Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).

В этой антологии нет ни одного рассказа о Холмсе. Возможно, читатель не найдет в ней вообще ни одного знакомого имени. Почти все рассказы впервые переведены на русский язык, иные авторы прочно забыты даже у себя на родине. А ведь некогда все они были знамениты, и публика с волнением ждала очередного выпуска толстого иллюстрированного журнала — «Стрэнда» или «Айдлера», — чтобы узнать о

новых расследованиях Старика в углу или проницательной сыщицы Лавди Брук.

Разнообразный и причудливый мир викторианского детектива почти ушел в забвение — на поверхности остались лишь несколько колоритных фигур: диккенсовский инспектор Баккет, сыщик Кафф Уилки Коллинза и, конечно, затмивший всех Шерлок Холмс.

Однако же у Конан Дойла были предшественники, подражатели, соратники и соперники — им всем мы обязаны появлением и расцветом детективного жанра. Как на подбор, все они — люди необычной судьбы, их биографии напоминают порой приключенческий роман; и потому каждой новелле предшествует краткий рассказ о ее авторе. Кроме того, в книге имеется два очерка: один о появлении и развитии детективной литературы, другой — о том, как в реальности было организовано сыскное дело в Англии и Америке.

Сами новеллы подобраны так, чтобы представить детективный жанр рубежа веков во всем его разнообразии — головоломка и судебная драма, детектив научный и детектив плутовской, загадочная кража, леденящее кровь убийство, изощренное мошенничество. Среди сыщиков попадаются респектабельные медицинские эксперты, энергичные молодые леди, всевозможные чудаки, иностранцы и даже один слепой.

Кроме того, взятые вместе, эти новеллы рисуют неожиданную и очень яркую картину викторианской эпохи — эпохи удивительных открытий и бурных противоречий. Именно тогда появились телеграф, железная дорога, телефон, автомобиль, метро, фотография, криминалистика и собственно детектив. Не говоря уже о женской эмансипации.

В книге воспроизводятся иллюстрации, которые сопровождали рассказ в первом — обычно журнальном — издании. К рассказам, которые выходили без иллюстраций, подобраны подходящие рисунки того времени. В конце книги также имеется глоссарий в картинках, поясняющий разного рода детали викторианской жизни.

Новеллы выстроены в хронологическом порядке; что касается термина «викторианский», то мы толковали его по возможности широко. Во-первых, в сборник включены американские авторы (в истории американской литературы принято говорить о «викторианском периоде», кроме того, английская и американская детективные традиции второй половины XIX — начала XX века оказались неразрывно связаны друг с другом). Во-вторых, вслед за многими специалистами мы считаем, что викторианская эпоха кончилась не со смертью королевы Виктории (1901), а с началом Первой мировой войны, которая разрушила устоявшийся жизненный уклад.

Установив, таким образом, правила, мы немедленно принялись их нарушать — последний рассказ антологии относится к 1915 году. В свое оправдание мы можем лишь заметить, что автор этого рассказа, Анна Кэтрин Грин, известная как «мать детектива», по праву должна была бы открывать, а не замыкать наш сборник. Ее роман «Дело Ливенуорта» принес ей славу еще в 1879 году, но, увы, ее блистательные романы слишком велики для антологии, а немногие рассказы уступают им в искусности, и оттого наш выбор был ограничен.

Остается добавить,

что перед вами — плод труда переводческого семинара, работающего на филологическом факультете МГУ. Почти три года тринадцать «сообщников» читали, выбирали и переводили детективные рассказы, искали иллюстрации, спорили о том, что оставить и что отвергнуть, все глубже погружаясь в мир викторианского детектива и все больше им восхищаясь.

Мы надеемся, что наше восхищение и азарт задержались между строк этой книги и читатель разделит с нами радость открытия.

Александра Борисенко

Многие рассказы этой антологии могут показаться наивными просвещенному читателю. Однако в конце XIX века детектив как жанр только формировался, нащупывал приемы и схемы, осваивал (и нарушал) границы, исследовал неведомые территории. На этих страницах вам предстоит встретиться с авторами, без которых не было бы ни Агаты Кристи, ни Рекса Стаута, ни Себастьена Жапризо. Потому что как бы ни расцвел в XX веке детективный жанр, каких бы высот он ни достиг — все главное было уже придумано изобретательными викторианцами.

Тема загадочного преступления всегда занимала мировую литературу — обратимся ли мы к античным трагедиям, библейским сюжетам или шекспировским пьесам. Однако детектив считается относительно молодым жанром, а его основоположником традиционно называют Эдгара Аллана По (1809–1849). В 1841 году, в рассказе «Убийство на улице Морг», впервые вышел на сцену Огюст Дюпен — эксцентричный французский интеллектуал с необычайными аналитическими способностями (тот же герой действует в «Тайне Мари Роже», 1842, и «Похищенном письме», 1845).

Почему же именно эта серия рассказов стала точкой отсчета нового жанра?

С самого начала мы видим, что автор пытается вовлечь читателя в некую игру — не зря в преамбуле к «Убийству на улице Морг» содержится столь пространное рассуждение о преимуществе шашек над шахматами и тонкостях виста. Где есть игра, там, разумеется, должны быть и правила. Вокруг этого строится вся структура детектива — читатель должен получить ту же информацию, что и сыщик, чтобы на равных состязаться с ним в решении загадки. И хотя авторы детективных историй нередко лукавят, припрятывая в рукаве тайный козырь, читатель может твердо рассчитывать на интеллектуальное упражнение. «Подобно тому как атлет гордится своей силой и ловкостью и находит удовольствие в упражнениях, заставляющих его мышцы работать, так аналитик радуется любой возможности что-то прояснить или распутать», — пишет Эдгар По.

Борхес утверждает, что Эдгар По породил новый вид читателя — «читатель детективов». Кроме того — и это еще важнее — он породил нового героя. На сцену вышел сыщик.

В Англии герой-сыщик впервые появляется в романе Диккенса «Холодный дом» (1852). Инспектор Баккет меняет личины, непринужденно входит в лачугу бедняка и в гостиную баронета, втирается в доверие, раскрывает тайны, неумолимо настигает преступника. Это умение перевоплощаться и разговаривать с каждым на его языке унаследуют многие литературные сыщики.