(не) Твоя
Шрифт:
Не знаю смогу ли стоять на ногах, ощущение будто из меня выкачали всю энергию и забрали кислород. Его вкус до сих пор на моем языке. Возбуждение накрывает с головой огромной волной, оно как цунами уносит лишние мысли. Остается только безумный и животный голод.
Что это было!? Временное помутнение или наоборот прозрение? Почему так приятно? Как же я его ненавижу!
Мне хочется врезать ему со всей дури и одновременно хочется наброситься и целовать.
Отталкиваю его от себя.
Меня пугает вся эта ситуация, и пугает
— Видишь, Алена я умею делать тебе приятно, — я совершенно точно попала в тиски его обаяния и они с каждой новой секундой сжимаются вокруг меня все плотнее.
Мои мышцы еще сокращаются, смотрю на него затравлено и молчу. Слюна наталкивается на ком в горле. Сглатываю. На его скулах выделяются желваки, грудь поднимается и опадает потому что он часто дышит. Его словечки возбуждают не меньше жадных поцелуев.
Его тело такое рельефное и большое. Я уже не говорю о ширинке на брюках которая топорщится так что у меня снова скручивает живот. Имея такие размеры надо предупреждать! Даже если это секс по телефону!
Мне хочется стонать, глупое сердце скачет и эхом пульсирует между ног. Кожа губ ноет то ли от боли то ли от удовольствия от вторжения его пальцев.
В туалете ни единого звука только наше дыхание.
С тех самых пор как он появился рядом, мне безумно хочется его коснуться. Но я подавляю в себе эти мерзкие мысли и рассматриваю его профиль, постепенно опуская глаза на сильную шею и предплечья. Взгляд снова возвращается к поясу брюк и быстро отвожу взгляд не хочу чтобы он заметил
— Ты сама себе враг, — Алан первый прерывает молчание, его голос, такое ощущение, касается моей кожи.
— Разумеется, ведь я не такая сговорчивая как твои мымры, — в глазах щиплет, — я никогда не буду подстилкой на одну ночь, и не позволю трахать себя время от времени, ничего у нас не выйдет мы два разных мира, я так не хочу! — Алан стоит напротив и смотрит на меня пронзительным взглядом.
Он молчит и я молчу.
Я все сказала.
Жесткий взгляд давит.
В оглушительной тишине его хриплый голос звучит по особенному мягко.
— А как ты хочешь!?
— Не так, — губы дрожат, пытаюсь скрыть слабость, шепчу, чувствуя как глаза стремительно увлажняются.
Зачем он задает мне эти вопросы? Я ведь все понимаю, знаю что не нужна ему. А я хочу чтобы меня любили, чтобы ухаживали и приглашали на свидания, я хочу чувствовать заботу и внимание каждый день. Хочу чтобы было романтично! Чтобы как у всех пар по — настоящему!
— Скажи как? — он подходит ближе и касается тыльной стороной ладони моей щеки. Вздрагиваю от неожиданной ласки.
— Зачем? — шмыгаю носом, — Алан, я все понимаю, тебе сейчас наверняка очень весело наблюдать за тем как я пытаюсь выжить, для тебя это развлечение, игра, ты устроил меня в ресторан, платишь мне зарплату, все это будет в моей жизни пока в тебе есть азарт охотника.
— Как мне тебе показать что все не так, если не даешь мне возможности исправить ошибку, — он по прежнему стоит рядом возвышаясь на до мной словно скала, я начинаю его раздражать, убирает руку от моей кожи и прячет руку в карман свое брюк, — терпеть не могу когда люди не понимают чего хотят на самом деле делая проблему на пустом месте!
— Я знаю чего хочу! — смотрю в одну точку не моргая. Только бы не заплакать.
— Оно и видно, — проводя рукой по волосам, Алан хмурится, его терпение явно на исходе
— Зачем ты здесь? — шепчу еле слышно
— А ты как думаешь?! — наседает на меня, а я в знак протеста толкаю его со всей силы, спрыгиваю на пол, мои нервы как струны:
— Я не знаю что тебе от меня надо! — от сжигающего чувства стыда и обиды губы дрожат:
— Не знаю!
— Я уже говорил, я хочу тебя, — его голос уставший.
— Я не буду одной из! — звучит почти как ультиматум.
— Будь моей! — он берет мою ладонь и кладет себе на грудь, — тут, около самого сердца, никого не будет, обещаю…
— Твоей? — моргаю, — а ты будешь… моим… — запинаюсь, ни за что не буду навязывать себя, хочу чтобы он сам сказал, что хочет чтобы мы встречались как парень и девушка.
— Я буду твоим первым, — его голос сиплый, я вижу улыбку в уголках губ, — а ты моей стервой, — выдергиваю руку, Алан набирает в легкие воздух.
Все понятно! Для чего все это представление, дура наивная!
— Алена, — он снова оказывается рядом, — я предложу один раз, он же и будет последним, — чувствую как щеки снова пылают, я догадываюсь какие будут предложения, чтоб он провалился! Ненавижу!
— Завтра приеду в Асторию и буду ждать тебя после смены на стоянке, — моргаю, — если в одиннадцать пятнадцать тебя не будет около моей машины, я тебя не побеспокою больше, бегать я за тобой не буду, — он отпускает мою руку, смотрю на пол, разглядывая его ботинки. Огнеупора медленно идет к выходу, а я смотрю в одну точку, пытаюсь скрыть разочарование.
Сердце не выдерживая нагрузок колотиться как сумасшедшее, Чувства стыда и безнадежности переполняют нутро. От самой себя тошнит. Он появился в моей жизни и перевернул все с ног на голову. Ему моя любовь не нужна, он как бульдозер переедет и переломает мне кости, раздавит сердце.
С ним у меня всегда будет только животный и как он уточнил, жесткий секс. Со мной можно удовлетворять текущие потребности, никакой любви, свиданий и ухаживаний.
В этот самый момент ненавижу себя больше чем его. В голове твориться настоящий ад, мне хочется крушить все вокруг кричать, чтобы освободить душу и сердце от раздирающих эмоций.