Не тронь добычу!
Шрифт:
Девушки с удивлением смотрели на Таню.
— Глянь-ка, Катюш! Слышала тираду! Словно пуля из ствола вылетела. И не придерешься. Безукоризненная логика.
— Это только вы меня дурой считаете.
— Боже упаси, Танечка, — возразила Катя. — Не обращай внимание на клички. Ты девушка умная, с характером. Прояви его, когда стемнеет. Окошко на третьем этаже. Надо бы в него нырнуть.
— Глупости. Проще ключ к двери подобрать. Ты говорила, что у него ничего ценного в кабинете нет. А сейф хреновый — для солидности стоит, а в нем он вино хранит, и тебя им угощал.
— Это так, Танюша.
— Дверь деревянная?
— Да.
— Отмычек у нас в гараже полно. Только Ваня любой замок отверткой открывал. Я видела, как он это делал. Собственную машину открыл и завел с помощью одной отвертки, когда ключи
— Ну-ну, продолжай, — заинтересовалась Олеся.
— Я зайду в здание школы и спрячусь в туалете. Когда все уйдут и погасят свет, если только он где-нибудь будет гореть, я выйду, открою дверь и проникну в кабинет.
А вы постоите на стреме. Одна в машине, другая подокнами. А потом я выброшу копии и спущусь по веревке вниз. Нужна веревка, удобная обувь, фонарь и перчатки.
— Ты забыла об отмычках.
— И не только, — согласилась Таня. — Ванька принес как-то с Митинского рынка рацию. Слабенькая, на одной частоте работает, но удобная. Наушник с микрофоном. Сможем переговариваться. Мне бы только инструкцию найти.
— Вот и план готов, — захлопала в ладоши Олеся.
— Одной тебе не справиться, — задумчиво протянула Катя. — И документы надо копировать не все подряд. Их слишком много. На стреме останется одна Олеська, а мы пойдем вдвоем. Вот только спрятаться двоим сложнее. Да и замок я не стала бы ломать.
— А вы сломайте несколько. Зачем же указывать на конкретный кабинет? Вот если пять или шесть сломать, тогда все подозрения падут на бомжей, — рассуждала Олеся. — Тем более, что из кабинета Григория Максимова ничего не пропадет. А из других кабинетов надо забрать только еду. Чай и сахар везде есть. Из-за такого пустяка даже милицию вызывать не будут. И вообще, я думаю, что придется идти всем втроем. Много работы наметили, а лишнее время терять не следует. Попадемся — статьей пахнет.
— Ну что же, девушки, — сделала заключение Катя. — В общих чертах все обсудили. Я там уже была. Теперь вы идите в школу и осмотритесь. Офисов там много. Народу полно по коридорам шастает. На вас никто не обратит внимание. Потом ориентироваться будет проще. Обратите внимание на замки. А вечерком составим план действий как полагается, по всей форме. Операцию переносим на завтра.
Олеся и Таня встали.
С того момента, как они сюда приехали, прошло минут сорок. Но как настроение изменилось. Небо и земля.
10
На территорию военного госпиталя трудно проехать на машине, но человек попадет туда без проблем. Лазеек в заборе много. Военные не могут жить без самоволок. И все лазейки в северной части. Объясняется это просто. В том месте расположен винный магазин, куда тропа никогда не зарастает.
На скамеечке против морга сидел молодой человек и читал книгу. После ужина больных выпускали на прогулку. Судя по больничной пижаме, он относился к категории лечащихся. Удобная скамеечка, тут постоянно кто-то сидел.
На аллее появился еще один тип. Подойдя к скамеечке, он присел рядом. Вот только на больного он не походил. Джинсы, кроссовки, легкий черный джемпер. Если бы этого парня увидел хирург Тобилевич, то вспомнил бы его имя: капитан Соколов Всеволод Андреевич, который якобы служит в областном управлении и ездит на чужой вишневой «девятке».
— Вызывал, Костя? — спросил капитан.
— Вызывал. Ночью умерли еще двое. Урожай небольшой. Всего-то за неделю умерли шесть человек. Шесть гробов вывезено. Днем привезли два гроба для новопреставленных. Гробы покупают в магазине «Ритуал» возле станции и привозит их ритуальный уазик. Родственники приезжают за телами утром на катафалках и едут на кладбище. Одним словом, стандартный ритуал.
— Ладно, я все это уже знаю. Как дела у Игната?
— Не даешь договорить. У Игната порядок. Всех шестерых в последний путь проводил. Среди мертвых Бориса Зверева нет. Странно. С его ранами он не может долго прожить…
— Проверить это мы не смогли. На этажах солдаты дежурят, как в казармах. И я Зверева не видел ни живым, ни мертвым. Хотелось бы увидеть его в любом состоянии.
— Тогда дослушай. Сегодня днем привезли очередной гроб. Обычная процедура, как всегда, а ближе к вечеру, — он глянул на часы, — около шести,
— Я тебя понял. Передай Игнату, чтобы он проследил завтрашний кортеж во главе с «Линкольном» до могилы. Как он это сделает, меня не касается. И еще я хочу знать, кто будет оплакивать бедного старика. Один Игнат не справится. Поедешь вместе с ним.
— Будет сделано.
На аллеях зажглись огни уличного освещения. Подул прохладный ветерок. Капитан встал и ушел. Но покидать территорию больницы он не собирался. До двух ночи он просидел в кустарнике неподалеку от морга. Когда госпиталь погрузился в сон и наступила тишина, капитан выбрался из укрытия, сделал несколько упражнений, чтобы размяться, и осторожно двинулся к двухэтажному корпусу морга.
Проникнуть в царство мертвых через дверь не представлялось возможным. После того как патологоанатомы покидали помещение, санитары запирались изнутри. Звонить в дверь и напрашиваться в гости в неурочный час капитан не стал. Зачем беспокоить живых и мертвых, если на окнах тихой обители забыли поставить решетки. Тела хранили в подвале, где окна вообще не были предусмотрены. Первый этаж недоступен условно. Окна находятся на расстоянии двух метров от фундамента или чуть выше. Пришлось искать вспомогательные средства. Пластмассовый ящик из-под пива сгодился. С его помощью капитан дотянулся до подоконника, подтянулся и взобрался на карниз. Форточки были открыты везде, и выбирать лазейку не приходилось. Он все равно не знал, куда именно попадет, очутившись в здании. Окна огромные, фрамуги деревянные, высокие. Умели строить в сталинские времена. Вот только окно было заперто на нижний шпингалет и до него не дотянуться. Пришлось втянуть в себя живот и пролезть в форточку. К собственному удивлению капитана у него это получилось, он дотянулся руками до подоконника и уперся в него ладонями. Оставалось вобрать ноги и не перевернуться. И снова пришлось постараться. Так он очутился в темной комнате, где ничего невозможно было увидеть. Зато была возможность нащупать. Капитан присел на корточки и вытянул руки вперед — пустота. Ничего нащупать не удалось, зато слух сработал вовремя, и он замер. Где-то рядом с ним кто-то тихо похрапывал. Напросился в гости, называется. Куда идти дальше? Кромешная тьма.
Незваный гость встал на четвереньки и осторожно двинулся вперед, по холодному кафельному полу, пока не стукнулся лбом о ножку стола. Пауза — удар не сильный, можно пережить. Он прислушался. Ровное дыхание спящего успокоило его, и он двинулся дальше. Свет включился неожиданно. Впрочем, в таких ситуациях можно ожидать чего угодно.
Капитан застыл и прищурился. Не успел привыкнуть к темноте, как его вернули на свет белый.
Медленно повернув голову назад, он увидел спящего на топчане санитара в зеленом халате. Тот продолжал тихо похрапывать. Больше в комнате никого не было. Соколов опустил глаза вниз и все понял. Его правая рука, исполняющая обязанности передней ноги, наступила на напольный выключатель, в результате чего яркие лампы над операционным столом вспыхнули. Теперь он понял, куда его занесло. Он поднялся на ноги. Возле топчана, где храпел санитар, стоял стул. Помидоры, огурцы, колбаса, черный хлеб и литровый флакон с прозрачной жидкостью, а рядом три стакана. В больничной склянке был спирт, тут можно не сомневаться. Выпили больше половины на троих. Стало быть, спать будут крепко. Похоже, санитары выполняли грязную работу, после чего решили выпить. Поэтому и уборку сделали плохо. На клеенке остались следы крови. Капитан подошел к раковине, где стоял поднос с хирургическими инструментами. Морг есть морг, и вскрытие трупов здесь делают каждый день, если только они не умирают на операционном столе. Но стариков не вскрывают. Умерли двое, одному больше восьмидесяти, другому за семьдесят. Диагноз и без того понятен.