Не убоюсь я зверя

Леженда Валентин

Ишь ты, маленький умник.

— Скажи, Дэм, тебе уже доводилось убивать?

— Да.

— Убивать людей.

Дэмиен кивнул, продолжая все так же безмятежно болтать ногами.

— И что ты при этом чувствовал?

— Убивал не я, а «жнецы».

— Но ведь именно ты направлял их! В ответ — молчание.

Все, большего от него не добиться. Дэмиен вещь в себе.

— Говорят, уцелели кое-какие записи, — сообщил Дэм, резко меняя тему.

— В смысле?

— Ну записи музыки с Земли. Говорят, это настоящие

раритеты. Стоят целое состояние, тысячи кредитов.

— Экие безделицы тебя занимают. Вон уже совсем рассвело, говори, зачем меня позвал?

— Сначала игра!

— Что? — Я не верил своим ушам. — Так вот почему ты сидишь на заброшенном стадионе!

— Угу.

— Ты же знаешь, я не любитель всех этих забав. В конце концов, я уже взрослый дядя. Если другие узнают, что я с тобой гонял вхолостую помощников…

— А никто не узнает, мы им не скажем.

— Ну уж нет.

— Иначе никак.

— А что за дело у тебя ко мне? Хотя бы намекни.

— Информация.

— Ценная?

— Тебе решать.

Колебался я недолго.

— Ладно, твоя взяла. Но учти, не больше двадцати минут.

Дэм тут же оживился:

— По рукам!

И мы пожали друг другу перчатки.

Как всегда, при контакте между соприкоснувшимися «дланями» проскочили зеленые искры.

Дэмиен рассмеялся. Его «жнецы» зашевелились, неспешно двинувшись к центру стадиона.

— А где твои помощники, что-то я их не вижу, — презрительно скривился паренек. — Испугались моих тирексов?

— Вот еще! — фыркнул я. — Откуда ты знаешь, может, они у меня невидимые!

— Э нет, так не бывает, — махнул маленькой перчаткой Дэм. — Они не могут находиться слишком далеко от хозяина, наверняка бродят где-то рядом.

— Во что играем? — быстро спросил я, следя через спутник за незаметно подбирающимися к стадиону сферами.

— Стенка на стенку! — твердо заявил Дэмиен, и я понял, что спорить с ним бесполезно.

— Ну тогда держись… Наши «жнецы» сцепились.

Брызнули в стороны синие разряды внешней защиты.

То, чем мы сейчас развлекались, негласно осуждалось, хотя некоторые доминаторы на потеху друг другу иногда стравливали свои машины в каком-нибудь безлюдном месте. Прямо как мы сейчас. Говорят, даже ставки делались.

Начавшийся бой был лишен смысла.

«Жнецы» — совершенно самодостаточные автономные системы. На этой планете нет такой силы, которая смогла бы причинить им хоть какие-нибудь существенные повреждения.

Они неуязвимы.

Они совершенны.

Они не способны уничтожить друг друга, так же как один доминатор не может уничтожить другого. Не стоит и пытаться.

Что ж, в этом определенно есть некая мрачная ирония.

За несколько минут помощники превратили древний стадион во вспаханную мешанину земли и глины.

Украдкой следя за Дэмиеном, я видел, что мальчонка сражается на полном серьезе.

Еще я отметил, как мастерски он управлялся со своей «дланью». Дэм виртуозно владел перчаткой, недаром говорят, что дети все схватывают на лету.

Особо не напрягаясь, я оттеснил «жнецов» противника к дальним трибунам.

С грохотом рухнула одна из увешанных прожекторами опор. После сегодняшней игры от стадиона мало что останется.

Машины сражались вживую, без применения стрелкового оружия. Ближний контакт располагал к несколько иному набору инструментов.

Мои помощники здорово потрепали «жнецов» мальчишки. Но Дэмиен быстро взял реванш, слив свои машины в единую боевую единицу, огромное бешено вращающееся лезвие. Еще минута — и одна из сфер была безжалостно рассечена пополам. Поврежденный помощник мгновенно восстановился, плюнув в противника огнем. Мои «жнецы» поменяли тактику, ловко избегая прямого контакта. Восстанавливались они еще быстрее, чем убивали.

Машинально управляя перчаткой, я думал о том, что с человечеством сделала эстетика убийства. Да-да, говорят, когда-то на Земле была даже такая наука.

На протяжении всей своей истории люди с маниакальным упорством совершенствовали орудия уничтожения себе подобных. От холодного оружия к пороху, от гильотины к примитивным пистолетам со свинцовыми пулями.

С ростом уровня развития всей человеческой цивилизации росла и так называемая эстетика убийств. Не всякий мог хладнокровно вонзить в живую плоть нож, чувствовать, как лезвие погружается все глубже, дробит кости, рвет артерии. Очень просто оградить себя от всех этих неприятных ощущений.

И люди придумали огнестрельное оружие.

Быстро и точно.

Самое главное, что не нужно особо тренироваться, не нужно быть профессиональным убийцей. Ведь любой может навести ствол и нажать курок. Последствия поступка будут не так страшны, минимум крови, несколько небольших отверстий. Психика убийцы защищена. Ведь это сделал не он, а железная машинка в его руке.

Как сказал мне Дэм?

«Убивал не я, а «жнецы». Всегда можно свалить ответственность на кого-нибудь другого. Вот если бы каждый чувствовал то, что делает выпущенная им пуля с чужой живой плотью… Вряд ли тогда кто-нибудь посмел бы нажать на курок.

Сейчас оружие носит каждый, и каждый может запросто пустить его в ход. Но его сдерживает то, что если он беспричинно убьет, за ним придем мы. Или нет… не так. За ним придут наши «жнецы», которые отлично знают, КАК причинять боль…

Задумавшись, я слегка ослабил контроль и тут же услышал радостный крик Дэмиена.

Оба мои помощника были наголову разбиты.

Я усмехнулся и, шевельнув пальцами, вернул «жнецов» в их обычную форму.

Дэмиен с подозрением посмотрел на меня.

— Чем ты недоволен, парень, ведь я проиграл, не так ли?