(Не)твой

Ти Эллин

— Нам не о чем разговаривать, Ярослав, — не выдерживаю, всё-таки разворачиваюсь, чтобы уйти, но Ярослав хватает меня за руку и настойчиво тянет к машине. А я ведь сама себя предупреждала… Не кричу, не вырываюсь, почти покорно иду, чтобы не выбесить его сильнее. Он не тронет меня, думаю, никогда руку не поднимал, но его злость и нетерпение порой хуже рукоприкладства. Проще согласиться и сесть в машину.

Двери он блокирует сразу, видимо думает, что могу выпрыгнуть на ходу. К моему удивлению, едет ко мне во двор, уже хорошо, что не собирается меня похищать,

этого только не хватало.

Доезжаем мы очень быстро, я все время молчу, потому что разговаривать нам действительно не о чем, да и желания нет. На заднем сидении замечаю пафосный букет из пионов, на которые у меня аллергия, и нос уже начинает чесаться, предвкушая скорый чих. Надеюсь, этот букет он не мне притащил.

Ярослав паркуется во дворе, но двери не открывает, сбежать быстро, к сожалению, не получится…

— Оль, то, что было год назад… — начинает Давыдов, и я тут же его перебиваю. Слушать этот бред я не собираюсь.

— То, что было год назад, осталось в прошлом. Ты ясно дал понять, что ни я, ни наш ребенок, ни даже тот тест с двумя полосками не вписываются в твои жизненные планы. Ты открывал новый филиал, отлично, я рада, что в бизнесе у тебя дела идут хорошо, но ты свой выбор сделал!

— Я просто был ещё не готов тогда! — злится он. Психует так, как будто я ему вторую беременность — благо не подтвердившуюся — в подоле притащила. Ещё подумать надо, чья вина в этом больше. — Сейчас все обдумал, наладил с работой. И готов начать все заново.

— Я очень рада, Давыдов, что ты готов, — с губ срывается истеричный смешок, не могу это контролировать, — только мне это больше не нужно.

Глава 19. Антон

Почему никто не говорил, что взрослеть так сложно? Почему не предупредили, что в этой чертовой взрослой жизни столько дерьма и препятствий, что порой хочется просто встать посреди дороги и орать. Почему никто не предупредил, что любовь — это нихера не бабочки в животе и улыбка на губах бесконечная, а постоянные проблемы, противоречия и ощущение, что у тебя каждый день по кусочку сердца вырезают?

Нет, серьезно. Нам в детстве рассказывали, что любовь это здорово, и родители тоже топили за любовь и семейные ценности, обнимаясь постоянно на моих глазах. А в итоге что? То ли у всех такое дерьмо, то ли я такой везучий, но сука, нихера не клеится! Только поймаю ее, она ускользает снова, кажется, уже крепко держу, а она все равно вырывается. Я не могу так, это издевательство, ну неужели я заслужил всё это, а?

Вот я искренне не понимаю, какого хера она от меня бегает. То возрастом прикрывается, то тем, что она мой тренер, теперь заладила, что у нее ребенок есть. Бля, ну так ребенок, не семь мужей дома, в конце концов, в чём проблема-то? Хоть убей не пойму. А Оля то ли реально в этом проблему огромную видит, то ли прикрывается просто этой темой, потому что я ей нахер не нужен. Ну а как не нужен-то? Она меня ни разу не оттолкнула. Ломалась — да, бесилась, отнекивалась, но не отталкивала ни единого раза. И

целовала меня первая, и ночью той я не силой её брал, сама же с удовольствием сдавалась и стонала, так значит нужен?

Не понимаю нихера, голова не варит уже. Я каждый день думаю об одном и том же, это уже попахивает психушкой.

Еду к родителям. Мне только они могут толковый совет дать, мама всегда учила, что с проблемами нужно к ней ехать, потому что родители всегда поддержат и совет дадут. И я всегда к ним шел, и всегда помогало. И сейчас пойду. Потому что друзья это, конечно, хорошо, но никто меня не знает так, как мама. Да и на самом деле она в жизни больше меня видела. Ну и плюс она женщина, возможно, ей будет проще Олю понять.

Еду быстро, хорошо трасса ближе к вечеру уже пустая почти и есть возможность доехать без пробок.

Дома всегда вкусно пахнет. То ли мама снова что-то готовит, то ли просто запах уже стены пропитал, но в желудке сразу урчит, как только дверь открываю.

Родители сидят в гостиной, смотрят телевизор, сидя на диване в обнимку, и боже… Почему это так круто смотрится? Когда всю жизнь вместе прожили, а желание обниматься все ещё не пропало.

Мама замечает меня и летит с объятиями, а потом сразу идет на кухню. Знает, что я вечно голодный, мимо кухни никогда не хожу.

— Здравствуй, сын, — говорит папа, пожимая мне руку. Заметил, что чем старше становлюсь, тем проще нам с ним общаться. В детстве всё-таки большая разница в возрасте играла большую роль, чем сейчас. Да и рядом с такой красотой, как мама, папа не стареет вообще.

— Я вижу, тебя что-то беспокоит, — говорит мама, накладывая нам с отцом еду. — Снова твоя девушка? Которая чуть старше?

Киваю. Старше, ага. А ведёт себя как подросток в переходном возрасте, ей богу.

— Да. У нее есть ребёнок, — говорю сразу, следя за реакцией родителей, но никакого шока и ужаса на лицах нет. Самые крутые. — Сын, Матвей, пять лет.

— Это проблема для тебя? — спрашивает папа. Знает, что нет, он воспитывал так, что это не должно быть проблемой.

— Для меня — нет. А вот Оля… Говорит, он ревнивый парень, я его не предам, прости меня, Антон. И как попугай одно и то же повторяет без конца, то ли меня, то ли себя убеждая.

— Любая хорошая мама, сынок, — говорит мама с улыбкой, выставляя передо мной тарелку. Боже, я от запаха сейчас откинусь просто, — всегда отдаст предпочтение своему ребёнку, какой бы выбор перед ней не стоял.

— И что мне делать? Отвалить, так просто взять и забыть все, что было?

Психую. Не готов я, не смогу, влюбился по самые яйца, куда уходить?!

— Можешь отвалить, — пожимает плечами. Вот уж спасибо, мам, — а можешь сделать так, чтобы ревность мальчика на тебя не распространялась. И тогда твоя Олечка не будет выбирать, у нее просто будете вы оба. Если она, конечно, в тебе нуждается так же, как и ты в ней.

— Если бы она сказала, что я ей не нужен, я бы не лез, — не знаю, насколько верю своим словам, но в целом, наверное, это правда.