Не тронь добычу!
Шрифт:
— Вы молодая, красивая женщина, о каком разбитом корыте можете говорить? Жизнь продолжается…
— Слышала уже это! Не жизнь, а существование продолжается. Глупое и бессмысленное. От страха и одиночества я бежать не собираюсь и клин искать новый не буду, чтобы им другой клин вышибить. Что заслужила, то и получила. Успокоюсь я только тогда, когда убийцы моего мужа следом за ним уйдут. На том свете они продолжат разговор. Только убийц надо туда командировать. А кроме нас этого никто не сделает.
— И ваши подруги также настроены?
— Мы клятву дали.
— Отчаянные дамы. Крутой у вас нрав.
— Очень. Мухи никто из нас не убил за
— Может, помочь?
— Сами разберемся. Не хватало еще кого-то втягивать в преступные замыслы.
Олеся выпила еще рюмку. Лицо ее пылало, белки глаз покраснели от слез. Непонятно, что в ней больше кипело? Страсть, злость или беспомощность, перед которой она очутилась?
«Наворочают дел девчонки. Хотя вряд ли. Найти убийц очень трудно. Почти невозможно. Исполнители, если они живы, уже далеко. А заказчика вычислить и того труднее. Ребят втянули в грязную историю, а потом от них избавились. Скорее всего, так оно и было. Дали им аванс, пообещали золотые горы, а по окончании дела убрали. И деньги сэкономили, и свидетелей зарыли. Вопрос в другом. Они не мальчишки, а опытные боевики. Такие с криминалитетом связываться не станут. Скорее всего, они поверили бы кому-то из своих бывших сослуживцев, людей, проверенных в деле. Версия не сильная, но проверки требует».
Олеся выпила еще пару рюмок, да так и уснула за столом. Вадим поднял ее на руки, отнес в комнату, уложил на кровать и ушел.
В офисе Журавлева ждали Настя и Метелкин. Они сидели за столом и копались в огромной куче фотографий.
— Нарыли что-то интересное?
— Присаживайся. Посмотрим. Начали перебирать фотографии заново.
— Не тормози на военных, Дик, — сказал Метелкин. — Это сослуживцы, и не более того.
— Зря ты так, Женечка. Мне пришла в голову мысль, что покойнички могли довериться только своим. Кажется, я начал разбираться в их характерах. С криминалом такие парни связываться не стали бы. Они их презирали. Это первое. Во-вторых, на них очень трудно выйти, а жили мальчики очень замкнуто. С улицы к ним не подойдешь и чужим ответственное дело не доверишь. С виду-то они обычные люди. Человек, который им предложил дело, должен был их хорошо знать и понимать, на что эти ребята способны, а на что не пойдут ни за какие коврижки.
— Значит, ты уверен в том, что они пошли на ограбление?
— Им заплатили аванс. Это уже факт. Жены получили подарки на общую сумму в сто тысяч долларов. Потратили деньги в фирменном ювелирном на Тверской. Проверь сведения, Настя.
— Хорошо.
— Дело провернули крупное, если аванс составил кругленькую сумму. Я через Степана проверю сводки происшествий по крупным ограблениям. Но если они обчистили сейф криминального авторитета, то тот милицию вызывать не станет, а разберется с грабителями сам. Что и произошло в конце концов. Но подставить их мог четвертый, и я думаю, что он здесь, среди военных со скорбными рожами. Есть одно «но». Хоронят двоих, а не троих. Третий жив. Где он? Этим же вопросом задаются и убийцы. Бориса Зверева ищет не только милиция, но и сообщники. Вопрос лишь в том, кому больше повезет.
— Может, и мы поищем? — предложил Метелкин.
— Не вижу смысла. Если Борис жив, то он залег на дно. У нас есть более серьезные дела.
— Покажи фотографии Кате. Кого-то из военных она наверняка знает.
— Попытаюсь…
Журавлев замолк, разглядывая одну из фотографий. Метелкин заглянул
— А… Странная девица. Стояла в стороне, особняком, ни с кем не разговаривала. Потом исчезла. Когда все разошлись, подошла к могиле и положила свои лилии поверх остальных цветов.
— Девушке лет двадцать пять. Очень привлекательная, — сказал Журавлев, продолжая разглядывать фотографию. — Ни с кем не общалась, говоришь? И одета в черное, как вдова. Тебе не кажется все это странным, Женя? — обратился к Метелкину Журавлев.
— Обижаешь. Я проследил за ней до выхода. Она села в черную «Волгу» с шофером, и ее увезли. Номерочек я записал. Можно проверить.
— Не только проверить — ее надо найти. Этим ты и займешься.
— Чем она тебе приглянулась?
— Ожерельем. На шее у нее жемчужное ожерелье с крестом из крупных жемчужин. Но его купили для другой женщины. Настоящей вдовы. Возьми ее фотографию, Настя, и покажи в ювелирном. Они свое ожерелье должны узнать. А Кате этот снимок показывать рано.
— Тогда покажи этот.
Метелкин положил фотографию на стол перед Журавлевым.
— Еще один странный тип. Пришел и ушел. Ни с кем не поздоровался, стоял особняком. Хотел я за ним проследить, а его будто волной смыло. Исчез. Бац — и нету.
— Странный парень. А на вид вполне приличный.
— Наши герои тоже люди честные, приличные, заслуженные, а на черное дело пошли.
— Свою ошибку они не успели осознать. Теперь вдовы хотят продолжить борьбу за справедливость. Чисто по-человечески я их понимаю. Но из них перья полетят раньше, чем они думают. За ними наблюдают. Я в этом уверен. И машины им поломали умышленно. Остается только понять, кому и зачем они нужны? Хлопот с дамочками не оберешься. Три занозы. Почему же их не трогают?
— Когда тронут, поздно будет гадать, — возмутилась Настя. — Если им грозит смерть, мы обязаны их защитить. Они нас для этого наняли.
— Ты права, Настя. Только они не птички, и в клетку их не посадишь. Слишком самостоятельные.
— Жди неприятностей! — многозначительно заявил Метелкин.
Ждать неприятностей пришлось недолго, вот только никто не знал, с какой стороны они появятся.
10
Мужчина шел по коридору и заглядывал в каждую палату. Так он мог пройти все отделение, если бы его не остановил заведующий отделением Артем Тобилевич.
— Кого вы ищете, молодой человек? Посетитель ничуть не смутился.
— Мы ищем человека, попавшего в клинику пятого июня с огнестрельными ранениями.
— Здесь военный госпиталь, а не клиника. Гражданских лиц мы не обслуживаем.
— Не обслуживаете? Вы так говорите, будто речь идет о парикмахерской. По-вашему выходит, если человек будет даже умирать, вы не станете спасать ему жизнь только потому, что он штатский?
— Как вы сюда попали?
Молодой человек достал удостоверение и помахал им перед носом врача.
— Капитан Соколов из областного УВД.
— Прошу вас, капитан, покинуть отделение. Всю информацию вы можете получить в приемном отделении. Если бы к нам поступил человек с огнестрельными ранениями, вы первыми узнали бы об этом. Тем более, что прошло уже пять дней с упомянутого вами числа. Прошу на выход.
Капитан криво усмехнулся и, развернувшись, пошел по длинному коридору назад.
Врач следил за ним, пока тот не пересек порог отделения.
Соня стояла неподалеку у столика дежурной сестры и слышала разговор.