Не такая, не такой
Шрифт:
— Привет, котенок. Нет, мы же договорились, сегодня ты у бабушки с дедушкой. Что забыла? Я забыла? Я забыла про зимний бал? Я о нем даже не знала! Ах, ты забыла! И когда тебе нужно это платье? Ну да, как обычно. Нет, что ты, я совсем не сержусь. Да, я тебя тоже.
— Анюта как всегда?
— Меня, знаешь, немного утешает, что не я одна такая.
— В прошлый раз был средневековый замок…
— …из желудей. Даже не напоминай мне. Причем она клялась, что это последний раз!
— Это ведь было до того, как я тебе полночи делала елочные игрушки из ниток и клея?
— До.
— Понятно.
— Замуж
— Почему? Ты, главное, тот замок из желудей не выкидывай.
— Рррр! Где мне ночью платье для бала найти?
— Почему ночью? Сейчас еще открыты магазины.
— Сонь, а что я своему скажу?
— Ты правда выберешь между бальным платьем для дочери и так-себе-любовником — любовника?
— Вот поэтому ты и одна, Сонь.
— Нечестный ход.
— Прости. Устала немного.
Телефон в ее руке снова зазвонил — так-себе-любовник уже приехал. Ксанка виновато и смущенно пожала плечами, подхватила дубленку и заторопилась.
В этот момент телефон зазвонил и у меня.
На секунду у меня екнуло сердце. Ну так, как бывает иногда — кажется, что сейчас произойдет что-то особенное, событие, которое изменит всю твою жизнь.
Я даже замерла, не решаясь посмотреть на экран. Чаще всего такие предчувствия оказываются пустышкой. Но сегодняшний зимний вечер был слишком пустым и печальным, и мне требовалось хотя бы несколько мгновений веры в лучшее…
Но, конечно, это была всего лишь мама, у которой внезапно кончились ее очень важные лекарства, и выяснила она это прямо сейчас, когда надо пить очередную таблетку. Нет, раньше она посмотреть не могла! Нет, до завтра не подождет! Нет, нужно в аптеку прямо сейчас!
Ну какие мне дети, Ксан? У меня еще родители не выросли.
Юл: Спасателем быть легко
Телефон, кажется, раскалился и грозился взорваться с минуты на минуту. Или просто гарнитура нагрелась от нашей с Владом бесконечной, ходящей по кругу беседы. Кажется, несколько лет назад какая-то модель смартфона взрывалась прямо у людей в руках. Даже покосился на свой, но все равно не вспомнил модель.
Да и дымился он больше фигурально.
— Пап, вот когда страной в ручном режиме управляют и раздают приказы проследить за лечением какого-нибудь больного мальчика, так ты бесишься. А сам хочешь меня заставить все аптеки лично обходить? Может, мне еще курьером наняться?
— Ты государство с бизнесом не путай. Это разные вещи. Если тебе все равно, что продавать — памперсы или блядей, херовый из тебя руководитель.
— Вот именно, руководитель! А не продавец!
— В бизнесе ты и есть главный продавец, — стиснул зубы, выруливая на шоссе на мигающий желтый.
Черт дернул выбраться из своих глухих лесов. Если бы не тусовка у Матвея, так бы и просидел до весны в своей берлоге. В Москве зимой жизни нет. Пробки, каша под ногами, все обозленные и с авитаминозом. Жить в Москве можно только летом, когда все разлетаются, разъезжаются и пустые улицы, особенно по выходным, вызывают
— Поэтому, Влад, твоя задача — именно ручной контроль. Заехать на производство, просмотреть отчеты по всей цепочке, начиная с охранника. По каждому этапу пройтись, посмотреть, где что виснет, потом проследить за выкладкой. Да, в простых городских аптеках. Так создаются работающие концерны. Создаются, а не получаются в наследство.
— Ну извини, папуля, что ты мне не дал шанса самому все создать, приходится учиться от твоей мудрости! — Влад уже бесился страшно, разве что не шипел.
— Я тебе дал шанс научиться при моей жизни. Оставил на тебя все дела — зачем?
— Чтобы я говорил «Да, папа!» и шел проверять то, что ты сказал?
— Именно!
Подрезал наглый гелик и услышал бибиканье в широкую спину. Только такие и осмеливаются тявкать. Остальные, когда видят «Хаммер» на дороге, заранее убираются. Хорошая машина для военных действий в городе. Так-то я бы лучше «Камаз» водил: у носорога плохое зрение, но это уже не его проблема. Но почему-то серьезные люди «Камазы» в качестве представительских машин не понимают.
— А я думал, что должен учиться самостоятельности! — Влад совсем перешел на шипение, змееуст наш одомашненный, посмотрите на него.
Свернул к обочине, нырнул в карман и почти не запер водительское у соседа. Но только потому, что там стоял кроха-смарт, в который я, наверное, и не помещусь. Подхватил с панели телефон, вынул гарнитуру — у меня от них уши болят. И чуть не выронил все нахрен, когда попытался перепрыгнуть через ледяную инсталляцию из накиданного дворниками снега, низкой железной ограды и урны.
— Пока твоя самостоятельность почему-то касается исключительно выбора цвета новой тачки и тяжелых решений — три или четыре выходных брать на этой неделе! — а нахрен все, я тоже не железный, а ему не пятнадцать, чтобы щадить подростковую психику.
Здесь на первом этаже дома был просто джек-пот: сразу три аптеки подряд, дверь в дверь. Решил для начала зайти в дорогую сетевую. Пусть порадуют.
— Это мама тебе… — начал Влад.
— Влад, тебе тридцать лет. Еще раз услышу в таком контексте слово «мама» и отправишься к ней осваивать азы управления химчистками. Причем мама с тобой возиться, как я, не будет. Она тебя сразу на приемку поставит, потом руками химикаты засыпать, потом гладить научишься, а под конец улыбаться недовольным клиентам так, чтоб морда трескалась!
И вырубил телефон, заходя внутрь.
Впрочем, в этой аптеке и правда все было в порядке. Мы с этой сетью дружили, наша реклама висела на всех поверхностях, наша продукция лежала в первых рядах и даже ручка с блокнотом в окошке были с нашим логотипом. Как вошел, так развернулся и вышел.
В соседнем мелком киоске продавалась только всякая ерунда типа пластырей и презервативов. Тут я только попросил, чтобы новые пастилки от кашля поставили на уровне глаз.
А вот в третьей аптеке, социальной, распухал скандал…