Не такой, как все
Шрифт:
Забирай! Забирай свою дорогу и свой путь.
Без тебя мне не вздохнуть.
Как мне плохо без тебя.
В голове лишь пустота.
А ты жертва моя, очередная.
Ты просто меня за всё.
Любовь старое кино, которое повторяется раз за разом.
припев.
Выбирай!
Забирай! Забирай свою дорогу и свой путь.
Без тебя мне не вздохнуть…
Мы с тобою навсегда
Я как ты, а ты как я.
Ненавижу я тебя. Любя…
Понимать, я понимаю.
Но тебя все забываю.
Ты один и я одна.
Может скажешь, мне пока?
Астрид поклонилась и ушла за сцену. Сегодня выиграл какой-то Огнестойкий. Девушки облепили его, чтобы взять автограф, а она даже не знает, кто это?
Хофферсон набрала знакомый номер и стала печатать сообщение. Она исправит положение.
Привет. Хочешь на гонку? Сейчас пришлю адрес.
Хочу!
***
— Спасибо, что проводил. Я не то, чтобы боюсь ходить одна. Но с тобой было спокойнее. Даже оборачиваться на каждый шорох не нужно. — девушка улыбнулась и остановилась около своего дома.
Хеддок приехал через двадцать минут, после sms. Отца не было дома и поэтому Иккинг свободно смог уйти из дома в час ночи.
Иккинг вызвался проводить блондинку до дома. Хофферсон согласилась и поняла, что не плохо провела вечер.
Всю дорогу она рассказывала ему смешные случаи из школы, хотя она почти все рассказала, когда они были у него дома.
Шатен шёл за Астрид и улыбался. Девушка была похожа на белого пушистика.
Волосы выбились из косы и она сняла резинку. А так как, причесаться нечем, то она была лохматая. Иккингу нравилось трогать её волосы. Он часто плел её косы и другие прически.
А ей нравится этот массаж.
Но вот молодые люди подошли к дому девушки и почему не захотелось расходиться. Но между ними никогда не было неловких минут.
Они были самыми близкими друзьями. Близкими друзьями - это очень пугало Хофферсон.
– Спасибо, что проводил. Доберешься сам?
– в ответ легкий кивок. Астрид поправила сумку на плече и подошла к Иккингу.
Она докоснулась до его головы и почесала его шевелюру, на что юноша ласково улыбнулся.
– Пока, Икк! — девушка зашла в дом, а Хеддок поплелся домой. Уже три часа ночи. А завтра в школу.
Астрид сняла обувь и стала искать
Астрид быстро направилась в гостиную.
—Я вернулась! Где красная дорожка и восторженные крики радости?..
– на диване сидел седовласый мужчина с бородой. В руках он держал кружку с чаем, а в глазах был…
— Ну, и что ты тут забыл, папа?
========== Глава двадцать четвертая ==========
— Привет, Астри…
Мужчина встал с дивана и отложил чашку чая. Мать девушки ерзала на стуле, стараясь подобрать нужные и правильные слова, чтобы объяснить всё дочери. Ведь Хофферсон - младшая имела слишком буйный характер.
Мужчина подошел к блондинке и хотел дотронуться до её щеки, но Астрид ловко вывернулась и резко отошла от Хофферсона - старшего.
Мужчина прочистил горло, явно думая, какие подобрать слова, так как прошло уже десять лет. Это уже, не его маленькая семилетняя дочурка, которая радостно встречала его с работы. Это уже, семнадцатилетняя девушка со своими мозгами и интересами.
— Мам, а ты что, теперь всякий мусор домой таскать будешь? А сама говорила, что только я в дом хлам таскаю.
– Астрид схватила свой нос и больно сжала. Обычно, это помогает ей не плакать. А её сейчас этого хотелось больше всего.
Человек, который бросил её и её мать, без денег и всего прочего одних, теперь возвращается обратно и называет её «Астри».
Она ненавидит, когда её, так называют. Потому что, такую кличку дал ей отец.
Она Астрид Хофферсон. И у неё есть только мама.
Так что, этому человеку здесь делать нечего.
— Астрид, он решил… - женщина замялась. Она подошла к мужчине и встала рядом с ним.
– Мы решили начать всё заново!..
– из глаз женщины покатилась слеза. Она не верила, что всё будет, как раньше. Хотя, такого и не будет…
—Астри, мы снова будем жить вместе.
– мужчина хотел обнять дочь, но девушка ловко обежала диван и оказалась рядом с дверью. Хофферсон ущипнула себя за локоть. Ей нельзя плакать. Одна боль заменяет другую. Но физическая, никогда не сравнится с душевной.
— Во-первых- Я тебе не Астри! Меня можно, так называть, лишь когда мне будет семь лет. Ах, да, - блондинка села на стол и закинула ногу на ногу.
– Мне уже не будет семь лет, так как мне исполнится восемнадцать.
– пропела блондинка голосом маленького ребёнка. Хофферсон слезла со стола и повернулась с матери, которая села за стол.
—А тебя, я не могу понять! Он причинил нам обеим столько боли. И ты всё равно его простила?! Как?!
— Астрид, ты… Я понимаю, что тебе обидно, но…