Не уходи. Останься

Мазуровская Никтория

Кимура в их команде появился два года назад, под ответственность Дрозда, конечно, но работу выполнял исправно, всю личную охрану его самого и Данилы натаскивал лично, спуску никому не давал. Шрайман и сам любил пар на ринге спустить и Кимура отлично мог его раскатать по стенке так, что Игорь про все проблемы забывал напрочь, оставалось желание только до душа добраться и завалиться, после, в постель.

Но, как показала ситуация, личной охраны недостаточно, не та у них квалификация, несмотря на то, что каждого, кто допускался «до тела» проверяли как могли и не только на профпригодность.

Письма с угрозами

ничего страшного из себя не представляли, кроме того, что доставлялись они прямо в офис, на стол его первого секретаря и никто, абсолютно никто: ни сама Вера, ни ее помощники, ни охрана, — не видели, кем письма приносились.

Теперь же дошла очередь до выполнения угроз.

Пострадал брат. Лежит в больнице с распоротой рожей, слезами и соплями, по поводу былой красоты.

Но, последнее письмо привело Игоря в замешательство и, чего скрывать, в некоторый ужас.

По его душу придет киллер.

Правда или нет, хрен знает, но Дрозд решил не рисковать.

Если уж не помог переезд в Москву и этот чертов «доброжелатель» с ними переехал, нужна помощь.

Но это все временные меры, искать нужно заказчика или причину. А их могло быть слишком много.

Одна из самых крупных компаний, занимающихся добычей алмазов не только на территории России, но и Африки, а он — Игорь Михайлович Шрайман, директор по сбыту. Через него проходят не только сами ювелирные камни, но и технические. Это его команда реализует товар и приносит прибыль не только себе, но и всем акционерам, в числе которых, представители правительства этой страны. Это место слишком лакомый кусок для многих, и по мнению, этих же «многих» на этом месте должен быть кто-то другой, диаметрально противоположный, продажный, подкупный, непринципиальный.

Игорь всегда выполнял свою работу на совесть, так его родители воспитали. И он не понимал почему сейчас должен обратиться за помощью к наёмнику, чья слава наводит на лица определенного слоя населения ужас.

Да, в бизнесе надо играть жестко.

Да, с камнями всегда было грязно.

Но они не в «нулевых» живут. Все давно легализовано, поделено между господами и той самой грязью.

Он сам был по середине. Не связывался с криминалом, но и в святые не метил никогда.

А теперь наблюдает со смотровой площадки за тренажёрным залом (кстати, начинка этого клуба была очень даже приличной, несмотря на внешнюю убогость…, и людей с утра хватало).

Музыка в зале грохотала отвратительная, Игорь не был приверженцем русского рока и никакой симпатии к такой музыке не испытывал. Но сумел распознать группу «Ария», кажется, у солиста был недурной голос, хорошо поставленный тенор, да и слова, вроде, со смыслом.

«…пусть последним будет яростный прыжок, хватит силы для рывка…»

Есть в этом что-то символическое.

Внимание его спутников было сосредоточено на парочке у скамьи-стойки для жима, лежа.

Миниатюрная девушка, в свободного кроя, спортивных брюках и топе, лежала на скамье и держала штангу на вытянутых руках, на вдохе медленно ее опуская. Игорю понравился вид ее пресса, почему-то подумалось, что он стальной, плоский, с прорисованными контурами мышц. Лица, с расстояния, было не рассмотреть, но волосы у нее странного то ли желтого, то ли оранжевого оттенка на концах. Молодой парень с курчавыми волосами ее страховал, что-то говорил и,

видимо,

девушка его слышала, — несмотря на гулкие басы гитар, кивнула ему в ответ головой.

Что в этой парочке заинтересовало его спутников?

Да фитнесом ребята занимаются, оба молодые, красивые, почему нет?

В зале была еще пара интересных субъектов кавказкой национальности. Интересно, почему этой девушке позволялось находиться среди мужчин в таком виде? Не мусульманка, да, но все же? Здесь, конечно, на Арабские Эмираты, но вот такое вольное обнажение? Странно.

— Хорошо жмет. Сейчас сколько у нее уже, двадцать? — вдруг спросил Дрозд, не отрывая своего взгляда от девушки.

— Да, и вес не маленький. В отличной форме, — хмыкнул Кимура, — Ставлю сотню, завалит за пятнадцать секунд.

Дрозд улыбнулся, Игорь непонимающе переводил взгляд с одного на другого. Что за детский сад?

— Ставлю две сотни: ей хватит и двенадцати.

— Николаевич, форма то не та уже.

— Зима и не в такой форме тебя уделать сможет.

Зима…, он не раз слышал это прозвище, но кому оно из присутствующих принадлежит не знал.

Парень, что девчонку страховал изменил стойку, полез в карман и достал какой-то гаджет, щелкнул парой кнопочек и музыка с рока сменилась на довольно узнаваемую рэп композицию. Кивнул головой, стоявшим на смотровой площадке…, а дальше произошла самая неожиданная вещь.

В зал вошла троица в костюмах, с расстёгнутыми пиджаками, а значит готовыми достать и применить оружие.

Игорь не вмешивался, но сейчас остро захотелось задать своему давнему другу несколько вопросов, но он не успел.

Парни приблизились к парочке.

Молодой человек отошел подальше, видимо по просьбе девушки.

А она сама, под ритмичный рэп, сделала еще один заход и резко, не предупреждая никого, со всей силы заорала и швырнула в его парней штангу с блинами. Вскочила со скамьи и пока двое его парней валялись недалеко и были без сознания, провела контратаку оставшегося третьего. Он даже пистолет не успел вытащить.

Девушка вытащила нож из кобуры на ноге, полоснула парня по щеке, провела захват и мощный бросок через бедро.

Все.

Аут.

И никаких тебе двенадцать, а уж тем более пятнадцать секунд.

У него секундная стрелка в голове щелкала вместе с тарабанящим во всю мощь пульсом.

Десять.

Десять секунд и трое людей из его охраны лежат с различными травмами. Но, главная травма у него. Задетое самолюбие называется.

Зима, — а теперь стало четко ясно, кто есть кто, — прижала запястье брыкающегося парня ногой к полу и с вызовом смотрела на них.

В зале стало абсолютно тихо.

Звенело натянутое напряжение нервов. Стоит сказать неверное слово и тут прямо сейчас появится несколько трупов.

Это явно блестело в ледяных равнодушных глазах.

Только вызов, брошенный даже не Дрозду, а Кимуре. На него девица вообще не смотрела, хоть Игорь мог бы поклясться, что она заметила даже бриллиантовые запонки на манжетах его рубашки.

Равнодушие и полное спокойствие. На ее месте он бы точно занервничал. Только он не на ее месте. Игорь был в кольце охраны: проверенной и обученной, с людьми, которым каждый день свою жизнь доверяет… и вдруг, нервничает. Как пацан малолетний нервничает под взглядом красивой девочки.