Не тихий Тихий океан
Шрифт:
Приняли ряд мер по повышению надежности береговой проводной линии, уходившей к заливу Ольги и бухте Владимира. Начали подбирать места для еще двух станций на побережье между Владивостоком и Николаевском-на-Амуре, что позволило бы обеспечить более устойчивую связь по радио в пределах наиболее «глухой» северной части Японского моря. Прорабатывались проекты радиолинии через Сахалин и Курилы до Камчатки.
Крайне низкая освоенность Дальневосточного края с самого начала серьезно осложняла все это. Однако заниматься полноценными исследовательскими изысканиями сейчас было недосуг. Назначенный еще Рожественским на должность распорядителя-топографа штабс-капитан Арсеньев [2] , получив грозную бумагу с подписью самого наместника,
2
Арсеньев Владимир Клавдиевич – автор книги «Дерсу Узала» и других. В 1900 году в возрасте 28 лет в чине поручика подал прошение о переводе на Дальний Восток и служил в 1-м Владивостокском крепостном полку. За следующие пять лет обследовал весь юг Приморья, ведя разведку чисто военного характера. В реальной истории во время Русско-японской войны 1904–1905 годов А., уже поручика 29-го Восточно-Сибирского полка, назначили начальником всех четырех охотничьих команд Владивостокского гарнизона, объединенных в единый летучий отряд военной разведки. С этим отрядом на правах батальонного командира А. производил рекогносцировки.
Сопоставление этих карт с трофейными японскими позволило выявить наиболее уязвимые места, где и усиливали, а чаще всего заново формировали оборону, строили батареи, размещали гарнизоны, планово, поэтапно совершенствовали наспех прокинутую телеграфную связь.
С приходом конвоев значительную часть вопросов по снабжению на этих направлениях удалось закрыть. А начавшийся приток пленных и арестованных за растраты, саботаж, шпионаж и незаконный промысел позволил худо-бедно решить проблему нехватки рабочих рук, так что дело сдвинулось.
Даже самый больной денежный вопрос удалось разрулить. Причем резко, буквально скачком. В течение всего трех недель погасили все просроченные платежи флота и крепости, с ходу заключив еще целый ряд увесистых контрактов на перспективу, в том числе и с иностранными предприятиями.
Однако последнее обстоятельство вызвало сильное неудовольствие в столице, что грозило даже срывом достигнутых договоренностей с подрядчиками. После того как на войну и связанные с ней экстренные нужды Дальнего Востока в кратчайшие сроки израсходовали до последней копейки немалый кредит, предоставленный немцами, из Санкт-Петербурга все настойчивее звучали призывы угомониться. Причем во всех смыслах. Вбухивать и дальше такие деньжищи в окраину там казалось неразумным. Тем более что к октябрю уже получили осязаемую отдачу, в то время как угроза вторжения английских эскадр не только в крайние восточные владения, а даже в Финский залив в направлении столицы начала обретать все более реальные контуры.
С берегов Невы при такой конфигурации распределения наших и английских морских сил, а особенно их технического состояния, шансов оборонить все построенное на берегах Тихого океана виделось откровенно мало. Особенно учитывая слабость на данном направлении и наших новых союзников.
В этой связи в последней шифрованной телеграмме из-под «шпица» рекомендовалось прекратить активные действия против Японии и предоставить завершить дело дипломатам, уже работающим в нужном направлении. Активизировались и возможные посредники, выдвигая собственные мирные инициативы.
При этом с Певческого моста, явно прогибаясь под давлением извне, всячески одергивали военных, в первую очередь, конечно, вошедших в раж моряков, предостерегая от опрометчивых шагов, могущих задеть британские интересы. А из Морведа еще и требовали сохранить боеспособность оставшихся броненосных кораблей и как можно быстрее привести их в надлежащий вид, для возможной срочной отправки на Балтику.
Не отставало и Военное ведомство, после
При этом имелись сведения о крайней обеспокоенности Франции соблюдением Россией союзнических обязательств по отношению к ней, в свете заключенного торгового договора с Берлином. Третья республика встала в позу «потерпевшей», опасаясь скорого германского вторжения, предотвратить которое способны только русские полки, грозно сверкающие штыками на западных границах немецких земель.
В качестве жеста доброй воли Парижем предоставлялась отсрочка выплат по уже освоенным кредитам (что еще совсем недавно даже обсуждать отказывались) и возможность получить новые ссуды прямо сейчас, с размещением обширных военных заказов на французских предприятиях. Но никаких предложений о поддержании военной силой в случае агрессивных действий со стороны Англии из Парижа не поступало.
Несмотря на явную «кособокость», это предложение сейчас обсуждалось на высшем уровне. В газетах писали, что от союзных обязательств Петербург не отказывается. Однако приостанавливает их действие. Причиной указывается не так давно заключенный «странный» договор о «Сердечном согласии» с Лондоном, который в Петербурге кажется неуместным при союзе Франции и России. Великобритания, как союзник Японии, является, по сути, участником конфликта. Хоть и косвенным. А посему в Елисейском дворце должны определиться: кто же их настоящий союзник или даже союзники, учитывая новый германский вектор?
Обо всем этом при встрече со своим недавним титулованным подчиненным поведал прибывший в свите великого князя Николая Николаевича генерал-майор Раух, бывший командир лейб-гвардии Кирасирского полка, в котором Михаил Александрович до недавнего времени командовал эскадроном.
Еще он рассказал, что в столице идет серьезная подковерная борьба прогерманцев – сторонников новых веяний, и профранцузов (по сути проангличан), выступающих за уже привычную международную ориентацию. Именно этим, в первую очередь, вызваны столь массовые «миграции» великих князей. В том числе и на театр боевых действий. И чем закончится в столице, угадать до сих пор невозможно. И все на фоне весьма неспокойной политической ситуации в стране.
При этом некоторые военные в Генеральном штабе и в Морском ведомстве склоняются к мысли, что как теперь ни поверни, вполне может статься, что вскоре после этой войны снова с кем-то да воевать придется. Не с Англией, так с Германией. Но огромной стране остро как никогда требовалась передышка, обеспечить которую могла только скорейшая и убедительная победа на Дальнем Востоке.
А государь император, на чье прямое покровительство на российских берегах Великого океана уже привыкли опираться и особенно надеялись теперь, почему-то молчал!.. В то время как его окружение язык за зубами держать никогда не умело, да и не хотело, чем многие и пользовались.
Помня про внезапное появление всего японского флота у Цусимы, когда пришли туда с десантом, опасались, что о содержании секретной депеши и всех сопутствующих ей инструкциях и обстоятельствах уже известно в Лондоне и Токио, а потому перспектива таких мирных переговоров напрягала. Куда политики могут спустить плоды побед, доставшихся немалой кровью, представлялось вполне отчетливо.
Потому решили, опираясь на ранее полученные директивы и прямые распоряжения из канцелярии его величества, игнорировать последние, как всегда, предельно размытые инструкции из-под «шпица» и продолжать реализовывать задуманное, к тому же уже одобренное на самом верху и детально распланированное здесь, на месте. В конце концов, приказ о начале операции «Катана» подписан самим и до сих пор им не отменен. А более никем и не может быть даже оспорен. Почти все приготовления закончены, корабли и люди готовы (насколько это возможно), а время не ждет.