, у пальм.
— Да, наверно, мало приятного от осознания того, что ты должен хоронить своих друзей.
Он молчал.
— Я хочу в море, — неожиданно для себя заявила я, озвучив первую попавшуюся мысль.
— Давай помогу, — охотно отозвался он.
Встал, помог мне подняться и легко подхватил меня на руки. Давненько меня не носили на руках, последний раз это делал Алекс, когда я подвернула ногу в далеком городе, на учебе. Миф вошел в воду по пояс и отпустил меня.
— Плыть сможешь? — спросил он, собирая свои волосы в косу.
— Не думаю, хотя попробую.
— Если не получится, хватайся за меня. — И он поплыл.
Я легла на воду, но не смогла долго продержаться, руки и ноги еще плохо подчинялись мне, с опозданием. Так что мне пришлось зацепиться за Мифа, который кружил возле меня, и плыть с ним. Моя коса расплелась и развевались под водой, а полотенце намокло и соскочило, так что я теперь осталась в одних трусиках. О-о! Но пока меня это не сильно волновало, так как Миф меня видеть не мог, я же плыла, держась за его спину. Потом что-нибудь придумаю, а сейчас позволю себе насладиться освежающими водами океана. Я чувствую себя единым целым с водными потоками, которые накатывают и понемногу усиливаются, закрываю глаза и балдею, наслаждаюсь. На какой-то момент я почувствовала, как в меня вливается поток энергии,
— Миф, Миф! Поворачивай обратно! Надо на берег! — кричу я своему извозчику.
— Хорошо! Ты устала?
Мы были далеко от берега. Я дернула его за косу и взглядом указала назад.
— Ого! Понятно. — Он ускорился, увидев огромную синеву, выползающую из-за горизонта, где блистали полосы молний и доносились раскаты грома.
Начинал накрапывать мелкий дождик, когда мы достигли берега, волны стали усиливаться. Как только я смогла ощутить под ногами дно, отцепилась от спины Мифа, повернулась к нему спиной и накрылась своими длинными волосами.
— О! — всплеснул друг руками, отворачиваясь. — Твое полотенце, оно осталось там, на дне?
— Ну наверно, — пожала я плечами.
— Я принесу другое, — предложил Миф.
— Да, ладно, не стоит, — повернулась я к нему, заливаясь румянцем, пересиливая себя и подавляя стыд.
— Ну как знаешь. Если по правде, я тебя уже видел, когда… ну понимаешь… обрабатывал рану.
— Я догадываюсь, поэтому не стоит, — ухмыльнулась я, тем более что сейчас, к счастью, под моей гривой ничего не было видно.
Дождь усилился, и Миф, снова подхватив меня на руки, поспешил в самолет. Так как сама я бы нескоро доползла до нашего убежища, я только ойкнуть и успела, оказавшись в крепких мужских руках.
— Так будет быстрее. А то промокнешь, нам еще заболеть не хватало, — говорил по дороге он.
— Да, согласна. — Я обняла его за шею, чтобы облегчить ему движение.
Наши мокрые тела соприкасались, и я чувствовала его сердцебиение и тепло, такое приятное. Да что со мной, я ловила себя на мысли, что не контролирую желания и влечение, причем независимо от сердечных предпочтений. Может, это гормоны? Да вроде подростковый период прошел и половое созревание тоже, которое, надо отметить, я выдержала стойко, так никого и не пустив в койку — как-то не очень хотелось, хоть и претенденты были настойчивы. Единственное, что это, в человеческом облике, все позади, а как оно бывает у драконов — кто знает! Деда, ты где? У меня родилась куча вопросов!? Пока я размышляла, меня уже внесли в самолет и усадили на постельку. У меня внутри все екнуло и загорелось огнем при виде сильного, мускулистого тела парня, ко всему прочему еще и мокрого. Я даже облизнулась. Миф, похоже, заметил это и мой изменившийся взгляд.
— Ты в порядке? — Он присел на колени рядом со мной.
Боже, зачем он это делает, я зажмурилась и опустила голову.
— Что с тобой? Ты меня пугаешь. — Он отодвинул мои мокрые пряди волос, чтобы взглянуть мне в лицо, но вместе с этим неизбежно обнажил мои аппетитные формы. — Извини, — быстро сообразил он и отошел.
Я поспешила лечь и накрыться одеялом, чувствуя, как приливает жар ко всем частям моего тела, распадаясь сладкой негой где-то внутри, глубоко внутри. Миф был симпатичным парнем, более того, красавчиком и сейчас почему-то вызывал во мне страстное желание, но все же отсутствие любви меня останавливало. Мне хотелось чего-то еще, каких-то других ощущений, нежели только инстинктивных, чтобы я сразу могла смело заявить: «Вот, он мой!». А этот порыв был настолько неестественным, что даже противно стало от себя самой. Я как одурманенная или привороженная, лишившаяся собственной воли и разума.