Не то..

Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович

X.

После выхода дочери замуж Леонида Гавриловна почувствовала какое-то угнетающее одиночество. Раньше хот Ефим Иваныч приходил по вечерам коротать время, а теперь он показывался только изредка и никогда один . Леониде Гавриловне даже казалось, что Нина ревнует его к ней. Это ее и возмущало и огорчало до глубины души, а между тем не с кем было поделиться своим настроением . Правда, приезжал зимой Вадим , но он показался ей таким чужим и таким натянутым . Он всегда, держал себя большим эгоистом и говорил только о своих делах . Откуда такой эгоизм ? Чужой человек -- Егоров относился к ней лучше. Леонида Гавриловна это чувствовала и была рада, когда этот "блудный сын российской коммерции", как называл его Ефим Иваныч , заходил к ней. -- Каково живете-можете?-- спрашивал Егоров , обрушиваясь на стул без приглашения.-- А я соскучился... Дай, думаю, проведаю, как Нина Петровна поживают -с ?.. -- Ничего, живет ... -- Умный человек Ефим Иваныч . Весьма уважаю.. -- Я нынче плохо разбираю, кто умен , кто нет ... -- А только обиделись на меня Ефим Иваныч , когда я им про женитьбу Сережи сблаговестил . Даже из лица изменились, а я обыкновенно сдуру сболтнул ... Мне-то какое дело?.. Сам хуже всех ... Смотреть-то на себя тошно в другой раз , Леонида Гавриловна. Ей-Богу... Подойду к зеркалу, посмотрю и плюну прямо в морду себе. -- Что уж сокрушаетесь: не хуже других . -- Да уж я-то больше знаю про себя, каков я есть сахар ... Жену теперь извожу который год , безобразничаю, а на душе ночь темная. Эх , Леонида Гавриловна, не стоит жить на белом свете!.. Сколько это в человеке одного зверства... Когда на охоте идешь по лесу, так всякий зверь, всякая птица, всякая козявка от тебя прячется. Значит , хорош человек ... Между прочим , Егоров разсказывал Леониде Гавриловне вполне откровенно о своих трактирных похождениях , о ярмарочном разливном море, о кутящей братии... Это была грязная изнанка жизни, в которой потонул несчастный розовый Сережа. -- Для чего вы мне разсказываете про эти гадости?-- спросила Егорова однажды Леонида Гавриловна. Он посмотрел на нее и улыбнулся своею умною улыбкой. -- А догадайтесь. -- Хотите исповедаться и показнить себя? -- Есть и это, потому как весьма вас уважаю... -- Ну, а еще почему? -- Жалею вас , Леонида Гавриловна... Вот вы, может -быть, иногда считаете себя несчастною женщиной, а я вам хочу показать, что несчастные те, у кого совесть нечиста,-- кто насильничает , кто зверство свое тешит . Думаете, легко грешной-то душе? Честным людям у нас , пожалуй, и делать нечего. Вот они и сидят по своим углам ... Совесть-то не зальешь вином , не запоешь песнями! Удивительный был человек этот Егоров , и Леонида Гавриловна никак не могла его понять, что он такое. Одно было несомненно, что он принадлежит к разряду тронутых людей и что-то держилт на уме. Другим гостем Леониды Гавриловны был Бизяев , который долго не показывался после от езда Сережи. Леонида Гавриловна записала его давно в разряд психопатов . Бизяев приходил и разсказывал о себе всю подноготную,-- не жаловался, не рисовался, а говорил о себе, как о постороннем человеке. -- Тошный вы человек , ежели разобрать,-- говорила иногда Леонида Гавриловна, когда ей надоедало слушать.-- Мало вас строжит ваша Анна ?едоровна... Я вас не так бы держала. -- А знаете, что самое скверное: зачем она жертву из себя разыгрывает ? Лицо сделает постное... -- Бить вас надо, вот что, чтобы не ныли... Раз , когда так сидел и ныл Бизяев , неожиданно явилась Нина. -- Ты одна?-- удивилась Леонида Гавриловна. -- Да... а что? Ефим Иваныч занят срочною работой, ему совсем некогда... Нина была в таком разсеянном настроении, что даже позабыла поздороваться с Бизяевым , который привстал и остался с протянутою рукой. -- Нина, что же ты не поздороваешься с Леонидом Евгеньичем ?..-- заметила Леонида Гавриловна, пожимая плечами. -- Ах , виновата...-- так же разсеянно извинилась Нина, протягивая руку Бизяеву.-- Мне показалось, что я поздоровалась с вами. -- Что-нибудь случилось?-- спрашивала Леонида Гавриловна. -- Нет , особеннаго

ничего...-- уклончиво ответила Нина и как -то вопросительно посмотрела на Бизяева.-- Просто я давно не видалась с тобой, мама, и пришла проведать. Отчего ты так редко бываешь у нас ? -- Да все как -то так ...-- в свою очеред уклончиво ответила Леонида Гавриловна.-- Состарилась, тяжело подниматься с насиженнаго места. Разговор завязался ни о чем , потому что мешал Бизяев , а он и не думал уходить. Нина горела нетерпением поговорить с матерью с глазу на глаз и опять посмотрела на гостя такими глазами, точно хотела его выгнать. Леонида Гавриловна видела это нетерпение и нарочно ничего не предпринимала, чтобы помучить дочь,-- у нея явилось именно такое желание. А Бизяев сидел и разсказывал какое-то удивительное дело из своей уголовной практики. -- Это интересно...-- поощряла его Леонида Гавриловна, с улыбкой наблюдая Нину, кусавшую от нетерпения губы. Это внимание настолько воодушевило Бизяева, что он даже начал жестикулировать, а Леонида Гавриловна хохотала, довольная комедией. Потом , помучив Нину целый час , она оборвала оратора на половине разсказа: -- Ну, на сегодня довольно, Леонид Евгеньич ... Окончательно вы уморите меня в следующий раз , а теперь вам пора домой. Понимаете, что это значит ?.. Бизяев только поднял брови и, смущенный, начал быстро и неловко прощаться. Нина проводила его печальными глазами и отвернулась к окну. Сегодня она была такая бледная, и глаза казались совсем большими. -- Я догадываюсь, что у тебя случилось какое-нибудь недоразумение с мужем !-- заговорила Леонида Гавриловна, делая ударение на слове "муж ".-- Что же, в семейной жизни это неизбежная вещь, с которой необходимо примириться вперед ... Нина отрицательно покачала головой. Леонида Гавриловна пожала плечами и замолчала, хотя это безмолвное отрицание ее заинтриговало больше, чем она сама могла ожидать -- Может -быть, письмо?-- спросила Леонида Гавриловна после длинной паузы. Этот вопрос заставил Нину горько улыбнуться. Она посмотрела на мать прищуренными глазами и заговорила неровным , взволнованным голосом : -- Твои вопросы, мама, доказывают только то, что ты меня не любишь и никогда не любила. Да... Одна любовь все видит и все понимает ... -- Может -быть, ты хотела сказать не это?-- спросила ее Леонида Гавриловна дрогнувшим голосом , чувствуя, как вся кровь бросилась ей в голову,-- ты не обдумала того, что сейчас вырвалось у тебя... -- К сожалению, это не мешает моим словам быть горькою истиной, мама... Может -быть, мне не следовало так говорить, но ведь у меня никого нет , с кем я могла бы сказать слово. -- А муж ? Нина горько улыбнулась и опустила голову. Мать не хотела ее понимать, и это отозвалось в ея душе глухой болью. Она собрала все силы, чтобы не расплакаться. -- Если бы я была матерью и если бы моя дочь вышла замуж ,-- заговорила она деланно-спокойным голосом ,-- я догадалась бы, что и она в свое время может сделаться матерью. У Леониды Гавриловны опустились руки и даже раскрылся от изумления рот ; она хотела что-то сказать, но, как это иногда бывает , мысль не воплотилась в свою звуковую оболочку, а так и осталась в мозгу голой мыслью. Нина может сделаться матерью -- вернее, Ефим Иваныч будет отцом , нет , это что-то такое дикое и нелепое, что решительно ни с чем не вязалось. Он еще мог быть мужем , нянькой, но отцом ... В другое время она громко расхохоталась бы, а теперь смотрела на дочь и повторяла: -- Ты... ты ошибаешься!.. -- О, нет , мама... Я была у женщины-врача: третий месяц . -- Ефим Иваныч знает ? -- Пока нет . Ведь он младенец , мама, и мне его иногда делается просто жаль. А лично меня это открытие испугало... Я не боюсь того, чего боятся все другия женщины, то-есть болезни и смерти, а мне просто страшно. Я сама не умею об яснить, мама, что со мною делается, но я точно вся другая стала... Ефим Иваныч во всяком случае не поймет моего настроения, и я думала... Леонида Гавриловна горячо обняла дочь и со слезами на глазах прошептала: -- Деточка моя, прости меня... Когда ты сделаешься матерью, может -быть, поймешь меня. Нет , сохрани тебя Бог от того, что переживала я. Забудь мои слова, теперь нужно думать и говорить о другом ... Да, я была, может -быть, и несправедлива к тебе, но это еще не значит , что я не люблю тебя. Впрочем , все это одни слова. -- Мама, милая, родная!.. -- Пожалуйста, никому не говори об этом , это наша тайна... В детях единственное преимущество женщины перед мужчиной, которое стоит всех других . "Тайна" Нины ярким светом озарила одиночество Леониды Гавриловны, точно она сама помолодела на двадцать лет . Перед ней уже брезжило будущее, определенное и ясное. Было для чего жить и стоило жить... Она теперь каждый день ездила в чакушинский дом , чем первое время немало смущала Ефима Иваныча... -- Ну, здравствуйте, гадкий эгоист !-- здоровалась она с ним .-- Все строчите?.. Принимайте тещу, как следует . Ефим Иваныч не видал еще ее такою веселой и смутно догадывался, что между матерью и дочерью что-то произошло, а что -- он не мог определить. Женщины для него всегда составляли неразрешимую загадку. А Леонида Гавриловна осмотрела во всех подробностях весь дом , произвела строгую ревизию, причем кухарке Лукерье сильно досталось, и вообще проявила себя вполне тещей. Она даже перевезла часть своей мебели и устроила комнату Нине со всеми удобствами. -- Для чего это?-- удивился Ефим Иваныч .-- Ведь жили же мы раньше... и ничего. -- Ничего вы не понимаете, эгоист . Сохранить тайну удалось не дольше месяца. Когда Ефим Иваныч узнал все, он пробежал по комнате несколько раз и, разставив руки, проговорил свое любимое словечко: -- Приасходно!

XI.

Жизнь Ефима Иваныча пошла по совершенно новой колее, выдвинув на сцену такие интересы, заботы и тревоги, о существовании которых он и не подозревал , или думал , что они существуют для других , как мы представляем себе смерть. Кажется, чего проще, что у женатаго человека будут дети, а между тем эта более чем простая мысль повергала Ефима Иваныча в несказанное удивление: вдруг у него, Ефима Иваныча, будет сын или дочь... В его программе жизни такой комбинации не было предусмотрено, и Ефим Иваныч никак не мог представить себя отцом семейства. Неужели он будет так же глупо радоваться, как другие отцы, и еще более глупо воображать, что его ребенок единственный по своим достоинствам экземпляр , что таких еще детей не было и не будет ?.. Эта родительская радость всегда возмущала Ефима Иваныча со стороны, а теперь приходилось выступать действующим лицом . Да, в домик Ефима Иваныча готовился войти таинственный гость, в ожидании котораго все должно было перемениться. -- Что же вы-то ничего не делаете?-- нападала на него Леонида Гавриловна, пылавшая энергией и воодушевлением . -- Что же я буду делать?-- смиренно спрашивал Ефим Иваныч , чувствовавший себя пред кем -то очень виноватым . -- Ах , ничего вы не понимаете... Только не мешайтесь, ради Бога, а то вечно под руки лезете. Когда Леонида Гавриловна бранилась, Ефим Иваныч еще выносил , но он чувствовал , что она иногда так любовно смотрит на него, и это последнее приводило его в бешенство. В самом деле, на что это похоже... Вечером , когда Ефим Иваныч щелкал у себя в кабинете, Леонида Гавриловна несколько раз проходила мимо, о чем -то вздыхала, а потом подсаживалась к столу и заводила самый бабий разговор . -- Если родится мальчик , мы назовем его Юрием ...-- думала она вслух .-- Я вам не мешаю? Юрий -- прекрасное русское имя. Разве оно вам не правится? -- Нет , очень нравится... Я люблю русския имена. -- И Нина тоже... А если девочка, то назовем Ириной. Я желала бы, чтобы непременно родилась девочка... Без девочки какая же семья -- пусто, холодно, голо. Сын вырастет , и только его и видели... Это слово "вырастет " опять задевало Ефима Иваныча за живое: ведь знает Леонида Гавриловна, что он стар и что, по всей вероятности, не доживет до того момента, когда сын или дочь вырастут ,-- знает и говорит . Даже не со зла говорит , а просто так , бабий стих накатился. А между тем вот это именно слово его и коробило, рисуя очень печальную перспективу его семейных радостей: ну, протянет он много-много десять лет , а там и отставка... Хорошо еще, если во-время успееть умереть, а если захватит безсильная жалкая старость, когда человек в тягость и себе и другим ? Нет , лучше на думать на такия проклятыя темы, а будет то, что будет . -- Приасходно...-- повторял он , шагая по своему кабинету. А воображение продолжало работать упорно в одном направлении. Ефим Иваныч видел молодую вдову с ребенком на руках , видел окружавшую ее все теснее бедность, а затем ребенок без воспитания и призора, мать озлобленная, на всю жизнь несчастная женщина... Вообще, отраднаго было впереди немного, и Ефим Иваныч должен был сознаться самому себе, какую глупость он сделал своею запоздалою женитьбой, потому что он не предвидел именно того, что следовало предвидеть. Возмущало Ефима Иваныча и то, что сама Нина точно не желала понимать своего положения, поддаваясь влиянию окружавших ее женщин . В общем , она была спокойнее, чем можно было бы ожидать: мысль о ребенке поглощала ее, выражаясь в тысяче таких мелочей, о которых Ефим Иваныч не имел никакого представления. Он несколько раз пробовал завести с женой какой-нибудь серьезный разговор на одну из излюбленных общественных тем ; Нина его слушала, а потом прерывала неожиданным вопросом : -- Я думаю пригласить в крестные Егорова... Ты как полагаешь? -- Почему именно Егорова? -- Мне так хочется... Видишь ли, он так хорошо ко мне относится. Спорить с Ниной сейчас было невозможно, потому что она начинала капризничать, плакала и делала сцены, а поэтому Ефим Иваныч должен был вперед соглашаться на все. Ну что же, Егоров , так Егоров -- пусть будет крестным . Фунт чаю принесет на крестины, а потом крестник будет носить ему именинные пироги. Но и это все еще ничего и со всем этим можно было примириться. Окончательно выводила из себя Ефима Иваныча новая гостья, именно акушерка Карнаухова, которую в одно прекрасное утро привела с собой Леонида Гавриловна. Это была высокая, здоровенная и безобразная баба, которая держала себя с развязностью какого-нибудь фокусника. В Смольске она знала всех и все и приносила с собой целый ворох всевозможных сплетен , которыми отравляла, кажется, самый воздух . К Ефиму Иванычу эта особа относилась свысока и позволяла себе по его адресу такия откровенныя шуточки, каких он не выносил . -- А, виновник торжества...-- здоровалась она с ним , по-мужски сжимая его маленькую руку.-- Нехорошо, молодой человек , так поступать с нами, бедными женщинами! Впрочем , все мужчины одинаковы: это такие эгоисты, тираны, изверги. Энергичная женщина сама же первая и смеялась своим милым шуточкам , показывая гнилые зубы. Ефим Иваныч избегал с ней встречаться, хотя это и оказывалось решительно невозможным на пространстве нескольких комнат . Приходилось сделать вид , что это его не касалось, и даже Ефим Иваныч сам хихихал притворным смехом . Бабы окончательно его одолевали. Неожиданным утешителем явился для него доктор -акушер , немец Клюгер , в присутствии котораго m-me Карнаухова сразу присмирела. Немец говорил ей "ты" и третировал на каждом шагу, как это умеют делать только доктора со своими фельдшерами, фельдшерицами и сиделками. В Смольске этот Клюгер славился, как в своем роде знаменитость. Раньше Ефим Иваныч стеснялся его приглашать, потому что года три тому назад очень ядовито прошелся на его счет в одной из своих корреспонденций. -- О, старый зло я запоминал ,-- говорил Клюгер , пожимая руку Ефиму Иванычу.-- Весьма запоминал ... Не плевай колодца, будешь напиваться. -- Я по-своему был прав , Карл Карлович ...-- оправдывался Ефим Иваныч , делая жалкое лицо.-- Это доказывает только то, что вы несколько иначе смотрите на вещи, чем я. -- О, совсем другой, совсем другой... Я ем свой хлеб , вы будет ешь свой. Мы оба едим хлеб ... Я старый зло позабывал . В заключение Клюгер добродушно похлопал Ефима Иваныча по плечу и даже лукаво подмигнул . Вообще, он оказывался очень милым человеком , за исключением того, что решительно не выносил присутствия Карнауховой, которую преследовал по пятам . Одним словом , в жизнь домика Ефима Иваныча один за другим врывались внешние элементы и властно занимали свое место, вытесняя старые порядки. В этих мелочах и новых заботах время летело с поразительною быстротой. Наступал решительный момент . Ефим Иваныч следил за женой и находил , что она с какою-то фатальной покорностью отдается судьбе. Роды наступили скорее, чем это предполагал Клюгер . Ефим Иваныч весь побелел , когда начались приступы родовых болей, и Нина совершенно упала духом . Она металась на постели такая жалкая, испуганная, с искаженным от страдания лицом . Ефим Иваныч не знал , куда ему деваться, и только закрывал в ужасе глаза. Приехавшая Леонида Гавриловна послала его за Клюгером . -- Что же вы сами-то не могли догадаться!-- кричала она, раздеваясь в передней.-- Несчастный человек !.. Да заверните сначала к Карнауховой: она нужнее. Ефим Иваныч выскочил на под езд без шапки и потом уже спохватился. Карнаухову он встретил на дороге, полетел к Клюгеру, котораго, к счастию, застал дома. -- Доктор , голубчик , ради Бога, спасите!.. -- Э, ничево!.. Это бывает ... Как он медленно одевался, этот проклятый немец , как искал свой платок , как надевал калоши,-- прошла целая вечность, прежде чем сели на извозчика. Дорогой немец разсказывал какую-то политическую новость, о какой-то речи Бисмарка в рейхстаге, а Ефим Иваныч не понимал ничего: слова теперь были для него пустым звуком . Вот и домик ... Что-то там делается?.. -- Э, ничево...-- тянул немец , медленно вваливаясь в переднюю.-- Это бывает ... Их встретила торжествующая m-me Карнаухова: все кончилось, и больная не нуждалась в помощи доктора. Из приличия он все-таки прошел в спальню, что-до такое разспрашивал , пошутил над больной, лежавшей с закрытыми гдазами, и похвалил новорожденнаго. Это был мальчик , т.-е. сейчас просто кусок корчившагося и пищавшаго мяса. Ефим Иваныч отнесся к новорожденному почти враждебно, занятый только мыслями о матери, которая взглянула на него таким измученным взглядом . -- Э, мальшик здоровый...-- заметил Клюгер , чтобы сказать что-нибудь. Леонида Гавриловна няньчилась с ребенком , имея такой деловой вид . Она больше не обращала на Ефима Иваныча никакого внимания, поглощенная своею новою ролью бабушки. Больная с удивлением смотрела кругом , как раздавленный человек , у котораго прошли острыя боли. Она даже улыбнулась, только теперь заметив страдальческое выражение лица Ефима Иваныча. Он не замечал , как по его лицу катились слезы... Дальше пошло так , как идет везде. На девятый день Нине позволили оставить постель. Когда она подошла к зеркалу, то не узнала себя: некрасивое лицо сделалось почти красивым мягкостью своего выражения и какою-то особенною глубиной взгляда. А главное, на душе было так хорошо и полно, точно начиналась новая жизнь. Да это и была новая жизнь, которая размерялась сначала днями, потом неделями, месяцами, по мере того, как рос маленький человек , заполонивший своего особой весь дом . Ефим Иваныч торжествовал , наблюдая настроение жены; ребенок сделал ее счастливой... Имя ему было дано по желанию бабушки -- Юрий. -- Знаешь, она меня ревнует к Юрке...-- сообщала Нина мужу.-- Да... И как это смешно! Посмотри, с каким видом она берет его из моих рук , точно хочет утащить. Леонида Гавриловна, действительно, привязалась к ребенку с болезненной страстью, как все бабушки, еще не исчерпавшия свою женскую энергию, которую оне переносят на внучат . Она теперь почти все время проводила здесь и точно обижалась, когда Нина брала ребенка кормить. Ей казалось, что Нина все делает не так , и что ребенок в ея руках терпит большия неприятности. Крещение Юрки явилось громадным событием . Ефим Иваныч надеялся, что Нина забудет свою фантазию пригласить в крестные Егорова, но она настояла на этом с мягким упорством , которое удивило даже Леониду Гавриловну. -- Я могу только удивляться тебе, Нина,-- заметила она, пожимая плечами.-- Егоров , положим , особенный человек , но какой же он крестный отец ?.. -- Мама, оставимте этот разговор ,-- мягко настаивала Нина.-- Могу же я что-нибудь пожелать?.. Уж вам -то, кажется, должно быть все равно. -- Мне все равно? Ты ошибаешься... -- Я говорю о религии... Егоров , может -быть, и погибший человек , но он верит в Бога, и для него обряд не будет пустой формальностью, как для наших других знакомых . Собственно, знакомых подходящих и не было, потому что Леонида Гавриловна давно уже вела слишком замкнутую жизнь. Нину поддержал Ефим Иваныч , желавший угодить жене. Егоров , приглашенный для такого случая, выказал и умелость и даже серьезность. -- Что же, окрестим ... Дело житейское-с ,-- повторял он , поглядывая на Нипу.-- Одним гражданином будет больше... Законное дело. Крестил молодой приходский священник , высокий и чахоточный. Он ужасно стеснялся Ефима Иваныча, в котором видел прежде всего грознаго корреспондента. Егорова батюшка огорчил , потому что наотрез отказался пить. Кумой была, конечно, Леонида Гавриловна.

XII.

Те неровности в отношениях , которыя Ефим Иваныч замечал за женой в последнее время, совершенно исчезли вместе с материнством . Нина сейчас находилась в таком хорошем , ровном настроении, когда человек ничего не желает лучшаго. Жизнь потекла день за днем , как она идет в счастливых семьях . Ефим Иваныч работал с особенным жаром и успевал сделать столько, что сам удивлялся. Он ушел с головой в свою скорлупку, из которой на время был вышиблен . Нина ему помогала, просматривая разныя специальныя издания, делая вырезки т газет и переписывая. Она успевала в то же время ухаживать за ребенком , который вырастал не по дням , а по часам , как уверяла бабушка. Первая детская улыбка сделала настоящий праздник , и Леонида Гавриловна даже расплакалась от радости. -- Какая ты нервная, мама...-- удивлялась Нина. -- Вероятно, потому, что на мою долю жизнь отпустила так мало улыбок ,-- задумчиво отвечала Леонида Гавриловна.-- Скажу больше: у меня выработался какой-то вечный страх , который я скрываю от всех . Ты не замечала? Видишь, как я умею притворяться... Страх безотчетный, в роде того, который нападает на человека в темноте. Мне все кажется, что вот -вот разразится какая-нибудь гроза... Юрка улыбнулся, и мне страшно. -- Тебе нужно лечиться, родная... Посоветуйся с доктором . А то и на меня ты тоску нагонишь. -- Ах , если бы был такой доктор , который мог бы убивать воспоминания, Нина! И странное дело,-- у этих воспоминаний есть своя таинственная жизнь: они то как будто исчезают , то проявляются рельефнее, а то захватывают всего и переходят в галлюцинации. Хотелось бы большинство из них вырвать, как сорную траву. Есть такой момент , вероятно, у каждаго, когда начинаешь жить воспоминаниями... Это не зависит от возраста и от личных желаний. Впрочем , что я тебе говорю: ты еще молода, и тебе далеко до грустных воспоминаний!.. Тихо и мирно текла жизнь в чакушинском домике, сосредоточившись около маленькаго существа, которое всех согревало своим детским лепетом , улыбками и озарявшимися сознанием взглядами чистых детских глаз . Это был тот путеводный блуждающий огонек , который вел вперед заблудившихся в жизненном лесу. Из знакомых время от времени появлялся только Егоров , который держал себя с таким тактом , что Ефим Иваныч перестал

хмуриться, а даже улыбался, когда в комнату вваливалось его сыромятное степенство. От одного только не могли отучить крестнаго, именно, чтобы он не носил подарков : Егоров вечно тащил с собою что-нибудь -- игрушки, сласти, колясочку для катанья. -- Ничего этого не нужно, Сосипатр Ефимыч ,-- уговаривала Нина,-- Юрка решительно ничего не понимает ... -- Он -то не понимает , да я понимаю все, Нина Петровна. Уж это оставьте: характер у нас такой, купеческий. А вашего Юрку я даже весьма люблю. Знатный мальчуга выйдет . Только ведь испортите: приметесь учить, в гимназии морить, и выйдет отшибленный человек ... -- Я его торговать посажу,-- шутила Нина. -- Что же, дело хорошее, и напрасно господа презирают эту самую торговлю. Вот в Америке все -- коммерсанты. Да-с , наше-то безобразие не от торговли, а от того, что сами-то мы все помелом писаны... Интереса у нас никакого нет . Еще вот нужда кого давит , так тот бьется, а как выбился из этой самой нужды -- и пропал . Уж поверьте мне... Любимою темой для разговоров опять была Вахрамеевка и деревенская жизнь, которая теперь осмысливалась существованием Юрки. -- Что же, хорошо и в деревне,-- соглашался Егоров , знавший деревню лучше всех .-- Только ведь и в деревне такие же люди, как в городе... А что касается желания господ жить в деревне, так лучше и не надо. Главное, воздух чистый, и денег девать некуда... правильно. А ежели разобрать, так и жить-то совсем не стоит ... Себя обманываешь, а не живешь. Последнее заключение вызывало всегда страстный отпор со стороны Ефима Иваныча, который горел всякими интересами и злобами дня. -- Вы, ваша сыромятность, зарылись в навозе, вот и не стало интереса!-- выкрикивал он с ажитированными движениями всего тела.-- Попросту это называется свинством ... да. Сколько дела кругом , а вам жизнь надоела. А впрочем , таким людям самое лучшее... -- Повеситься?-- добавлял Егоров . -- Да, вообще, устранить себя тем или другим способом . Если бы вы, коммерсант Егоров , вместо того, чтобы облапошивать почтеннейшую публику, в чем заключается ваша провиденциальная роль,-- если бы вы взяли револьвер и застрелились, то ведь это было бы просто смешно. -- Даже весьма смешно...-- соглашался Егоров .-- Нестоящий разговора предмет , Ефим Иваныч . Всякий человек по-своему с ума сходит , да еще считает , что он -то и есть, который умнее всех . -- Будет вам , господа,-- прерывала подобные споры Леонида Гавриловна,-- нашли тему... Так прошла целая зима, тихо, в работе, без всяких происшествий. Юрка уже сидел давно и даже делал первыя попытки хождения около стульев . Нина с особенным нетерпением ожидала наступления весны, чтобы переехать в Вахрамеевку. Ей уже рисовались картины того, как она будет вывозить в колясочке своего Юрку, как будет с ним гулять по полям и лугам , и как быстро вырастет мальчик на лоне матери-природы. А зима запирала в комнате, где нельзя было повернуться. Сколько велось хороших разговоров на эту тему! -- Скорее бы весна,-- повторяла Нина, взметывая Юрку к потолку. Ребенок взмахивал ручонками и говорил на своем воляпюке, что весной все будет отлично. Ведь он все понимал , решительно все, в чем начинал убеждаться даже Ефим Иваныч . На эту тему происходили самые трогательные супружеские разговоры. Относительно квартиры на лето устроено было все еще зимой. Сначала в Вахрамеевку с ездил Ефим Иваныч один и договорился с Левонтьихой, а потом ездила Нина, чтобы вымерить "дачу" и распланировать меблировку. Левонтьиха уступала всю переднюю избу, а сама на лето перебиралась всей семьей в заднюю. -- Упокоим вас , вот как упокоим !-- уверяла Левонтьиха, всеми силами старавшаяся угодить городским господам .-- В ниточку вытянусь... Что бы вам прошлое-то дето приехать: всласть бы погуляли. -- Да как -то так время прошло, бабушка: меж пальцев . Все собирались, да так и не собрались. Так как героем летняго сезона являлся Юрка, то и приготовления к летнему сезону приняли довольно сложный характер . Нужно было вперед все предусмотреть, взвесить и обсудить. Но в самый разгар этих сборов случилось неожиданное происшествие, которое перевернуло все вверх дном . Недели за две до от езда "в окончательной форме", как говорил Ефим Иваныч , зашел Егоров . Нина была дома совершенно одна. Он бывал у Чакушиных нередко, и в таком визите ничего особеннаго не было, хотя Нине как -то не случалось оставаться с ним одной. -- Вы уезжаете скоро?-- разсеянно спрашивал он таким тоном , когда думают о чем -нибудь другом .-- Что же,-- чем скорее, тем лучше... Сначала Нина не поняла смысла последней фразы, а потом вдруг побледнела и с каким -то ужасом посмотрела на Егорова, точно боялась прочитать на его лице свой смертный приговор . -- Он здесь?-- прошептала она, опускаясь на ближайший стул .-- Да? Говорите же, ради Бога... -- Да, здесь... Совсем очертел , уж извините за словечко. От прежняго Сережи и тени не осталось... -- Вы его видели? своими глазами?.. Он изменился, говорите?.. Ах , что я говорю... Мне-то какое дело! Все давно убито, похоронено и забыто... Нет , я не то говорю. Вы его видели? Он спрашивал обо мне? Нет , не говорите... не нужно... -- Да вы не того, Нина Петровна... Эх , язык проклятый: продал . Ну что ж из того, что приехал , а потом уедет : вот и весь разговор . Не стоит он мизинца вашего, Нина Петровна... Жену давно бросил , теперь по трактирам колирует . Человеческий образ потерял ... Одним словом , в роде меня, только я-то чувствую свое полное безобразие, а он ... еду я по Проломной, а он навстречу. Смеется... Одет чистенько, а глаза красные, и весь образ в большом подозрении. Знакомое нам дело... Поговорили: то, се. Ну, о вас этак стороной спрашивает и опять смеется. Так бы я его в морду... Удивительное это дело, Нина Петровна, как на свете бывает : нестоящаго человека любят всегда, а стоящий-то пропадает ... И пропадает он от этой самой причины, что нестоящий. Это и с женщинами и с мужчинами одинаково случается... -- Вы хотите меня утешить, Сосипатр Ефимыч ?.. -- Нет , я так , к слову... Однако я засиделся у вас . Прощайте... Нина не удерживала его и машинально протянула руку. Егоров задержал ее в своей руке, быстро поцеловал , чего никогда не делал , и почти выбежал из комнаты. Откуда-то с лестницы донеслась последняя фраза: -- Прощайте... Может , скоро увидимся! Нина была в таком настроении, что все это промелькнуло перед ней точно во сне; после ей казалось, что последнюю фразу она сама придумала. Ее сейчас охватило одно ощущение, ощущение какого-то холода и мертвой пустоты, которая душила ее. В следующий момент у нея явилась мысль, зачем она здесь, в этом доме, где все для нея чужое. Какой ужасный смысл в одном этом слове: чужое... Нина с ужасом оглядывала эти стены, мебель и вся дрожала, как человек , поставленный под дуло пистолета. А в голове вихрем проносились безсвязныя мысли, вернее сказать -- клочья мыслей, точно там произошел взрыв . Пошатываясь, она вошла в детскую и с новым ужасом заметила, что и здесь все чужое, заглянула в кроватку, где спал Юрка, и отшатнулась... Это был чужой ребенок , она обманывала себя ложным чувством материнства и не могла его любить. Разве так любят детей? Разве думают об этом , когда любят ?.. Она стояла над детскою кроваткой и холодела каждою каплей крови, как преступник , подведенный к плахе. Этот несчастный ребенок был ея казнью, а она радовалась... -- Боже мой, я схожу с ума!-- мелькнуло у нея в голове. Она машинально оделась, вышла на ухицу и, взяв перваго извозчика, отправилась прямо к матери. На счастие, Леонида Гавриловна была дома. Разстроенный вид дочери ее перепугал . -- Нина, на тебе лица нет ! Голубушка, что случилось?.. Нина вся дрожала и только смотрела на мать молящими, страшными глазами. Леонида Гавриловна дала ей выпить холодной воды и какого-то спирта, перебирая в уме всевозможные случаи разных несчастий. Когда Нина расплакалась, она вздохнула свободнее: сколько горя изнашивается вот этими дешевыми бабьими слезами. -- Мама, родная, милая...-- шептала Нина, ломая руки.-- Со мной было что-то ужасное, такое, чего я не умею тебе передать. Я сходила с ума и сама это чувствовала... да... -- У тебя нервы... Не следует себя распускать, тем более, что у тебя на руках ребенок . Нужно уметь забывать о себе: это величайший секрет жизни, который достигается только долгим опытом . Я, кажется, начинаю догадываться о причинах твоего сумасшествия, потому что мой неизменный кавалер , папа-Бизяев , вот уже несколько дней, как глаз не кажет ... Что-нибудь опять хитрит . Успокоившись несколько, Нина разсказала по порядку все, что случилось. Леонида Гавриловна выслушала ее с опущенными глазами и ничего не отвечала, как опытный исповедник , который дает кающемуся собраться с силами. -- И только?-- спросила она. -- Только... Мама, ведь я уважаю Ефима Иваныча, и он даже не должен этого подозревать. Зачем напрасно его мучить?.. Я успокоюсь, а все пойдет по-старому... Только вот Юрка... Ах , какое это ужасное чувство, мама: чужой, совсем чужой!.. Я чувствовала, что умирала... душа умирала... В этот момент ворвался Ефим Иваныч , перепуганный, бледный. Он облегченно вздохнул , когда увидел жену. -- Что же это ты делаешь, Нина?-- заговорил он .-- Приезжаю домой, тебя нет ... Жду час , жду другой,-- нет . Меня точно охватило какое-то скверное предчувствие... Едва доехал сюда. -- Это я виновата, что задержала её,-- выручила Леонида Гавриловна. -- Кажется, сто первый случай в вашей жизни, Леонида Гавриловна, что вы признали себя виноватой,-- ядовито заметил Чакушин и прибавил совершенно другим тоном :-- представьте себе, еду сюда... Поровнялся с домом Егорова, а там толпа народа. Что такое? Оказывается... -- Он застрелился?!-- крикнула Нина, вскакивая. -- Нет , отравился... С Ниной сделалось дурно. Леонлда Гавриловна махнула Ефиму Иванычу рукой, чтобы он уходил . Слезы, истерический смех и опять слезы. -- Господи, да что же это такое?-- взмолилась Леонида Гавриловна, ломая руки.-- Да ты влюблена в него была, что ли?.. -- Ах , мама, не то... Совсем не то!..

XIII.

Весенний яркий день. Ликующим светом залито все кругом , и как -то ярче выступает убожество провинциальнаго города, когда стаял последний снег и выступили наружу все ямы, дыры и прорехи. Хороши одни сады, а особенно сад при доме, в котором живет Леонида Гавриловна. Она и квартиру эту нанимает только для сада. Какая жизнь начинает развертываться в нем с первым весенним лучом . Ветви берез и тополей набухают , почки наливаются, пробивается зелеными усиками первая травка,-- где-то невидимо и беззвучно творится тайна обновления. Прилетели грачи, скворцы, синицы, точно желанные гости на праздник . Леонида Гавриловна сама приводит в порядок садовыя дорожки, цветочныя клумбы, садовую террасу. А солнце, этот источник жизни, так и припекает ... Опять можно проводить целые дни на террасе с книгой в руке. Нынешняя весна особенно дорога Леониде Гавриловне, потому что в свой сад она вывезла в новенькой колясочке Юрку. У Ефима Иваныча нет сада, и она воспользовалась этим предлогом , чтобы перетащить ребенка к себе хоть на время. Итак , яркий весенний день. Леонида Гавриловна сидит на своей террасе, а около нея в своей колясочке спит Юрка. Свежий воздух нагнал на ребенка крепкий сон , и Леонида Гавриловна чутко прислушивается к его ровному дыханию. Напротив у стола сидит Вадим . Он приехал в Смольск с первым пароходом , но появление сына не вызвало в душе Леониды Гавриловны прежней восторженной радости, хотя она и не видала его очень долго. Разсматривая его, она видит только, как он сильно возмужал за это время, оброс бородой и приобрел самоуверенный мужской тон . Мать несколько раз вглядывается в него прищуренными глазами и находит , что для мужчины Вадим почти красавец и, наверно, пользуется большим успехом у женщин , хотя и важничает , как молодой петух . Он живет в Смольске уже несколько дней, ему, видимо, нужно что-то сказать матери, но он все не может выбрать удобнаго времени для такого разговора, а Леонида Гавриловна сама его не начинает . -- Этот молодой человек , кажется, всех свел с ума,-- иронизирует Вадим , показывая глазами на Юркину колясочку.-- Все эти дни я только и слышу разговоры о нем ... -- Тебя это удивляет , потому что ты, к сожалению, не может помнить того времени, когда сам был таким же героем , как сейчас Юрка. -- О чем же тут жалеть, мутерхен ?.. Ребенок как ребенок , и больше ничего... Какой-то статистик , у котораго оказалось много лишняго времени, высчитал , что на земном шаре в каждую секунду родится по одному человеку... -- Что же из этого следует ? -- Особеннаго ничего... Неловкая пауза и скрытое раздражение без всякаго повода. Вадим закуривает папироску с разсчитанной медленностью. -- Впрочем , я разсуждаю в этом случае немножко пристрастно,-- тянет он , подбирая слова,-- именно, как завистливый конкурент ... Нужно тебе сказать, мутерхен , что я тоже сочетал себя узами Гименея вот уже больше года и тоже осчастливлен , но только барышней, а не молодым человеком . -- Приятная новость... -- Если я тебе ничего не писал обо всем этом , то просто из чувства деликатности, чтобы не взволновать твоего женскаго любопытства. -- Благодарю за откровенность, но не завидую твоей жене. -- Ей и трудно завидовать, потому что она умерла. -- Я ее понимаю... Опять пауза, мучительная и обидная. Леонида Гавриловна подавляет тяжелый вздох , догадываясь, о чем пойдет речь. Вадим раскуривает вторую папироску, делает несколько туров по террасе и останавливается в нерешительности, но Леонида Гавриловна предупреждает его. -- Тебе нужно избавиться от твоей барышни, чтобы осчастливить новую женщину?.. Что же, я с удовольствием возьму твою барышню, которая у меня найдет все то, чего не получала дома... Можешь быть спокоен . Вадим закусил губу и посмотрел на мать злыми, прищуренными глазами....... -- Да, я женюсь и на этот раз на богатой молодой девушке... Ребенок был бы лишним . -- Что же, ты уже успел полюбить эту богатую молодую девушку? Этот вопрос разсмешил молодого человека. -- Мутерхен , мы говорим на двух разных языках и собьемся на терминологии... У меня уж так устроена голова, что я просто не понимаю многих мудреных слов , которыя для тебя, может -быть, составляли и составляют все. -- Меня ты можешь оставить в покое, дорогой мой... Я до конца буду верить мудреным хорошим словам : это неизлечимая болезнь. И самое лучшее, если мы оставим дальнейший разговор . На беду в этот момент приехала Нина. Вадим встретил ее ироническою улыбкой, которую заметила только Леонида Гавриловна. -- Опять отложили от езд ?-- спросила она. -- Какой от езд ?-- удивилась Нина.-- Ах , да, в Вахрамеевку... Мне что-то нездоровится... Как -нибудь на-днях ... Что Юрка? -- Как видишь, блаженствует . Нина присела к колясочке и долго смотрела на спавшаго ребенка. Вадим смотрел на нее и опять улыбался. -- Нина, сейчас можно написать картину,-- заговорил он ,-- и послать в "Ниву" с подписью: "Счастливая мать". Она не поняла насмешки и только посмотрела на него разсеянным взглядом , а потом обратилась к матери: -- Мама, как ты думаешь, брать нам в Вахрамеевку Юркину кроватку? Ведь он может спать в колясочке. -- Глупости говоришь,-- резко заметила Леонида Гавриловна.-- Пока Юрка катается в своей коляске, кроватка проветривается, и наоборот . Нельзя ребенка держать в одной колясочке... -- Я это подтверждаю,-- прибавил Вадим .-- А что поделывает Ефим Иваныч ? -- Он отправился куда-то по делам ... Кажется, в земскую управу или в думу,-- не помню хорошенько. А что?.. -- Да так ... Я всегда завидую людям , которые так работают . Послышался звонок , и на террасу вошел Бизяев -отец . Он никак не ожидал встретить здесь Вадима и Нину именно в эту пору и ужасно смутился. Неловко поздоровавшись, он заговорил еще более неловко о погоде. -- А что Сережа?-- перебил его Вадим , -- Уехал , вчера уехал ,-- ответил Бизяев и облегченно вздохнул .-- Знаете, у него там свои дела, а здесь только время терял ., -- Странно, что он даже не зашел к нам ,-- заметил Вадим , вызывающе глядя на мать.-- Вот и верь после этого в дружбу и разныя высокия чувства. Леонида Гавриловна постаралась замять разговор и все смотрела на Нину, которая сидела неподвижно у стола, точно мертвая. В лице ни кровении, глаза какие-то потухшие. Бизяев посидел с полчаса и начал прощаться. Леонида Гавриловна притронулась к руке Нины и проговорила: -- Что с тобой, Нина? Какая ты странная... -- Я?-- удивилась Нина и даже разсмеялась.-- Ах , не то, мама.. M-r Бизяев , вы меня довезете?.. Нам по пути... -- С удовольствием ... -- А как же Юрка?-- спрашивала Леонида Гавриловна.-- Нина, ты не приедешь?.. -- Мама, я скоро вернусь: я дома забыла одну вещь... В дверях Нина остановилась, посмотрела на мать и на колясочку, в которой спал Юрка, и быстрыми шагами пошла в столовую. -- Для чего ты разстроил ее?-- накинулась Леонида Гавриловна ея Вадима с особенным ожесточением .-- Тебе доставляет удовольствие дразнить ее?.. -- Я, кажется, ничего не сказал такого... -- Довольно!.. Говоря откровенно, хотя ты и мой сын , я имела ошибку думать о тебе лучше. Да, я думала о тебе лучше, Вадим ... Жизнь слишком часто обманывает нас , и я не желаю тебе только одного, чтобы ты ошибся в своих собственных детях , когда они сделаются большими. Это последней горе, которое уносится только в могилу... Произошла довольно горячая сцена, разрешившаяся слезами Леониды Гавриловны. Закрыв лицо руками, она повторяла: -- В тебе сейчас , Вадим , я вижу твоего отца, а в нем было несчастие всей моей жизни... Я думала, что оно умерло вместе с ним , на оно живо... оно здесь... Это самая страшная кара для женщины!.. В этот момент вбежала горничная и, путаясь, заявила, что Вадима Петровича спрашивает какой-то господин по очень спешному делу -- Вот тебе раз ...-- протянул молодой человек , довольный, что этим ничтожным обстоятельством заканчивается тяжелая семейная сцена.-- Кто бы это мог быть?.. Когда он вошел в гостиную, то в дверях передней к своему изумлению увидел Бизяева, перепуганнаго, бледнаго. Он не мог даже говорить, а прямо потащил за собой Вадима. -- Что такое случилось?.. -- Леониде Гавриловне,-- бормотал Бизяев ,-- не нужно ничего говорить сейчас ... Подготовьте... Ах , Боже мой, какой ужас ! И ведь все сейчас случилось, сию минуту... В руках у Бизяева оказался смятый конверт с коротким адресом : Маме. Вадим взял его почти силой. -- Одну минуту подождите...-- умолял Бизяев .-- Под езжаем мы к дому, т.-е. я подвез Нину Петровну. Дорогой она даже смеялась и разсказывала что-то такое про Егорова. Помните, купеческий сынок , который недавно отравился?.. Хорошо... Под ехали... Нина Петровна и просить подождать одну минуточку, чтобы написать записку Леониде Гавриловне. Потом сама выносит конверт ... Только я от ехал , как слышу выстрел ... другой выстрел ... Вернулся, а она уже готова. Я сюда с конвертом ... На дороге встречаю Ефима Иваныча, а он уже по моему лицу догадался, что случилось что-то... Нет , я ему сам сказал , что еду от них ... Одним словом , Бог знает что такое!..

– ----

Прошла весна, прошло лето, наступила осень. Каждый вечер Ефим Иванович отправлялся к Леониде Гавриловне, сгорбленный, разбитый, молчаливый, точно его придавила какая-то невидимая рука. Он шел туда не гостем , а как домой, потому что там у него оставалась последняя ниточка жизни. Молча раздевался од в передней, молча проходил в детскую, где стояли две кроватки, и просиживал здесь вечер , пока Леонида Гавриловна укладывала детей спать. Их было двое: мальчик Юрка и девочка Надежда. Все интересы, все мысли и чувства сосредоточивались только на этих детях , а разговоров о себе больше не существовало, да и не могло быть. -- Вот что, Леонида Гавриловна,-- проговорил раз Ефим Иваныч :-- а становлюсь стар , и мне тяжело ходить к вам так далеко, особенно теперь, осенью... Переезжайте-ка ко мне. Как вы находите подобную мысль?.. Леонида Гавриловна горько заплакала. Она сама несколько раз думала об этом , но ее удерживал страх жить там , где застрелилась Нина, а поэтому она сама предложила Ефиму Иванычу свой дом продать и переселиться к ней. -- Начнем нашу жизнь снова,-- шептала она сквозь слезы.-- Не для себя жизнь, конечно, а вот для этих сирот . Ефим Иваныч переселился... Вообще, в нем проявилась полная покорность и даже уменье повиноваться. Раз перед Рождеством , когда они засиделись в столовой, он сказал : -- У вас сохранилось письмо Нины? То письмо, последнее?.. Я его читал тогда, но оно совершенно вылетело у меня из головы. Леонида Гавриловна принесла смятый листок почтовой бумаги, на мотором твердой рукой было написано: "Мама, родная, прости меня... Я умираю, потому что не в состоянии больше выносить своей душевной пытки... Это ужасно, и этого никто не поймет ... Из жизни вышло совсем не то, чего я ожидала. Ты одна только поймешь меня... Твоя Нина". Ефим Иваныч внимательно перечитал роковой листок и спросил : -- И вы поняли все? -- Очень хорошо: у всех в жизни есть свое "не то", а это уже дело характера примириться с ним , как это делали всю жизнь мы с вами, или покончить разом , как сделала Нина. Я не оправдываю ея, но понимаю.

1882 г.