Не тот кролик
Шрифт:
– И вы восприняли его!
– угрюмо объявил Вок.
– Это-то и было страшнее всего, - сказал трансептор.
– Я дал ему бытие, и оно обрело реальность!
– Да!
– Вок пошевелил десятком усиков.
– А обменная камера? Она была такой же, как и наша? Иначе ведь и быть не могло? А если камера была точно такой же, это исключает совпадение.
– Нет, нет!
– сказал трансептор.
– По-моему, совсем такой же ее назвать нельзя. У меня сложилось впечатление, что при определенном общем сходстве имелись и различия - фон и решетка были явно непривычными, чужими.
– Гух! Ну, во всяком случае, с дерева юнк вы их не
– К сожалению, старейший, само это существо было настолько омерзительно, что я был не в силах воспринять ничего другого. К тому же все произошло почти мгновенно. Ясно я помню только решетку. Наша веерообразная схема на миг заменилась одной яркой вертикальной полосой. Всего на миг. А затем оно уже оказалось в камере.
Париж
– Взгляните-ка на него еще раз, - попросил Бойлен.
Тэнвик посмотрел. Теперь вид этой твари почти не вызывал у него неприятных эмоций. В ее неподвижности было что-то жалобное и беспомощное. За прошедшие часы необычная внешность неведомого гостя стала привычной и не внушала прежнего ужаса; Тэнвик теперь уже считал его источником не столько опасности, сколько служебных неприятностей.
– Поглядите на его одежду, на эти пластинки, на эти пестрые щитки, говорил Бойлен.
– Да и эта серебристо-серая пленка - вовсе не кожа.
– И что из этого следует?
– нетерпеливо осведомился Тэнвик.
– Обо всем этом догадаться нетрудно. Несомненно, это разумное существо из какого-то мира, настолько цивилизованное, что оно носит одежду. Но чем нам все это может помочь?
– При нашем были эти штуки вроде огромных гороховых стручков. Ванкуверский же одет по-другому, обладает иной расцветкой, и багажа - но только дисковидного - у него гораздо больше. Думаю, что в Канаду попала представительница их прекрасного пола.
– Багаж?
– Безусловно, багаж. Они, несомненно, туристы. Типичные туристы. А может быть, переселенцы. Как двое наших исчезнувших пассажиров. Показания принимающей не оставляют сомнений, что транзитные коридоры Интерсола случайно сомкнулись с коридорами аналогичной инозвездной организации.
– Что?! Но каким образом? Наши принимающие не располагают подобными представлениями, а вступать в контакт вслепую они неспособны!
– Однако вступили же! Принимающие обязаны игнорировать посторонние помехи, но даже лучшим из них нельзя поставить в вину, если их внимание вдруг привлечет непредвиденное смещение - например, полное совпадение цвета - и они на мгновение отвлекутся, чтобы определить причину помехи.
– Но и обнаружив пассажира-зайца, она могла бы не концентрироваться на нем и не втягивать его в наш канал!
– расстроенно сказал Тэнвик.
– Это от нее не зависело! Если бы вы были специалистом, натренированным на определенный маршрут и в один прекрасный день, оглянувшись, обнаружили бы у себя за спиной чудовище, вы, несомненно, свернули бы с привычной дороги!
– Да-а...
– Тэнвик задумался.
– Тут вы, пожалуй, правы. Но ведь чудовище-то безобидное? И всегда бродило там? Прекрасно. Так как же помешать нашим принимающим оглядываться на него?
– Приучив их к его виду. Ведь испуг порождается неведомым. Снимите его, раздайте видеограммы принимающим, чтобы они привыкли к его внешности. Ганнибал навел на римлян ужас своими слонами только потому, что римляне до тех пор ни разу не видели слонов. И точно так же Писарро использовал лошадей, чтобы вызвать
ТИГииИииг
– Оно как будто чахнет, - сказал Вок.
– И это меня тревожит. Вот представьте, Ракт, как бы вы себя чувствовали, если бы очутились в их обменной камере? Кругом никого, кроме них, а они тырятся на вас весь день напролет!
– Не надо!
– жалобно воскликнул Ракт.
– Я бы сошел с ума.
– Вот именно, - согласился Вок.
– Теперь вы понимаете, что чувствует это существо? Надеюсь, у наших несчастных соотечественников хватило сообразительности замереть. Они ведь, несомненно, испытывают те же чувства, что и оно. Я думаю, вы согласитесь, что простая гуманность требует как-то облегчить их положение.
– И что же вы предлагаете?
– Ну, как известно, в их везницах нет ничего, что указывало бы на военные замыслы. Правда, их вещи на вид чрезвычайно замысловаты, но, учитывая необычайное телосложение этих существ, вряд ли можно было бы ожидать чего-либо другого. Если только мы не допустили невероятного промаха при анализе различных принадлежащих им предметов, можно безусловно считать, что в их распоряжении не было никакого, даже самого примитивного оружия.
– Да, они, бесспорно, производят самое безобидное впечатление, признал Ракт.
– Но имеем ли мы право сделать окончательные выводы? А вдруг их появление тут - лишь часть какого-то чудовищного плана, разгадать который мы не в силах?
– Вряд ли, - сказал Вок.
– Но в любом случае нам выгоднее сохранить их живыми и здоровыми. Гуманность может смягчить наших демонических завоевателей, если они все-таки окажутся завоевателями. С другой стороны, если они - невинные жертвы обстоятельств, как и наши исчезнувшие пассажиры, мы обязаны отнестись к ним с той заботливостью, какой по обычаю окружаем всех, кому требуется помощь.
– Но вы... кии!.. не предполагаете выпустить их на свободу?
– Только под строжайшим надзором. Одному Дзуку известно, что они едят и через какие интервалы. Боюсь, что они погибнут от голода. Правда, петенар Клит уже предлагал этому различную пищу, но пока оно только выпило немного воды.
– Мне что-то не нравится чрезмерный энтузиазм Клита, - заметил Ракт.
– Почему же?
– Вок настроил свой резонатор на задумчивые обертоны. Некоторые из его идей в высшей степени глютслюжны. Например, если эти существа действительно попали сюда в результате несчастной случайности, они должны изнывать от одиночества. А потому нам следует как можно быстрее предложить им общество друг друга и посмотреть, как они себя поведут...
Париж
– Мы надеемся в самое ближайшее время получить решающие результаты, сообщил Тэнвик секретарю по кабелю.
– Да, ситуация контролируется полностью. Мы высоко ценим разрешение перевезти сюда существо из Канады и примем все необходимые меры предосторожности. Конечно, они не будут бродить, где им вздумается. Надзор за ними будет самым строгим и неусыпным. Да, всю полноту ответственности мы берем на себя. Нет, ваше право на одного из них отнюдь не оспаривается, и если окажется невозможным отправить его туда, откуда оно появилось, то Академия будет извещена о его естественной смерти, когда она наступит. Нет, сэр, никак не раньше. У нас в запасе есть еще много возможностей, и прибегать к такому средству ни в коем случае не следует.