Не тронь добычу!
Шрифт:
Прозоров вышел, хлопнув дверью.
Шульга сел за стол шефа и задумался. Он не мог понять, в чем его просчет. У Риты не оставалось подручных для выполнения операции. Тут действовали профессионалы высшего класса.
Он подошел к стене и увидел наклеенный лоскут пластыря на глазке видеокамеры. Значит, следов они не оставили. Но тут же он заметил след на подоконнике. Отчетливый след от кроссовок небольшого размера. Глеб выглянул в окно. От высоты закружилась голова. Глупости. Окно тут ни при чем. Они попросту насмехаются над ним. Наглецы! Пойти на такую аферу
Дверь открылась, и на пороге появился подполковник Марецкий.
— На ловца и зверь бежит, Степан Яковлевич. А нас опять обчистили.
Марецкий улыбнулся, прошел в кабинет и сел на диван.
— Вы мне напоминаете мальчика из притчи, который все время пугал пастухов волками. А когда волки появились, ему никто не поверил. Всех овец пожрали. Вот чем кончаются плохие шутки.
— Унесли больше двух миллионов евро.
— Опять готовились выдать премию сотрудникам? Гонорары у них растут, как тесто на дрожжах. Что еще украли?
На этот вопрос Шульга не мог ответить. Картины украли в прошлый раз, о статуэтке лучше не заикаться вообще.
— Деньги.
— Каким образом? Теперь в здании дежурят три охранника, а не один. Вы верите в сговор?
— Я ни во что уже не верю.
— А я верю в вашу причастность к убийству охранника Виктора Бовина. Второго охранника и вашего соучастника Павла Митрошкина, а также в организацию ограбления собственного офиса, в убийство Татьяны Трушиной и сторожа гаражного кооператива Никиты Симагина. А этой ночью по вашему приказу были убиты генерал Белоцерковский и его дочь. Кстати, убийц взяли. Они даже не успели избавиться от оружия. Так спешили, что лоб в лоб врезались в милицейскую машину в двух кварталах от места преступления.
Шульга улыбнулся.
— Как я понимаю, мне теперь придется разговаривать с вами через адвоката. Вот только все ваши утверждения не имеют под собой почвы. Лиц, перечисленных вами, я не знаю. О генерале слышал. Но он партнер моего шефа, а к технической стороне дела я не имею никакого отношения. Хорошо, что вы мне гибель Ливенталя не приписали.
— Это совсем другая история. Ливенталя, его сына, охранников на даче убивала команда бывшего майора Максимова. Его наняла некая госпожа Джессика Келли, арендовавшая у бандита офис. За услуги они перечислили на счет банды пятикратный размер арендной платы. Кругленькая сумма. Прозоров не хотел пачкать руки в крови один. Зачем подставлять под удар только себя? Он разделил обязанности поровну между собой и партнером, господином Радеком.
— Красивая история. И с этим вы пойдете в суд? Не советую. Лучше в издательство. Вам там больше заплатят за сказочный сюжет с детективным уклоном.
— Таня Трушина жива, господин Шульга. Ее вовремя достали из подвала гаражного бокса. Она очень хорошо запомнила полковника ФСБ Влада. Вас помнит и Нурия Малыгина, которая делала вам паспорт на имя Бирюкова Аркадия Викторовича. Под этим именем вы купили гараж номер сто шестьдесят семь у капитана Васильчикова, где живьем похоронили Татьяну Трушину. Вы не беспокойтесь. Материалов у нас хватает. Кстати, все ваши
— Я вас с удовольствием слушаю, подполковник, но отвечать не буду. Для этого существуют очень квалифицированные адвокаты.
— А я и не жду от вас признаний. Они мне не нужны. Они вам нужны, если хотите получить скидку в суде за содействие следствию. А мне и без вас все известно в мельчайших подробностях.
Марецкий встал, подошел к готическому стулу, сделанному из черного дерева, пошарил рукой по спинке и выдернул из нее булавку с шариком на конце.
Так он обошел все кресла, и в его ладони набралось восемь булавок.
— Это очень чувствительные микрофоны. Митрошкин прослушивал все ваши разговоры и записывал их на пленку. В моем сейфе лежит около сорока кассет, подшитых к вашему делу. Среди них беседа Прозорова и Радека, где они договариваются о сотрудничестве и разделении полномочий. Вспомните, сколько здесь проводилось интересных бесед с тех пор, как в кабинете появились эти стулья.
Лицо Шульги помрачнело. Ему нанесли удар ниже пояса. Но и он не отличался честной борьбой.
— Вы хорошо подготовились к нашей встрече, подполковник. Мне будет о чем подумать.
— В камере. Я принес с собой санкцию на ваш арест и обыск. У меня к вам есть последнее предложение. Выдайте контракт с Радеком добровольно. Я знаю, что вашей подписи там нет. Вы пойдете по уголовным делам, а Прозоровым займется ФСБ. Зачем вам усложнять себе и без того загубленную жизнь?
— Контракт лежит в моем сейфе. Я вам его отдам. А со мной вам придется повозиться. Я крепкий орешек.
— Не сомневаюсь. Но ведь вы же сами заметили, что я хорошо подготовился к нашей встрече.
Лицо на фотографии совпадало с лицом человека, прибывшего рейсом из Новосибирска.
Прозоров осмотрелся по сторонам. Ничего подозрительного он не заметил.
Высокий плотный мужчина с рыжим портфелем в руках тоже осмотрелся по сторонам и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Шеф «Меги» выждал определенное время и последовал за прилетевшим пассажиром.
Он увидел его через стеклянную витрину кафе, где гость заказывал завтрак официанту. В зале помимо приезжего находилось не более пяти посетителей. Прозоров зашел в кафе, подошел к столику и спросил:
— Я могу присесть?
— Конечно. Тут неплохо кормят. Я всегда сюда заглядываю, когда прилетаю в Москву.
Прозоров сел и опять осмотрелся.
— Вы привезли то, что мне нужно?
— Конечно. Где деньги?
— В портфеле у вас под ногами. Можете не пересчитывать. Я ценю полезное сотрудничество.
— У меня есть ваш телефон. Заявку на необходимые вам материалы давайте за два-три месяца. Мы работаем неторопливо, но надежно. Никаких срочностей.
— Я ведь тоже не любитель устраивать гонки из важных проектов.