Не убоюсь я зла
Шрифт:
– Откройся! – сказала Джоанна. Она приподняла вуаль и смотрела на дверь
В замке что-то щелкнуло, но дверь не открылась. Появилась надпись: «Пожалуйста, подождите». Джоанна стояла перед дверным глазком, думая о том, что Джо, может быть, сейчас на нее смотрит.
(– Юнис, он впустит нас?
– Не знаю, босс. Вам не следовало приходить. Но вы не послушались ни Джейка… ни меня.
– Но я уже здесь. Не ворчите, лучше помогайте мне.
– Я постараюсь, босс. Но я не знаю как.)
Через дверь,
– Джо! Джо!
(– Кто это?
– Кто-нибудь. У Джо много друзей.)
Дверь открылась, она увидела перед собой Джо Бранку. На нем были сильно поношенные шорты, о которые он вечно вытирал кисти. Его лицо не выражало никаких эмоций. Из-за спины у него выглядывала девушка, укутанная в халат.
– Видишь? Это она!
– Гиги… иди на место. Привет, Лыжа. Салют, Фред.
– Привет, Джо.
Джоанна постаралась говорить спокойно.
– Джо, мне можно войти?
Наконец он взглянул на нее.
– Если хотите, то конечно. Лыжа, Фред, заходите. – Джо отступил в сторону.
– Хм… не сегодня, Джо, – ответил Дабровски. – Может быть, в другой раз. Спасибо.
– Понятно. В другой раз. Когда захочешь. Ты тоже, Фред.
– Спасибо, Джо. Пока. – Охранники повернулись, чтобы уйти, но Джоанна окликнула их:
– Парни!
Фред чмокнул ее в щеку. Дабровски не поцеловал ее; вместо этого он наклонился к ней и едва слышно прошептал:
– Юнис, не обижай его. Иначе, черт возьми, я тебя отшлепаю.
– Хорошо, Антон.
Она быстро повернулась и прошла в дверь мимо Джо. Он не спеша запер дверь на засовы, затем обернулся, взглянул на нее и тут же отвел взгляд в сторону.
– Сядете?
– Спасибо, Джо.
Она окинула взглядом захламленную студию и увидела два стула около маленького столика. Других стульев, по-видимому, не было. Она подошла к одному из них, остановилась, ожидая, что Джо поможет ей снять накидку, затем поняв, что он не собирается этого делать, сняла ее сама, бросила на спинку стула и села.
Он нахмурился, затем нерешительно спросил:
– Кофе? Гиги! Кубинский для мисс Смит.
Девушка стояла в дальнем углу комнаты, наблюдая за ними. Запахнув поплотнее свой халат, она молча прошла в кухню, налила чашку кофе и собралась разогреть его. Джо Бранка вернулся к своему мольберту, который стоял посреди студии, и начал накладывать мазки на почти законченную картину, изображавшую молодую женщину, которую Джо называл «Гиги».
(– Это ненастоящая картина, босс.
– Почему?
– Она нарисована с фотографии, фотографию проецируют на светочувствительный холст, а потом накладывают краски. Джо делает такое, если кто-то хочет получить дешевый портрет, но не считает это искусством.
– Не понимаю почему, Юнис. Ведь это, тем не
– Я тоже не понимаю… но для художника это имеет большое значение. Босс, здесь ужасно грязно. Мне стыдно за мою квартиру. Эта сучка Гиги…
– Вы думаете, она здесь живет?
– Не знаю, босс. Может быть, за беспорядок надо винить Джо. Он любит чистоту, но никогда сам не наводит порядок. Его интересуют только две вещи: живопись… и женские попки.
– Похоже, у него есть и то и другое. Я вижу, ваш «жучок» остался у него?
– Наверное, он уже сломан. Джо не умеет водить машину.)
Гиги принесла кофе, поставила его на стол.
– Сахар? Сливок нет. – Она наклонилась ближе и злобно прошептала: – Разве вы не видите, что вы здесь лишняя?!
– Спасибо, Гиги, – спокойно ответила Джоанна. – Сливок не надо.
– Гиги!
– Что, Джо?
– На трон!
Девушка обернулась и посмотрела на него.
– При ней?
– Да. Сейчас же. Мне нужно.
Гиги неохотно подчинилась. Она скинула халат и приняла нужную позу. Джоанна не смотрела на нее, понимая, каково девушке стоять голой перед врагом.
(– Но я не враг, Юнис.
– Босс, я же говорила вам, чего следует ожидать.)
Джоанна попробовала кофе. Он оказался слишком горячим по сравнению с тем изысканным, ароматным и дорогим напитком, который готовила Делла. Но она решила выпить его, как только он остынет.
«Интересно, – подумала Джоанна, – узнал ли Джо, во что я одета».
В «Ля Бутик» за большую сумму восстановили костюм, который носила когда-то Юнис Бранка: стиль «половина на половину», алый и черный цвет, гофрированная юбка, трико на левой ноге, полусвитер на правой стороне туловища. Джоанна наняла самого дорогостоящего специалиста по нательной росписи и, насколько позволяли ей память и внутренний голос, давала указания художнику, чтобы тот как можно точнее воссоздал узор, который Юнис Бранка носила с этим костюмом.
(– Юнис, Джо очень расстроился, когда увидел, во что мы одеты?
– Босс, Джо все замечает.
– Но он вернулся к своей картине и даже не смотрит на нас.
– Джо не прекратит рисовать, даже если взорвется водородная бомба. Удивительно даже то, что он вообще впустил нас, когда он занят.
– Долго он будет рисовать? Всю ночь?
– Вряд ли. Всю ночь он рисует, когда его посещает настоящее вдохновение. А это простенькая картинка.)
Джоанне картина не казалась простенькой. Она видела, что художник вел роспись поверх фотографии Гиги, но он писал и с модели. Он отступал и от фотографии, и от натуры, упрощая линии, подчеркивая отдельные детали, смягчая резкие тона, он делал полотно объемным, реалистичным как сама жизнь, даже более теплым, чем жизнь, чувственным и возбуждающим.