Не учите меня, канцлер!
Шрифт:
Я уже вернулась к себе и продолжала так и этак вертеть штатное расписание, когда блокнот на столе стал знакомо подпрыгивать. Я приняла эти звуки за блокнот канцлера, и что-то внутри приятно екнуло. Однако это тренькал блокнот Дэмиана.
Как быстро я впустила Эмре обратно. Как будто он всегда сидел у меня в печенках, без перерыва.
Дэм напоминал, что жених не пропускал обедов с невестой. Во всяком случае на следующий день после помолвки… Что же, это чудесная возможность порасспросить его об Эйданах, Арсаланах, Демирах и Айвори.
И я, как верная одалиска, поспешила предупредить
Эмину я вероломно не позвала. Но и Эмре повел себя неожиданно:
— Ле-ти, я постараюсь, но сильно не уверен. У меня дела до поздней ночи. Если этот граф-шакал будет на тебя дышать (капать слюной тоже считается), то его шкура окажется на полу перед камином.
Угроза в духе канцлера, но меня смущало другое. Этим вечером он совершенно точно приглашал меня на ужин.
Ужасно, но факт. Из меня получилась излишне ревнивая исполняющая обязанности велейны.
Глава 45
— Считается, что Эйдан не любит других ларгов, — ни своих ни чужих — но в последнее время он такой душка, — рассуждал Дэмиан, хрустя на подоконнике рулетиками со специями и медом.
За свой рабочий стол я пускать его отказалась, но выделила свободный стул. Как только появился на пороге, Дэм знаками изобразил, что хотел бы потестировать новую систему глушения звуков.
Принцип действия на словах он раскрыть отказался. И уже по его гримасам я додумала, что в случае неуспеха в консульстве ее собирались совершенствовать дальше.
Друг непринужденно нес крамолу разной степени тяжести и, тем не менее, поглядывал в окно — не покажется ли там черная туча с некоторыми характерными признаками в виде клюва и капюшона.
— Смотри, он пощадил ватагу пацанов, — по меркам магических рас, это не взрослые и не дети — среди которых имелись его родственники и даже гипотетический наследник престола. Если Эмре не оставит крепких сыновей, то на трон взойдет Эрхан. А если даже и оставит, то племянник будет считаться наследником, пока те будут расти, мужать, награждать друг друга тумаками…
Про наследника сегодняшнего наследника и про процесс передачи власти мне было очень интересно. Тем более я все не находила момент вцепиться с вопросами в Айвара… Но Фицуильям не собирался отвлекаться. Он наслаждался самим процессом умозаключения.
— Между местью за оскорбление, нанесенное Сердцу, и интересами клана, ни один ларг не выберет последнее. А уж благополучие Элидиума — это и вовсе такая ерунда, если задета твоя честь. Они индивидуалисты, а Эйданы — в тройной степени. Эмре, конечно, редчайший представитель своей расы, но его поступок соплеменники скорее примут за слабость, чем за прагматизм.
— То есть ему следовало прикончить десятерых, чтобы подтвердить ларгову «нормальность»? Поэтому они тут все в упадке, а про благоприятную среду для развития молодежи и не слышали.
Друг не ответил на вопрос, а продолжал в этой своей невыносимой поучающей манере.
— Сегодня он отреагировал на жуткое происшествие — старший Демир тебя касался, даже толкнул, — тем, что всего лишь проделал в сопернике отверстие,
Я отодвинула его чашку и поставила на ее место свою. Побольше. Силкх уже усвоил, что подавать мне надо не маленькую чашечку, а огромную пиалу с крепко заваренным напитком.
— Можно мне вмешаться?
Во-первых, с чего они все взяли про Сердце. Объявлений никто не делал. Никаких статусов, ритуалов, знаков на теле. Если я сама столько лет не знала, что эта связь настолько для него ощутима, то им-то откуда… Во-вторых, а какие у Эмре варианты? Правители держали Сердце — жену ли, свою ли ненаглядную велейну — под колпаком, в искусственном окружении. Ему надо либо меня изолировать, либо смириться с тем, что риски неизбежны. При этом, не забывай, ни мальчишки, ни этот Демир не представляли реальной опасности.
Дэмиан подвинулся поближе. С этого расстояния он меня чуть ли не обнюхивал. Я и забыла, что в нем так сильно развита земная стихия. Ему же ничего не стоило почуять…
— Неа, ты им не пахнешь. Но если хочешь, поищем знаки вместе…
Отшатнулась и инстинктивно посмотрела в небо. С этим ларгом начнешь от своей тени шарахаться.
— Летти, пока объявлений не было, у вас остается свобода для маневра. Условная, но все же. Посмотри, что он уже сделал. Я в курсе про зелье Забвения. Отвратительная штука, но ты получила пятнадцать лет более-менее привычной жизни. А что он мог сделать? Похитить, запереть тебя здесь при жизни Гюрай, и никто бы ему не возразил. Он же попытался обмануть свою природу. Представь, он бы летал между мирами, изворачивался, лгал — но в конечном итоге на тебя бы вышли и здесь, и у нас. Зелье дало тебе защиту на этот период. Ты работала и даже заводила отношения. Эйдан не мог знать, что все сработает именно так. В конце концов холодное Сердце — это та же смерть, что и вовсе без него.
— Где поставим ему памятник? Здесь, за креслом, или поближе к софе? Нет, у книжных полок… Как я, по-твоему, должна реагировать? Я всего лишь живу свою маленькую жизнь и считаю ее полезной. Я работала там, а сейчас работаю здесь. Я понимаю даже больше, чем хотела бы понимать. Я всегда буду делать максимум из возможного. Если меня закрыть, отделить, привязать — я просто сдохну. Такая жертва поспособствует процветанию Элидиума? Не думаю. Я больше верю во всеобщее образование.
Посол незаметно оказался за моей спиной. Он помнил, что руками трогать нельзя и раскрыл «щит тепла», мягкую магическую поддержку, состоящую из земных и воздушных потоков.
— Не горячись. Мы всего лишь пробуем изобретение наших технарей и рассуждаем, чтобы лучше понять местную культуру… Ты, не чужой для меня человек, оказалась в этом смертельном замесе. Кроме неприятных тычков в твой адрес, никто не отменял настоящие покушения. А они будут. Их будет много. И великий бро в курсе. Он загнан обстоятельствами в угол и он гораздо опаснее тех, кто считает себя его врагами… Насколько его стратегия, противопоставить себя и тебя целой системе, оправданна, а насколько самоубийственна для вас обоих?