Не уходи, любимая
Шрифт:
– Ну конечно! От этого мы сразу станем на равных: ты с голым торсом, а я абсолютно без ничего.
Казалось, Ник задумался над ее словами.
– Ты права, – согласился он наконец, затем расстегнул брюки, и они упали на пол. – Вот так. И никогда больше не говори, что Николас Колтрейн ничего не делает, чтобы поддержать идеи равенства.
Он снова потянулся к полотенцу. Увидев Ника обнаженным, Дейзи почувствовала, что не имеет ни сил, ни желания противиться его предложению.
Дейзи позволила снять с себя полотенце. Ник медленно проследил взглядом каждый изгиб ее тела, потом склонился и поцеловал в плечо.
– Так лучше?
– Угу… Гораздо.
– Так и ситуации больше соответствует. – Он снова дотронулся губами до ее шеи. – Слава Богу, что ты хоть не надела один из здешних халатов. Представляешь, какие бы меры пришлось принимать после этого?
– Ну, ты же знаешь, я плохо разбираюсь в том, что надеть сообразно случаю.
Ник притянул Дейзи к себе:.
– Всегда рад подсказать.
Она бросилась ему на шею, наслаждаясь прикосновением к его телу, и почти незаметно потерлась о него сосками.
– Это все равно не поможет, Ник. Так и знай.
– Тес… – Ник опять наклонился, чтобы поцеловать ее. – Знаю.
Через сорок пять минут они спустились в холл и подошли к портье, который, передавая Нику счет, сообщил:
– У меня здесь записано, что сегодня ночью вас разыскивали двое мужчин, мистер Колтрейн.
Ник замер и почувствовал, что Дейзи тоже вся напряглась.
– Они назвались?
– Нет, сэр. Моя коллега, дежурившая ночью, обратила внимание, что они были несколько не похожи на наших обычных гостей. И еще она сказала, что, когда отказалась назвать им, в каком номере вы остановились, они стали вести себя довольно грубо. Тогда она предложила позвонить вам в номер по телефону, но они не захотели воспользоваться ее услугой.
– Хм… – Ник протянул свою кредитную карту. – Даже не представляю, кто бы это мог быть. Но все равно спасибо, что сообщили.
Дейзи хранила молчание, пока они не вышли из отеля.
– Думаешь, это были те же бандиты?
– Наверное, – ответил Ник, глядя на здание напротив.
Он знал, что Дейзи не теряет бдительности, но, когда они шли к тому месту, где ему накануне посчастливилось обнаружить уличную парковку, решил, что не помешало бы и ему обратить более пристальное внимание на окружающую обстановку.
Он взглядом отыскал среди машин свой «порше» и воскликнул:
– О нет!
Дейзи перестала оглядываться по сторонам и взглянула на Ника.
– Что? Что такое? – Проследив взглядом, куда он смотрит, она ужаснулась:
– О Боже!
Кто-то – кто именно, и так было ясно – превратил «порше» Ника в груду металла. Окна и фары были разбиты, корпус искорежен, шины спущены, а там, где оставалась ровная поверхность, на краске были нацарапаны ругательства.
– Мать твою! – прошипел Ник хриплым голосом.
Он обошел машину вокруг один, два, три раза. В груди у него клокотала ярость, и он со всей силы ударил ногой по колесу рядом с дверью водителя.
– Мать твою! – еще раз выругался он, а потом, резко развернувшись, запустил пальцы обеих рук в волосы и с силой дернул их назад. Он сжал ладонями виски, пытаясь облегчить пульсирующую боль. Несколько минут он молча смотрел вдаль, ничего не видя из-за кровавого тумана в глазах. Он был вне себя от гнева.
Дейзи стояла рядом, прижавшись к Нику со спины, успокаивающе гладила его по животу.
– Успокойся, Ник, – шептала она. – Успокойся.
– Я любил эту машину, – проговорил наконец Ник охрипшим голосом. – Она была моей первой покупкой, с тех пор как я стал зарабатывать больше, чем только на еду и аренду жилья. Но даже тогда у меня ушло три года, чтобы оплатить кредит.
Он гордился своей машиной и содержал ее в безукоризненном состоянии, она была для него не просто средством передвижения, а доказательством его состоятельности как личности и независимости от денег отца.
– Ну и ладно! Какого черта? Не собаку же я любимую потерял – это же неодушевленная вещь! – пытался успокоить он себя.
Но это его вещь, купленная на заработанные им деньги! Ему вдруг стало ужасно душно, жарко, он резко сказал:
– Отойди, Блондиночка. Мне давит твой пистолет.
Ник почувствовал, как Дейзи обидел его тон, она убрала руки с его пояса и сделала шаг назад. Уже через минуту он пожалел о том, что сказал, и, подойдя к Дейзи, обнял ее.
Он гладил ее по спине, опустив подбородок ей на голову, а она прижалась к нему лицом.
– Я ужасно зол, Дейзи.
– И решил сорвать зло на мне?
– Да, похоже… – Ник наклонился и поцеловал ее в висок. – Это было несправедливо, – признал он сиплым голосом. – Прости.
– Нет, все правильно. – Она оттолкнулась от него. – Я вела себя совершенно непрофессионально.
– Отлично! Поищи теперь виноватых. – Ее слова снова вывели его из себя. – Давай, Дейзи, посыпь мне соль на рану, раз уж ты здесь!
Она несмело улыбнулась и успокаивающе провела рукой по его подбородку. Она выглядела в эту минуту такой трогательной, что Ник почувствовал, как его гнев угасает.